Текущая реальность
Шрифт:
В ходе Польской компании, он состоял офицером для поручений при самом Рейхсфюрере СС – Генрихе Гиммлере, после чего и стал Начальником «Отдел Е» (контрразведка) в IV управлении РСХА (гестапо). С последним – с «папашей Мюллером», у Шелленберга лично-служебные отношения не заладились и он предпочитал обращаться непосредственно к Гейдриху, а то и сразу к Гиммлеру.
Кроме двух последних, сей шустрый хлопчик имел ещё одну причину задирать нос перед непосредственным начальством: после проведённой осенью 39-го года операции «Инцидент в Вендо»22–
***
Тем же вечером рейхсфюреру СС Гиммлеру не пришлось долго искать штурмбанфюрера СС Шелленберга: тот уже ждал-дожидался его в приёмной, имея на лице явные признаки острейшего нетерпения:
– Хайль Гитлер!
Естественно обрадовавшись:
– Хайль… Вы то мне и нужны, штурмбанфюрер!
Он пригласил своего протеже в кабинет, где и рассказал про поручение самого(!) Фюрера.
Внимательно выслушав, тот по-уставному чётко зиганул и заверил, что задание будет непременно выполнено…
Но не уходил.
Несколько раздосадованный Гиммлер, у которого скопилась груда неподписанных бумаг, повысив голос:
– Что Вы сияете как английская «люстра»23 и так таинственно молчите? Судя по вашему лицу, штурмбанфюрер, Вы застукали своего Шефа – Мюллера, за занятием онанизмом – что есть государственное преступление в нашем Третьем Рейхе… Да говорите же!
Наконец тот «разрешился от бремени»:
– Рейхсфюрер! Состоялась тайная встреча и очень продолжительная беседа Канариса и советского военного атташе… Эээ… Как его? Какая варварская фамилия… «Schaposchnikow».
От этих слов, у Гиммлера тревожно-радостно захолонуло в груди…
Как и водится, между Вермахтом и Войсками СС имелось в наличии острое соперничество. В области же спецслужб, это соперничество уже давным-давно перешло в тайную войну – со всякими подставами и подлянками и, как и положено – человеческими жертвами.
На совещании у Фюрера он чуйкой почуял, что глава «Абвера» мягко говоря – кривит душой…
Но в чём именно?
С середины января в России происходят какие-то непонятные даже самому(!) Фюреру с его интуицией, а глава военной разведки Германии утверждает, что ничего необычного не замечает.
В отличие от «Абвера» у РСХА нет (пока нет) хорошо разветвлённой агентуры за границей, тем более в дикой России где свирепствует таинственная ОГПУ…
Как узнать, что там происходит?
Спрашивать самого адмирала – бесполезно: за ним стоит германский генералитет, а стало быть германская армия – Вермахт. Они своего не выдадут, в крайнем случае позволят ему с почётом застрелиться, чтоб обрубить все концы. Нужны твёрдые доказательства, чтоб предъявив их Фюреру определить Канариса в подвалы Гестапо и там уже не торопясь, задать несколько возникших вопросов по поводу его служебной и особенно – внеслужебной деятельности.
После сравнительно недолгих размышлений, он понял что «железные доказательства», ему может предоставить лишь один человек в Германии.
Забыв
про неподписанные бумаги, Гиммлер пригласил Шелленберга поудобней расположиться в кресле напротив и начал:– О чём шёл разговор на той встрече адмирала и русского? Вам это известно?
– Нет, Рейхсфюрер! В том ресторане нет прослушки.
– За самим этим… Как его?
– «Schaposchnikow» под нашим «колпаком» с момента появления его в Берлине. Ведь, это событие из разряда самых незаурядных в истории… Впервые в военные атташе назначают маршала!
Подумав, Гиммлер согласно кивнул:
– Да! За этим наверняка что-то кроется…
Шелленберг продолжил:
– Едва появившись в Берлине «Schaposchnikow» стал искать учительницу немецкого языка и мы её ему буквально тут же предоставили.
Вспомнив, что предоставленная «учительница», может научить не только берлинскому диалекту, но и «французской любви», штурмбанфюрер похотливо осклабился и чуть было не подмигнул хозяину кабинета.
Приятные воспоминания прервал Гиммлер, плотоядно уставившись на него через «стёклышки»:
– А больше никто не желал предоставить «учительницу немецкого языка» бывшему Начальнику генштаба Красной Армии?
Шелленберг тут же вытянувшись в струнку, отчеканил как строевой шаг на плацу:
– Если Вы про «Абвер», то таких попыток замечено не было.
Услышав это, Гиммлер ещё больше укрепился в своих подозрениях:
«Здесь точно что-то нечисто».
Его визави продолжил было:
– Были замечены «независимые» профессиональные репетиторы «Deutsche Sprache», но когда…
Но малосущественные подробности главу СС не интересовали и он грубо перебил:
– Ну и что сообщает ваша агентесса?
– Кроме успехов подопечного в изучении языка и редких занятий традиционной «любовью» в классической позе - больше ничего.
– Прослушка квартиры, негласные обыски?
– Ничего не дало.
Ещё какое-то время подумав-поразмышляв, Рейхсфюрер СС необычно ласковым тоном, даже назвав подчинённого по имени, что он позволял себе лишь в исключительных случаях:
– Послушай, Фридрих! В России явно что-то происходит… Ну вот сам посуди: «природная катаклизма» в кремлёвских подземельях, от которой утонули - не только самые главные комиссары, но и провалился под землю Мавзолей с мумией Ленина.
Возмущённо:
– А Канарис убаюкивает Фюрера, мол ничего не происходит!
Посомневавшись стоит ли посвящать того в план «Барбаросса», он всё же решился:
– Скажу тебе по секрету – этим летом мы будем воевать с Советами.
Шелленберга это не очень обрадовало, ибо он был очень умным:
– Фюрер решился на войну на два фронта?
Гиммлер, резко:
– Не наше с тобой дело, штурмбанфюрер, на что решился Фюрер. Наше с тобой дело – выполнять его приказы.
Тот, стремглав соскочив с кресла – где так удобно устроился:
– Виноват, Рейхсфюрер!
– Да сядь ты…
Помолчав собираясь с мыслями, Рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер:
– Понять что происходит в России и на кого работает Канарис, нам может помочь лишь один-единственный человек… Ты понимаешь, о ком я?