Телегония, или Эффект первого самца

Через пару минут Платон медленно отвел телефон от лица. Он обвел нас потрясенным взглядом и резко встал:

– Вероника, я сейчас расплачусь и идем в номер. Мне надо выспаться, завтра с утра родственники хотят впрячь в одно дело.

– Вы идите, я угощаю, – радушно предложил Вадим.

– Я сам заплачу!

Но сил на сопротивление у Платона осталось немного, и после недолгого спора заплатил за угощение все же Вадим. Оставив его в баре, мы поднялись в мой номер. Я хотела было привычно отправиться в душ, но он остановил меня:

– Вероника, нам надо поговорить. Понимаешь, мне надо уйти. Ненадолго, надеюсь, но прямо сейчас. Ты только не волнуйся… Наружка не снята, я узнавал. Тебя караулят два человека, один под окном номера, другой у входа в гостиницу. Черный ход заперт на засов изнутри. Впрочем, я собираюсь выйти именно через него, и ты сама снова задвинешь засов. Номер Вадима на этом же этаже, в случае чего он всегда придет на помощь. Ты останешься на пару часов одна? Клянусь, тебе ничего не угрожает!

– Но почему я должна оставаться одна? – Я совершенно растерялась, и теперь лишь жалобно ныла, как маленькая перепуганная девочка: – Я не хочу, мне страшно…

– Но я должен уйти, – с каким-то отчаянием повторил он. – Должен, понимаешь? Иначе мне не будет покоя. Я убегаю, мне надо уже через десять минут быть на месте. Надеюсь, сегодня я узнаю то, что не давало мне спать по ночам, что мучило меня последних три года. Ради этого я на все готов.

Глава 29

– Вот, б…дь, мы прославились! – Майор Федотов с грохотом швырнул на стол стопку газет. Он был настолько зол, что матерился, не обращая внимания на мое присутствие. – И когда только успели, борзописцы! Понаехали еще вчера и до сих пор в городе крутятся, сам видел. Сегодня телевизионщики подвалить обещали. Скоро про нас Спилберг фильм снимать приедет, … его мать!

Стараясь пропускать особо закрученные матерные конструкции мимо ушей, я подошла к столу и стала перебирать пачку. Наряду с местной прессой тут были и серьезные всероссийские газеты типа «Комсомольской правды» и «Московского комсомольца». В глаза сразу же бросился крупный заголовок на первой странице одного такого издания:

«Синдикат смерти в маленьком городке.

Жители мирного городка С-ка пребывают в шоке. Как выяснил ваш покорный слуга, все они в течение нескольких лет ходили по острию ножа. Вернее, по острию скальпеля. Людей похищали по дороге на работу, на прогулке, даже из собственных домов. Еще живых, их клали на операционный стол, и некий доктор Зло, профессионально орудуя ланцетом, извлекал из них внутренние органы».

Брезгливо отложив в сторону одну газету, я взялась за другую.

«Чужое сердце.

Кому предназначались похищенные органы? Кто те садисты, которые ради своего здоровья губили чужие жизни? Вряд ли это бедные жители крошечного С-ка. Теперь сердца молодых девушек бьются в груди пресыщенных паразитов, сначала ограбивших свой народ, а затем отнявших у него последнее, что еще можно было отнять. А может быть, органы продаются в богатую Европу?»

Так, это читать не стоит. Я взялась за следующую газету. О, тут уже факты пошли, не только сплошная романтика:

«Город Джека Потрошителя.

В крупном торговом центре мелкого городка С-ка было, как всегда, немноголюдно. Охранник почти засыпал на посту, когда в стеклянную витрину некий злоумышленник стал швырять камни. Пока охранник ловил вандала, двое мужчин в черных масках внесли в здание окровавленный труп. Они опустили труп на пол и, наставив на ошеломленных посетителей автоматы, отступили.

Когда они скрылись за горизонтом на гоночной машине, одна продавщица решилась приблизиться к трупу. Отважная женщина не сразу поняла, почему на его спине виднеется громадный разрез. Она нагнулась, и ее сердце на мгновение перестало биться в груди. У несчастного не было обеих почек…»

«Напрасно она ждет супруга домой…

…Люди пропадали средь бела дня. Муж, провожая на работу любимую жену, мог никогда больше ее не увидеть. Жена могла неделями искать мужа, не зная, что ее собственная жизнь висит на волоске и в один, далеко не прекрасный день этот волосок безжалостно обрежут. Воображение вашего корреспондента потрясла одна история. Анна Т. искала пропавшего супруга три месяца. Милиция не помогла, не защитила несчастную женщину. Через несколько месяцев безуспешных поисков супруга однажды вечером исчезла и она. Ее дом оказался наглухо заколочен. Больше никто в городе ее не видел».

Да, неплохо поработали газетчики, ничего не скажешь. За один день узнали больше, чем я за неделю пребывания в городке. Ну, немного переврали или домыслили, как водится, но тут уж ничего не поделаешь, специфика работы. Я отложила в сторону газеты и стала внимательно слушать разъяренного майора Федотова.

– Комиссия с самого утра приехала – и сразу читать эти уродские листки! – бесновался он. – И ну вопросы задавать. Что я должен был отвечать? Нечаев притворился больным, сердце, мол, прихватило. А я один отдуваться должен? У меня сердца, значит, нет, и оно болеть не может?

Я снова отвлеклась от майора и украдкой покосилась в сторону Платона. Он вернулся лишь на рассвете, когда я уже спала, а утром, когда к нам в номер постучался Вадим, Платон еще спал как сурок. Вадим сказал, что ему уже звонили из отделения и просили нас всех срочно прибыть на планерку. Он безлошадный и очень рассчитывает на машину Платона. Я выставила мужчин за дверь, быстренько оделась, и мы поехали в отделение. При Вадиме я решила лишних вопросов не задавать и теперь просто помирала от любопытства: куда же понесло моего воздыхателя в половине второго ночи?

Ладно, спрошу потом, когда майор закончит свою гневную речь. А пока погляжу, нет ли чего-то более ценного в сегодняшней прессе. Про Потрошителей больше читать не хочу, про доктора Зло тоже. О, вот это интереснее. Где-то я уже слышала про этого актера…

«Он не сыграл Гамлета…

Юрий Громоверзев, молодой актер московского театра „На вольных хлебах“, весь светился после поездки в Англию. Он рассказывал приятелям, что сумел повидать там великого актера, сэра Патрика Холмса. Сэр Холмс чувствовал себя очень плохо. Узнав о своей неизлечимой болезни, он впал в глубокую депрессию и с тех пор безвылазно сидел в своем замке, прервав общение даже с друзьями. Но ради юного красавца Юрия согласился отворить ворота своего поместья.

Громоверзев хвастался приятелям, что эта встреча принесет ему богатство. На все расспросы он лишь загадочно улыбался, а иногда отвечал, что его ждет наследство. Возможно, сэр Патрик решил написать завещание в его пользу?

Но даже если завещание существовало, Юрию Громоверзеву оно уже не понадобилось. Он не пережил своего благодетеля. Вскоре после возвращения из Англии он решил зачем-то съездить на пару дней в маленький городок С-к. Ни родных, ни друзей в этом городке у него не было, и он ни разу не упоминал о нем раньше. А тут решил прошвырнуться, как он объяснил свой нелепый поступок друзьям. Актер сел на поезд, ведущий в С-к, и больше Юрия никто не видел.