Tell yourself

Улькиорра посмотрел на её нервные движения и отведённый в сторону взгляд, и смысл, стоящий за нечестностью, стал ясным.

— Понятно, — он положил телефон на раковину позади неё. — Тогда с этим ничего нельзя поделать.

Прежде, чем Орихиме смогла понять, во что она себя втянула, руки Улькиорры уже были в её волосах, и он целовал её. В её голове бились между собой две мысли: надо положить шоколад в холодильник и то, как он касался своими губами её, было как-то робко. Первая мысль сразу же погасла под мягкими прикосновениями его пальцев к её шее.

Впервые мозг Улькиорры был затуманен. На него и так уже подействовала высокая температура, а когда он понял, что у губ женщины вкус шоколада, то сконцентрироваться на чём-то другом становилось невозможным. Его разрозненные мысли затихли, покой занял место противного беспокойства, от которого он безуспешно пытался скрыться в течение всей недели. То, как она подавалась ему, как держала руки у него на груди — всё это похоронило безутешный вывод, к которому он приходил, покинув Сообщество душ.

Женщина не ответ.

Прохлада этого утверждения достигла его разума даже сквозь мысленный туман, отчего он отклонился назад, но не слишком сильно. Прижимаясь к его лбу, она чувствовала, что он всё ещё горит, а он мог видеть вопросы в её глазах, сокрытые за вуалью разочарования.

— Улькиорра-кун? — Орихиме почти что боялась двигаться. Казалось, что он смотрит сквозь неё. — Где ты был? — тон её голоса, должно быть, вернул его к реальности; она могла видеть, как изменилось выражение его глаз, то, как он сфокусировался на ней, и пытаться интерпретировать этот взгляд почему-то её смущало. — Ты отвлёкся.

— Да, — произнёс он, и ничего больше. Он провёл большим пальцем по её щеке, вызвав этим прикосновением румянец. Она так легко краснела. Из-за этого хотелось поцеловать её ещё раз, что он и сделал, решив заставить свои мысли замолчать прежде, чем он заставит волноваться её ещё больше. Она сомневалась лишь мгновение, а затем нежно ответила на его поцелуй, словно напоминая, что он может доверять ей. Он в этом не сомневался.

Но его мысли продолжали сражаться с его попытками усмирить их. Каждый раз, когда её губы отдалялись от его, шум становился всё громче. Он наклонил голову Орихиме, целуя её ещё сильнее, одурманивая себя её возбуждёнными вздохами. Он вырвался из хватки собственных мыслей и искал убежища в её раскрывавшихся губах, во вкусе шоколада на её языке, поначалу застенчиво, а потом с любопытством, встречавшегося с его, почти что разрушая оковы разума.

Этого было недостаточно. Чем сильнее он сжимал её, тем больше удостоверялся в том, от чего бежал. И в своём отчаянии он вжал её в стену, из-за чего с её губ сошёл лёгкий стон.

Странный звук помог Орихиме прозреть: первое и самое главное — они продвигались намного быстрее, чем ей хотелось бы. Она надавила руками на грудь Улькиорры, останавливая его. Они оба уже выдохлись, раскраснелись и их мысли были не всецело ясными, но незащищённое выражение его лица наконец позволило ей увидеть то, в чём он себе признался.

— Тебе надо прилечь, — прошептала Орихиме. И ей бы тоже, но шоколад сам себя не сделает. — Я тебе скоро принесу жаропонижающее, хорошо?

Улькиорра не спорил, не пытался украсть шоколад из кастрюли, мимо которой он прошёл. Он зашёл в свою комнату и оставил дверь приоткрытой. Глаза внимательно осматривали всё вокруг.

Он уже больше года живёт здесь. Больше года, а комната будто и не изменилась. Пара его личных вещей была скрыта из обзора. Никаких украшений. Ни знака, что человеческое существо с работой, чувствами и целями обитало здесь.

И это пугало его.

========== Мой возлюбленный ==========

Юзу Куросаки шла по улице в длинной развевающейся юбке, элементе её зимней школьной формы. Когда она узнала, что Орихиме и Улькиорра начали встречаться, то, как и её соперница Уруру, обрезала волосы. Но ей не хотелось, чтобы у неё была какая-то там старомодная стрижка. Она взяла с собой фотографию мамы, когда та была подростком, и попросила парикмахера постричь её так же. Надо ли говорить, что, когда она вернулась домой, её отец в слезах кинулся к огромному портрету Масаки на стене и прокричал: «Разве наша дочь не выглядит прямо, как ты, Мама? С моим подбородком, конечно же!».

Стрижка была «неплохо встречена» её одноклассниками, ну если судить по насмешкам в стиле «Юзу Куросаки выглядит, как мальчишка!» от завистливых девчонок. Мальчики же считали иначе: они замирали, видя, как она уверенно идёт по школьным коридорам, и совершенно не подозревали о том, что у неё было разбито сердце.

Но Юзу уже примирилась со своим проигрышем. Шоколад, который она несла в своей сумке и который, кстати, был сделан с любовью, являлся лишь символом окончательного завершения. Она не могла хандрить вечно. Когда она остановилась у светофора на перекрёстке, то обернулась лицом к Уруру, идущей позади неё.

— Ты меня преследуешь?

— Если ты забыла, я работаю в магазине, — Уруру, одетая в точно такую же школьную форму, даже не удосужилась взглянуть на неё.

— И, полагаю, этот шоколад будет работать вместе с тобой?

— Конечно. Сегодня же день Святого Валентина, — она поднесла к ближе к груди три запакованных коробки с шоколадом. — Некрасиво было бы появиться с пустыми руками.

Юзу отвернулась, хмыкнув. Хоть они и проиграли, но всё равно соревновались за внимание Улькиорры. Сигнал светофора сменился, и они ступили на дорогу, не замечая друг друга. Со стороны они были похожи на двух одноклассниц, собиравшихся купить сладости.

Затем они стали идти быстрее.

Они виляли между людьми, извиняясь перед ними за это.

Они бежали, крепко сжимая свои вещи.

И, наконец, они неслись по тротуару, толкаясь и пытаясь помешать друг другу, дёргая за волосы, крича и обзываясь, а магазинчик был всё ближе и ближе. Они с такой силой приложись о дверь, что не устояли на ногах и рухнули на пол. За кассой стоял Киске Урахара.

— Ах, Уруру, Юзу-тян! — радостно поприветствовал он их. — Если вы ищете господина Шиффера, то он ушёл десять минут назад.

***

Улькиорра проснулся поздно этим утром, зато температуры уже не было. Женщина не оставила ни СМС, ни звукового сообщения, предписывающего ему остаться дома, а не идти на работу. Вообще-то на кухне его ждало совершенно иное: записка, просящая его прихватить кое-что в булочной после смены, и приложенная квитанция. Похоже, она решила остаться в школе и готовиться ко вступительным экзаменам.

Кажется, его окружали одни только счастливые парочки. От тех, кто не держался за руки, веяло атмосферой довольства и влюблённости. Другие шли чуть ближе друг к другу, разговаривали чуть нежнее, улыбались и мечтательно смотрели друг на друга.