Тело черное, белое, красное

– Рара… милый… знаешь… - Ирина приподнялась на подушке и развернула хрустящий фантик. Леночка давеча, навещая ее, принесла конфеты и сказала, что их надо есть именно сейчас, в молодости, пока это еще позволительно. А то в старости от них сильно можно поправиться. И мужчины тогда перестанут обращать внимание.
– Ирина с наслаждением надкусила мягкий ароматный шоколад.
– Я даже благодарна Богу, что так все произошло. Может, если бы не этот случай, я и не узнала бы, что ты… что я… еще нужна тебе, рара, и… дорога!

Рука потянулась к следующей конфете.

– Христос с тобою! О чем ты, Ирина?

Она помолчала, глядя, как отец жадно глотнул уже остывший чай.

– Пап, а ты нашего императора любишь?

Сергей Ильич поперхнулся и, закашлявшись, изумленно обернулся к ней.

– Что ты смотришь на меня? Мне интересно. И вообще, - она с наслаждением потянулась, - что ты с чашкой бегаешь из угла в угол? Сядь. Мы же так редко разговариваем.

– Дочь слегка отодвинулась, давая отцу возможность сесть на край кровати.
– Дай мне руку. Холодная какая… Это признак энергонедостаточности, между прочим, - с важным видом небрежно бросила Ирина.
– Вот, скажи, мы, русские, что, все сумасшедшие?
– Улыбнулась, заметив выражение его лица.
– Правда, мы сумасшедшие? Скажи, это только русские день и ночь говорят и говорят о политике, ошибках правительства, интригах, заговорах, изменах, реформах?.. Это такая особенность страны? Или так же у французов, немцев?..

Отец кашлянул.

– Так же. Только у них политика, интриги, заговоры - французские. Или - немецкие. А эта истерия, которую, как я понимаю, ты имеешь в виду, происходит от того, мне думается, - он оживился, - что особенностью нашей нации является большое уважение к крепким напиткам. Как в "Повести временных лет", помнишь?

Ирина покачала головой и, улыбнувшись, прикрыла глаза. Она все помнила. Только сейчас ей хотелось просто слушать…

– "Руси есть веселие пить и не можем без этого жить…" - напевно процитировал Сергей Ильич.
– Как-то в этом роде.
– Помолчал. В глазах мелькнули веселые огоньки.
– Кстати, Ирэн, дорогая, знаешь ли ты, что по прошлогодним данным нашей официальной статистики, которая через год после закрытия винных лавок торжественно сообщила о практически полном прекращении потребления алкоголя населением, в Москве производство спиртосодержащего лака и политуры возросло более чем в двадцать раз! Вот тебе наглядный результат борьбы с пьянством. Да… Так вот, а истерия эта - оттого, что все дебаты, стоны и слезы начинаются именно после употребления внушительной дозы национальных российских напитков.

– А народ?

– А что народ?
– Сергей Ильич пожал плечами.
– Народ - за спокойную сытую жизнь, правда, тоже с водочкой, разговорами и непременным последующим мордобитием.

Ирина представила себе избу, в которой у стола за бутылкой национального российского напитка сидят двое в крестьянской одежде и, закусывая солеными огурцами, кричат, перебивая друг друга: "Террор, только террор!…Измена…Распутин… Реформы… Динамизированный нервный флюид!" "Впрочем, нет. Последнее, - она невольно улыбнулась, - из другой оперы…"

– …народ во все времена платит за ошибки политиков, которые заботятся только… - Отец поднялся и снова принялся расхаживать по комнате.

Ирина повернулась на бок и натянула на себя одеяло.

"Как все-таки хорошо жить. Как хорошо быть молодой. И вовсе не из-за этих конфет".

В руках снова зашуршала обертка…

4

Выйдя из душного помещения на улицу, Сергей Ильич достал из кармана платок и промокнул лоб, покрывшийся испариной. "Это же надо - министр будущего правительства!" Он поспешно согнал счастливую улыбку с лица. Только что Досточтимый Мастер Братства - князь Львов - закончил секретное совещание. Утвержден тайный список министров правительства, которое будет сформировано сразу же после устранения царя. Если понадобится - даже физического. Да, да… физического, именно так и сказал князь Львов. Сергей Ильич и сам понимал, что перемены необходимы, причем самые решительные. К мысли о необходимости дворцового переворота привели тяжелые потери и неудачи на фронте, несвойственное российскому самодержавию поведение императора, влияние Распутина на царскую семью. Сергей Ильич вспомнил свою недавнюю встречу с морским министром адмиралом Григоровичем, решившим лично проверить слухи о проникновении германских шпионов в окружение царицы. В ответ на настойчивые запросы из Царского Села относительно точной даты проведения одной военно-морской операции он передал ложную информацию об отплытии нескольких русских крейсеров. И что же? Точно в означенный день и час там, где должны были появиться русские корабли, оказалась германская эскадра. Да… Совершенно очевидно, что необходимо действовать, и действовать срочно!

Вначале князь Львов предполагал убедить царя в необходимости сослать царицу в Ливадию, в Крым. В конце концов, принудить его это сделать. Позже возникла идея регентства при малолетнем царевиче Алексее брата царя - Великого князя Михаила Александровича. Сегодня же план созрел окончательно, хотя был, по мнению Сергея Ильича, несколько поверхностен: Распутина убрать или убить, царицу заточить куда-нибудь подальше, царя заставить отречься, а на престол посадить его брата. Сергей Ильич наряду с другими масонами был включен в состав будущего правительства, и это придавало ему ощущение не только причастности к большому делу, но и собственной значимости.

Он энергично махнул рукой, завидев выехавшего из-за угла извозчика. Уже сидя в коляске, озабоченно вспомнил об Ирине. Как быть? Сейчас у него вовсе нет времени, а что будет дальше, когда впереди его ждут поистине великие дела? Он мог бы отправить дочь за границу, однако для этого необходима компаньонка, а Ирина, видите ли, не любит общество женщин. Это - ее принципиальная позиция. Хорошо, хоть с Трояновскими отношения сложились. А еще этот разбойник… Где гарантии, что он не подкараулит ее снова? И в городе с каждым днем становится все неспокойнее. Народ озлоблен. Не хватает продовольствия. Цены по сравнению с прошлым годом подскочили в три раза. Сергей Ильич хотя и был убежден, что войну надо заканчивать, но знал, что говорить об этом опасно - тут же объявят "пораженцем", а значит - изменником. Да и те, кто хорошенько наживается на войне, этого могут не простить. Смутное время. Надо будет еще раз переговорить с дочерью.

***

Огромный ярко освещенный зал в доме Трояновских на Невском проспекте был полон гостей. Официанты разносили шампанское на серебряных подносах. Кругом нарядно одетые люди, музыка, смех. Часть мужчин собралась в бильярдной обсудить последние новости.

Ирина огляделась. Леночки нигде не было. У колонны она заметила одинокую фигуру Керенского, по каким-то причинам не участвовавшего в разговоре о политике.

– Александр Федорович! Как я рада! Вот уж не чаяла вас сегодня увидеть.

– Да я и сам не чаял здесь оказаться… - Керенский поцеловал ей руку.
– Все хорошеете!

– Да уж куда краше-то!
– засмеялась Ирина, одетая в строгое темно-синее платье с белым кружевным воротником.

Керенский взял с подноса у официанта два бокала шампанского и протянул один Ирине.

– Смотрю на все это и думаю: может, то, что происходит за окном, - страшный сон?

– А по мне, - она обвела взглядом гостиную, - все это напоминает пир во время чумы. Помните? "Нам не страшна могилы тьма…"

Керенский, устало улыбнувшись, поднял руку с бокалом:

– Ваше здоровье, прелестница. Смотрю на вас и жалею, что уж стар и сед. Будь я помоложе, украл бы вас, увез на другой конец света. Право, говорю от чистого сердца! Кстати, - он посмотрел по сторонам, - где-то… здесь… ах, вот…

Он махнул рукой стоящему неподалеку бледному русоволосому мужчине лет тридцати с аккуратной бородкой, взгляд которого Ирина уже несколько раз ловила на себе.

– Николай Сергеевич! Подойдите! Я хочу вас представить самой очаровательной и тонкой… - на секунду задумался, словно подбирая слово, -…юной леди!

Мужчина, будто ждавший приглашения, чуть прихрамывая, торопливой походкой приблизился к ним и четко, по-военному, представился:

– Николай Ракелов.

Оторвав взгляд от веселых пузырьков, исчезающих с поверхности шампанского в бокале, Ирина протянула ему руку, к недовольству своему почувствовав, что краснеет.

"Значит, его зовут Ники". Как Государя. Ей всегда нравилось это имя.

– А я - Ирина Яковлева.

Керенский весело посмотрел на них.

– На самом деле, скажу по секрету, домашнее имя этой милой барышни - Ирэн. Так вот, Ирэн, рекомендую - Николай Сергеевич, мой помощник и добрый друг. В детстве, - он хитро улыбнулся, - насколько мне известно, отчаянный драчун и любитель полазить по деревьям. В результате одного из неудачных приземлений и приобрел прямо-таки байроновскую хромоту.