Тело на продажу
Шрифт:
– Аня… – мама по-прежнему плачет. У меня сердце разрывается, но я сообщаю ей стальным голосом:
– Я должна уехать на недельку.
– Что?! Куда?!
– Не переживай, все в порядке, просто обещала помочь подруге. Она живет… – я чуть было не говорю «в Петербурге», но потом решаю, что лучше не называть настоящий пункт моего назначения. – В Казани.
– У тебя есть друзья в Казани?! – спрашивает мама удивленно.
– Да, по переписке, мам, – говорю я. Хоть я и откладывала момент объяснения и прощания на самый последний срок, мне все равно очень тяжело, больно и страшно.
Мама как будто
– Дай мне ее контакты! И почаще звони сама!
– Конечно, мам, – киваю я машинально. – Ну ладно, мне пора, пока! Я очень люблю тебя! Поцелуй от меня Мишу, ладно?
– Конечно, милая, – обещает мама. – Только…
– Что? – не выдерживаю я.
– Что-то не так.
– Все в порядке, мама, – говорю я и, уже не в силах сдержать слезы, отключаюсь. Мама тут же перезванивает, снова и снова, буквально разрывая мой смартфон, но я уже не беру трубку.
Из кабинета вдруг выходит Роман:
– Телефон лучше отключить, – говорит он спокойным и совершенно невозмутимым тоном.
Я вздрагиваю и поворачиваюсь к нему лицом:
– Вы что, слышали разговор?!
– Да, – мужчина кивает.
– Но это…
– Мы и до этого все знали, – хмыкает он. – Про вашего брата, больного раком. Вы правда думаете, что мы не проверяем информацию о девушках, которые обращаются к нам с намерением продать свою невинность? Мужчины, покупающие этот бесценный дар, всегда чертовски богаты, и мы не можем рисковать, подвергая их опасности… Вдруг вы опасны?
– Я не опасна, – шепчу я ошарашенно.
– Знаю, – миролюбиво отзывается Роман. – И я тоже рад тому, что у вашего любимого младшего брата теперь есть деньги на лечение. Надеюсь, он скоро поправится. Никто не любит болеть. Особенно раком.
В его голосе я не слышу искренности, но прекрасно понимаю: он и не обязан мне сочувствовать. Он просто делает свою работу, он – просто посредник между мной и господином N.
– Конечно, – говорю я.
– До вылета еще два часа, – сообщает мне Роман. – Ваш покупатель захочет увидеть вас свежей и отдохнувшей, так что… может быть, отдохнете или даже поспите немного? Вам нужны силы. А вот зареванное лицо – не нужно, – он укоризненно качает головой. – В агентстве есть комната отдыха. Располагайтесь там, как дома. Когда придет время, я отвезу вас в аэропорт.
– Разве мы не должны прибыть в аэропорт заранее? – спрашиваю я. – Регистрация на рейс и все такое…
– Вы полетите частным самолетом, – напоминает мужчина.
– Ну да, точно… – киваю я рассеянно. – Я и забыла.
– Мы привезем вас прямо к трапу.
– Окей.
Так и происходит.
Меня доставляют прямо к трапу частного джета. Я выхожу из автомобиля, и Роман, проговорив:
– Удачи! – тут же уезжает. Я остаюсь одна на летном поле.
А потом из самолета выходит человек и спускается по трапу. Я присматриваюсь: это мужчина восточной внешности. Он обращается ко мне на русском языке, хоть и с сильным акцентом:
– Добро пожаловать. Поднимайтесь на борт.
Я несмело ступаю на трап, делаю первые несколько шагов, а потом тон мужчины вдруг резко меняется с приветливого на раздраженный:
– Поторопитесь. Хозяин не любит ждать.
3 глава
АНЯ
– Хозяин?! –
тут же гневно вспыхиваю я, чувствуя, как моментально загораются алым пламенем щеки, а костяшки, напротив, белеют, пока я цепляюсь пальцами за трап роскошного частного джета.Да, я действительно подписала бумаги о том, что в течение недели мое тело будет принадлежать некому господину N, и он сможет делать со мной все, что только пожелает… но называть себя при этом хозяином – какое-то извращение и варварство! Я же не рабыня из какого-нибудь восточного гарема! И вообще, мы летим в Питер! В культурную, черт возьми, столицу!
– А имя у вашего хозяина есть? – спрашиваю я чуть насмешливо, встречаясь взглядом со своим, очевидно, провожатым. В ответ раскосые черные глаза смотрят на меня с откровенным презрением:
– Да, его имя – господин Хуссейн. Но ты будешь звать его хозяином.
– Мы уже перешли на ты? – хмыкаю я, поднимая брови и все еще не понимая полностью той угрозы, что надо мной нависла…
– Ты идешь или мне тебя тащить?! – неожиданно рыкает мужчина, наконец по-настоящему пугая меня, и я вздрагиваю, отпрянув назад:
– Не говорите со мной в таком тоне, иначе я…
– Иначе ты что?! – усмехается мой собеседник. – За тебя уже заплачены немалые деньги, так что поднимайся на борт, или я сам затащу тебя наверх, и тебе это совсем не понравится, шлюха!
– Да как вы… – едва успеваю возмутиться я, но тут мужчина уже явно не выдерживает: он в два шага подскакивает ко мне с перекошенной от ярости физиономией, хватает меня за запястье и тащит вверх по трапу так, что я тут же падаю на ступеньках и сдираю коленки в кровь…
Его это не останавливает: он продолжает тянуть меня, хотя я спотыкаюсь каждое мгновение и никак не могу вернуть себе равновесие. В попытках вырваться из цепких лап, я кричу и дергаю руками и ногами, но все это совершенно бессмысленно и бесполезно: мужчина намного сильнее меня. Моя истерика не приносит никаких результатов, я только срываю голос и окончательно выбиваюсь из сил.
В результате он втаскивает меня, зареванную и задыхающуюся, в этот чертов самолет и грубо швыряет на сидение, явно обтянутое натуральной кожей. Даже захлебываясь слезами, я успеваю заметить, как богато смотрится салон этого частного джета: тут кожа, дерево, стекло, дорогая техника…
Куда я попала?!
– Выпустите меня немедленно! – кричу я, вскакивая с места, но получаю сильную пощечину и с воплем боли падаю на пол, утыкаясь мокрым от слез и соплей лицом в настоящий персидский ковер.
– Агентству заплатили за тебя бешеные деньги, так что ты никуда не пойдешь! – рычит мужчина. – Ты будешь годами отрабатывать эти бабки, стоя на коленях с сотнями членов во рту, ясно тебе, шлюха малолетняя?!
Что…
Что он сказал только что?
Годами?!
Сотни членов?!
Подождите…
Что?!
Я отползаю к стене, прижимая к груди содранные коленки:
– Вы ошибаетесь… Я заключила официальный договор… Я лечу в Питер на неделю…
– Ты летишь в Рас-аль-Хайму, и это навсегда, – такими словами мужчина просто пригвождает меня к полу.