Телохранитель ее величества: Противостояние

– Нет, просто сорвалась.
– Она пожала плечами.
– Нашло что-то. С тех пор офицеры запретили мне в одиночку трахаться. Сказали, или в присутствии Розы, или чтобы на базе сидела. С тех пор мы так и ходим, всегда вдвоем. Кстати, мальчики не жалуются...
– Они с сестрой переглянулись и довольно прыснули.

– Она еще пару раз пыталась, - вновь пояснила Роза.
– И я ее останавливала. Это не просто так, понимаешь?

Я понимал. Но вернуть челюсть на место долго не мог.

– А ты? Ты срываешься?

Роза пожала плечами.

– Бывает. Но я могу избить, а она сразу "бабочки" активирует. Это как крышу сносит, Хуан. Ничего-ничего, все нормально, и тут раз - ощущаешь себя прижимающей парня локтем к горлу. Тот весь бледный, сам не свой, а ты... Как просыпаешься!

– Но местные психологи...
– я сбился. Вспомнил Гюльзар.
– Им это не надо, да?
– усмехнулся я и посмотрел девчонкам в глаза.
– Им нужно, чтобы у вас были слабости, чтобы вы держались за корпус и друг за друга?

– Не совсем.
– Вздох.
– Нами занимались. И занимаются. И занятия помогают. Просто...

– Просто прогресс в занятиях мог быть и большим, - перевел я. Девчонки отвели глаза и промолчали.

– Мы же не хранители!
– выдала Мия заключительную все объясняющую фразу.
– Нас в наказующие готовили. И нас с Розой, и Кассандру, и Гюльзар. И еще двоих. Но их отсеяли на Полигоне - списали по ранению.

– А мы уперлись, в наказующие не пошли, - вновь оскалилась Роза, включая защитный механизм.

– Потому, что ваших подруг подставили на Полигоне.

– Их не подставили, - покачала головой Мия.
– Они просто не прошли. Не выдержали психологически - не смогли первыми нажать на курок. А урки смогли.

– Мы покрошили их, отбили девчонок, - продолжила Роза с грустью. Но если бы им не грозила опасность... Я не знаю, получилось бы у меня.

– Ты когда-нибудь стрелял в людей, Хуан?
– усмехнулась Мия. Я задумался.

– Нет. Но я шел убивать Толстого. Я вам рассказывал.

– Ты ненавидел его, он припер тебя к стенке.
– Роза отрицательно покачала головой.
– У тебя не было выбора. А нам надо было стрелять в людей, которых не знаем, которые нам ничего не сделали. И девчонки спасовали. У нас был стимул - угроза их жизни, а у них его не было. Вот и всё.

– Потому мы и не пошли в наказующие, - подвела итог Мия.
– И мы, и Кассандра, и даже Маркиза, которую мурыжили больше всех. Ведь наказующие, настоящие, не "морпехи", как ты их окрестил, это именно убийцы. Это их основная работа. А никак не охрана дворца и лиц королевской крови.

Я откинулся на борт и прикрыл глаза. Как все сложно! Секрет "чертовой дюжины" раскрыт, но он потянул за собой несколько новых выводов, выставляющих корпус в ином свете, чем казался ранее. Набор подразделений в соответствии с изначально заложенной специализацией. Кто-то - "мясо" в первом кольце окружения, способное отреагировать на угрозу быстрее любого возможного убийцы, либо закрыть охраняемую персону своим телом. Кто-то - "ряженые девочки" - охрана дворцовых покоев и боевой резерв на случай, если королеве понадобится несколько десятков винтовок для операции, которую не могут или не должны выполнять официальные службы планеты. А кто-то - изначально убийцы, устранители неугодных, имеющие сверхспособности, но и имеющие огромные-преогромные скелеты в шкафах. Которые, несмотря на имеющуюся базу психологической подготовки, никто им чистить не собирается.

И именно во взводе с такой специализацией оказался я. Но в "белом", не омраченном сотрудничеством с кровавой организацией Елены Гарсия.

А девчонки... Они простые. Но их рассуждения о смерти, о том, кого кто и как убил, вскользь... Сказанные с кристально чистыми, по-детски наивными глазами... Это страшно. Очень страшно!

Но других девчонок у меня нет. И только с этими мне придется работать бок о бок, доверять свою спину. А значит, я должен понять их. Хотя бы понять. И только потом пытаться построить свое мнение.

– Ну что, закончили с водными процедурами?
– усмехнулась Роза, прочтя по моему лицу отразившиеся эмоции.

– Да, пожалуй, хватит уже...
– Я попытался приподняться, скривился. Мия поднялась и села рядом, готовая подержать, если что. Но вставать я пока не собирался - не мог собраться с духом.

– Эх, девчонки!..
– внимательно оглядел я их прелести.
– Если бы я хоть что-нибудь представлял из себя, как мужчина!..

– Если бы ты хоть что-то представлял из себя, как мужчина, - захихикала Мия, - мы бы с тобой в одной ванной не сидели!

– Мы бы шарахались от тебя, как Паула!
– добавила ее сестра.
– Кстати, тем более пора вылезать - эта дрянь должна с минуты на минуту вернуться с гулядок, у нее пропуск до семи.

Я попытался подняться, опершись на плечо Мии. Рука и ноги мои задрожали, тело пробила сквозная волна боли, но, приподнявшись, я упорно держался, пока Роза вылезала из ванны, готовая поддержать меня с той стороны.

– Кстати, почему вы с ней так? "Гулядки", "шалавиться"?.. Грубо, девочки! Очень грубо! Она же ваша напарница!

– Грубо?
– Невозмутимая обычно Роза закатила глаза.
– Ты с ней мало общался! Она тот еще фрукт, хоть и напарница!

– На ней пробы негде ставить!
– срезюмировала Мия, так же вылезая наружу.
– И она этим всех достала.

Я хотел добавить относительно красноволосой что-то еще, в оправдание, но боль пронзила настолько сильно, что заматерился вслух и чуть не упал. Девчонки перехватили меня и в буквальном смысле потащили в спальную.

– Все хорошо! Все хорошо, Хуан!..
– причитала Роза, успокаивая меня, словно я ребенок.
– Еще шажочек! И еще! А теперь ножками, ножками...

Паула, действительно, вернулась, когда мы вошли в спальную. Вошла, вся такая красивая и накрашенная, в жестком красном платье, оставляющем для фантазии не особо много места.

– О, ванная свободна, да?
– Она бросила через две кровати сумочку и начала скидывать туфли. И не только туфли. Я вновь заматерился сквозь зубы.

– Все, Ангелито, теперь спать! Только спать! Сейчас мы тебя намажем...
– Роза потянулась к тюбику специальной мази, стоящей на моей тумбочке. Я перебил: