Телохранитель Генсека. Том 1

— Лариса, привет! Сто лет тебя не видел! — приблизившись, я поздоровался, потом кивнул в сторону ее группы. — А у тебя, смотрю, цирк уехал, клоуны остались?

Геи что-то оживленно обсуждали между собой, бросая на меня заинтересованные взгляды.

— Это не цирк, это хуже, — Лисюткина затравленно оглянулась. — Ты представляешь, эти идиоты из Комитета молодежных организаций не нашли ничего умнее, как пригласить в Москву активистов гей-движения из Западного Берлина! Как вообще такое возможно? Они же все… эти… гомосеки! Стыд-то какой… Хоть бы с нами посоветовались. Проконсультировались. Но нет, отнесли приглашение на подпись Капитонову, а тот подмахнул не глядя. Он вообще последнее время чудит.

— В голове не укладывается… — я не преувеличивал, а действительно был в шоке не меньше Лисюткиной.

— Аббревиатуру неправильно расшифровали, — пожаловалась Лисюткина. — Тоже Ваня постарался. Сказал, что HAW — это борцы за мир и молодые коммунисты. А оказалось, молодые гомосексуалисты — Homosexuelle Aktion Westberlin.

— И ты не боишься их водить у памятников? Вряд ли их интересуют наши герои.

— Их интересует интеграция советских гомосексуалистов в общество. А где я им педера… — она споткнулась на полуслове, прокашлялась и продолжила: — Где я им возьму мужеложцев? У нас за это вообще-то статья уголовная!

— До пяти лет, между прочим, — поддразнил я Лисюткину. — Не боишься загреметь за пропаганду такой дряни?

— А мне что делать? — она поправила очки, съехавшие к самому кончику острого носа и с ненавистью посмотрела на своих подопечных. — Капитонов приставил к ним куратором Дебелова. А тот сказал, чтобы я закрыла на все глаза и показывала то, что они попросят. Сказал, что собственноручно мне премию выпишет, сразу, как только товарищи… гм… не коммунисты уберутся обратно, в свой Западный Берлин. Я не знаю, что будет, если дойдёт до Бобкова. Филипп Денисович с меня шкуру спустит.

— Ты-то здесь причем? Вали на Капитонова. Строй из себя невинную девочку, мол, знать не знаю, ведать не ведаю. А чего их к памятнику понесло?

Лариса, видимо, была очень зла, потому что ответила, как есть:

— Потому что памятник издалека похож на хер мужской!

Сообразив, что только что ляпнула, густо покраснела. Быстро отвернулась от меня и снова занялась подопечными немцами. Рассказывая что-то по-немецки, повела их за собой в сторону Новой площади.

Посмеявшись, я все-таки решил выяснить, случайность это или же целенаправленная провокация? Перешёл Старую площадь и вошел в здание ЦК.

Правильно говорят, что на ловца и зверь бежит — навстречу мне шел Иван Капитонов, собственной персоной. В руке он держал стеклянную бутылку «Нарзана». Я попытался прочесть его мысли, но тщетно. Его разум по-прежнему был закрыт для меня.

— Иван Васильевич, уделите мне немного времени, — вежливо остановил я его.

— Чем я заинтересовал охрану нашего любимого Леонида Ильича? — спросил он слегка издевательским тоном.

— Да вот понимаете… Я тут наткнулся на делегацию. Интересно, вы лиц нетрадиционной ориентации специально пригласили или по незнанию?

Капитонов расплылся в самодовольной улыбке. Глаза его при этом лучились хитростью и юношеским озорством.

— Не думаете же вы, что я специально устроил этот пранк? — выпалил он и осекся, пристально вглядываясь мне в глаза.

Получилось, будто прикусил язык, неосторожно ляпнув слово из лексикона будущего. Но это уже во второй раз, потому я не поверил в случайную оговорку.

Капитонов продолжал внимательно разглядывать меня. Прощупывает, выводит на разговор? Я тут же почувствовал давление извне. Ощущение такое, будто в голову пытаются пролезть тонкие, длинные щупальца — через уши, через глаза, через нос.

Значит, Капитонов тоже обладает способностью читать мысли, и сейчас пытается это провернуть со мной. Теперь понятно, почему я его совсем не «слышал». Нашла коса на камень, как говорится.

Я представил вокруг себя сверкающую сферу, которая отражает любой вид излучения. В которой сгорают эти мерзкие щупальца чужого сознания. И давление тут же пропало.

Капитонова передернуло. Он машинально сунул мне в руку бутылку с минеральной водой. А я машинально взял. Иван Васильевич потер виски, наморщил лоб и кашлянул.

Я молча смотрел на него, а моя интуиция советовала не спешить и быть осторожнее.

— Простите, что это значит — пранк? Никогда раньше не слышал этого слова.

Капитонов сразу расслабился, напряжение в его взгляде спало, он заулыбался и соврал мне:

— Это американский термин, специфический, — он ухмыльнулся и включил «дурачка». — Точного перевода не знаю, но звучит красиво. Кажется, им пользуются американские докеры.

Он торопливо развернулся и стал быстро подниматься по лестнице на второй этаж:

— Простите, я что-то плохо себя чувствую, пойду в медпункт.

Я не стал его догонять, но некоторое время еще провожал взглядом удаляющуюся фигуру. Я уже был уверен, что Капитонов — попаданец. Вполне возможно, что из того же времени, что и я — словечки соответствуют. Также высока вероятность, что на самом деле это молодой парень, которому не повезло оказаться в теле 61-летнего секретаря ЦК Капитонова. Слишком уж несерьезное поведение, постоянно приколы какие-то странные. Так-то, если мои предположения окажутся правильными, ему можно лишь посочувствовать. Насколько повезло мне из 65-летнего попасть в тело 39-летнего, настолько не повезло ему переместиться из юноши в старика.

Теперь я совершенно под другим углом посмотрел на недавнее присутствие Капитонова на совещании в Пицунде. Парня, похоже, интересуют реформы. И видимо он пытается их направлять в нужное ему русло. Вот только в какое? Вдруг он был ярым антисоветчиком? Или ему просто плевать на СССР, но хочет поиграться, подергать за рычаги власти. Пока не могу понять. Но держаться буду настороже. И в любом случае не отстану — попытаюсь вывести Капитонова на откровенный разговор.

Утренний допрос Рыжова и его перегруженная геймерскими словечками речь тоже предстала теперь совсем в другом свете. Но я не верил, что мой современник может быть до такой степени испорченным, чтобы заказать убийство Генсека. Тем более, таким мерзкий способом, как зомбирование совершенно постороннего человека. Хотя, что я знаю о его вывертах сознания? Ведь пока факты свидетельствуют против Капитонова — и лексика будущего, и навыки телепатии…

Я вдруг замер, вспомнив кое-что важное. Посмотрел на бутылку минералки, которую сунул мне в руку Капитошка. А ведь это идея!

Я быстро вышел из здания ЦК и вернулся на Лубянку. Позвонил с вахты помощнику Андропова, Виктору Иванову. Вначале представился сам, потом попросил:

— Виктор Александрович, мне надо поговорить со следователем, который снимал отпечатки в игровом зале.

— Хорошо, все сделаем. Передайте трубку дежурному.

Я передал трубку, дежурный выслушал распоряжение Иванова, тут же взял под козырек и выписал мне пропуск.