Телохранитель Каина

– А Стас горяч? Он вспыльчивый?

– Очень! Такие вспышки гнева! Я лично видела.

Кажется, до сих пор она пребывала под впечатлением от увиденного, невзирая на давность лет.

– А мог бы Стас убить? – прямо спросил Китайгородцев.

Нина Петровна посмотрела ему в глаза, и он заподозрил, что для нее их разговор – слишком откровенный. Сейчас скажет, что ни за что и никогда. И еще – как ему такое в голову могло прийти…

Но вместо этого она совершенно неожиданно для Китайгородцева сказала:

– Мне кажется, на убийство способен каждый человек.

Это было равносильно признанию того, что Стас способен на убийство. Китайгородцев не успел ничего сказать в ответ, а женщина, расценив его молчание как несогласие, спросила, глядя в глаза Китайгородцеву с укором:

– Или вы думаете, что вот лично вы не способны никого убить?

Китайгородцев дрогнул, ужаснувшись.

– И вы убьете, – сказала Нина Петровна с необыкновенным спокойствием. – Если случится в жизни такая необходимость.

Она не ведала, что творила. Она пророчествовала, не отдавая себе отчета в том, что говорит.

* * *

– Простите, мне надо идти, у меня урок, – сказала Нина Петровна, обнаружив, что иссяк поток спешащих к школе учеников.

Последние, те, кто опаздывал, пробегали мимо, и не каждый в этой гонке здоровался с Ниной Петровной, не замечали учителя.

– Я вас провожу, – предложил Китайгородцев. – Еще хотел спросить. Вы знаете в роду Лисицыных такого человека, как Михаил?

– М-да, – протянула неуверенно женщина, явно сомневаясь.

– Он обладает даром гипноза.

– Да! – вспомнила Нина Петровна. – Михаил! Помню! А как же!

Значит, это правда.

– Он действительно гипнотизер? – спросил Китайгородцев.

– Да.

– Вы его видели когда-нибудь? Или только слышали о нем?

– Видела.

– При вас он проделывал такие штуки? Я имею в виду гипноз.

– Нет, при мне ни разу. Но мне говорили.

– Кто?

– Все.

– Глеб?

– И Глеб, и Стас, – сказала Нина Петровна. – И Наталья Андреевна.

– И генерал Лисицын?

– Тоже, наверное, – пожала женщина плечами.

– Вы его знали?

– Георгия Александровича? Да. Хороший человек был.

– Он умер?

– Уже давно. Примерно десять лет назад.

– На похоронах вы были?

– Нет.

– А Глеб?

– Глеб был.

Они уже дошли до дверей школы.

– Сколько у вас сегодня уроков? – спросил Китайгородцев.

– А что?

– Я бы хотел еще с вами встретиться, поговорить.

– Знаете, вы не обижайтесь, но у меня совсем нет времени.

Она хотела бы никогда больше с Китайгородцевым не встречаться. Ни под каким предлогом.

– Я вас надолго не задержу! – клятвенно заверил Китайгородцев.

– У меня действительно много забот, – Нина Петровна даже заставила себя скупо улыбнуться, будто просила простить ее за неуступчивость. – Я одна, и все хлопоты на мне. Планы каждый день писать нужно к урокам, готовить и стирать. А у меня взрослый сын, я кручусь, как белка в колесе. Тут у нас семейный праздник – это тоже хлопоты.

Махнула рукой. Вам не понять моих проблем, мол.

Было слышно, как в школе зазвенел звонок.

– Простите! – быстро сказала Нина Петровна.

И скрылась за дверями школы.

* * *

Утром дядя Степа проснулся, увидел в своем доме незнакомых людей и нисколько этому обстоятельству не удивился. Возможно, подобное уже не раз в его жизни случалось: накануне застолье начиналось в одной компании, потом собутыльники менялись, одни уходили, другие приходили, пьянка продолжалась, лиц уже не различишь, а утром смотришь – кто такие? А какая разница? Не любопытно, в общем.

Дядя Степа загремел посудой в поисках оставшейся водки. Как часто это и бывало – безрезультатно.

– Где твои гости? – спросил Стас Георгиевич.

Дядя Степа и ухом не повел.

– Ты глухой? – недобро прищурился Лисицын.

Смурной после вчерашнего дядя Степа в ответ пробормотал что-то невразумительно-невежливое. Стас Георгиевич посмотрел на стоявшего ближе к дяде Степе охранника тяжелым взглядом. Понятливый охранник расшифровал этот взгляд без труда. Взял в руку пустую бутылку из-под водки и ударил ею по голове дяди Степы. Дядя Степа охнул и схватился за голову. Меж пальцев заструилась кровь.

– Ты отвечай, когда спрашивают, – посоветовал Лисицын.

Подразумевалось, что в противном случае только хуже будет.

– Гости твои где? – возвратился к интересующему его вопросу Стас Георгиевич.

– Какие? – спросил дядя Степа, растирая кровь по лицу.

– Вытрите ему рожу! – поморщился Лисицын.

Тот охранник, который разбил дяде Степе голову, бросил своей жертве грязное полотенце. Дядя Степа вытер, как мог, кровь с лица, потом приложил полотенце к ране.

– Я про гостей, которые у тебя вчера тут были, – сказал Лисицын, отворачиваясь, чтобы не видеть собеседника.

А дядя Степа действительно выглядел неважно. Кровь по-прежнему струилась по его лицу, он безуспешно пытался от нее избавиться.

– Уехали, – сказал дядя Степа.

– А у тебя они как оказались? Что им за интерес?

– Знакомого искали.

– Кого? Как звать знакомого?

– Глеб.

Взметнулась бровь изумленного Стаса Георгиевича.

– Зачем он им? – спросил Лисицын.

– Без доклада было, – ответил дядя Степа. – Я не любопытствовал.

– Что ты им про Глеба рассказал?

Но тут в разговоре случилась заминка. Дядю Степу стошнило. То ли от выпитого накануне ему так плохо было, то ли от удара по голове бутылкой. Лисицын отошел к окну и отвернулся, чтобы ничего этого не видеть.

– Дайте ему водки! – процедил сквозь зубы. – Водка есть у нас?

Из машины принесли водку. Наполнили стакан. Дядя Степа стал жадно пить. Водка смешивалась с кровью. Присутствующие старались не смотреть.