Телохранитель

Проглотив весь запас воздуха, Джейк, наконец, двигается и морщится, когда трётся своим членом о моё бедро. Однако он быстро берёт себя в руки, очевидно, обнаруживая силу воли, которой у меня совсем не осталось. Отпустив мои запястья, он отодвигается, заставляя меня чувствовать себя глупой и одинокой.

— Хорошо всё рассмотрела, да? — говорит он, отодвигаясь от меня ещё дальше.

Я ощущаю себя так, словно меня только что ударили по лицу, все влечение и желание улетучиваются от его резкости. Я перевожу себя в режим защиты.

— Ты всегда спишь полуголым на диване клиента? — коротко спрашиваю я, вставая и обхватывая себя руками, пятясь в свою комнату, чувствуя себя чертовски глупо. О чём я только думала?

— А ты всегда падаешь с кровати? — бросает он через плечо.

Я съёживаюсь и проклинаю себя за понимание того, что всё это время он не спал. Конечно, так и было. Если бы он спал и думал, что это незваный гость, то пистолет был бы направлен мне в голову, как в моей комнате, так и сейчас, когда он повалил меня на пол. Он даже не потянулся за пистолетом. Вместо этого он просто схватил меня. Он был ошеломлён… а потом потерял контроль. Из-за меня. Эта мысль заставляет низ живота сжаться по причинам, которые я, возможно, никогда не узнаю. Закрыв дверь спальни, я прислоняюсь к ней спиной и в отчаянии вглядываюсь в потолок, чувствуя себя полной дурой.

— Дура!

Я заставляю себя сесть на край кровати и провожу добрых полчаса, пытаясь вразумить себя. Джейк Шарп, присматривающий за мной, окажется более серьёзной проблемой, чем я могу себе представить.

* * *

Приняв душ и приведя себя в порядок, я осторожно выхожу из своей спальни, одетая в джинсовые шорты и короткий разноцветный топ, на ногах сланцы от «Havaianas». Заплетаю в косу грубо высушенные волосы и бреду через гостиную на кухню, мой взгляд бегает в поисках Шарпа.

Я нахожу его прислонившимся к столешнице, умытым и выглядящим неприлично свежим и красивым в каких-то поношенных джинсах и чёрной футболке с круглым вырезом. Значит, он нашёл вторую спальню и ванную? Он смотрит на меня, когда я вхожу, держа мобильник у уха. Я быстро отвожу взгляд и направляюсь к холодильнику, достаю бутылку грейпфрутового сока и залпом выпиваю половину.

— Спасибо, — говорит он, но в его голосе нет ни капли благодарности. — До свидания.

Я стою к нему спиной, по-прежнему ужасно смущённая, умирая внутри от того, что практически преподнесла себя ему на блюдечке, а он отказался. Если раньше он не считал меня глупой маленькой девочкой, то теперь определённо считает.

Я слышу за спиной какое-то движение, за которым следует лёгкое покашливание. Я начинаю завинчивать крышку бутылки, мысленно определяя, где находится всё, что мне нужно, прежде чем уйти.

— Ты не упоминала, что есть свободная комната с ванной, — произносит он чётко, без обвинения, но я чувствую, что оно имеет место быть. — На самом деле там намного чище.

Он уже и это отметил. Единственная причина, по которой в моей квартире такой беспорядок, это то, что мы с Хизер были заняты совершенствованием наших дизайнов, тщательным изучением тканей и мозговым штурмом маркетинговых идей. Не то чтобы я должна ему что-то объяснять. Поэтому я ничего не говорю и отправляюсь на поиски своей сумки. Я нахожу её и иду к двери, на ходу перекидывая ремень через плечо. Схватившись за ручку, я открываю дверь, но его ладонь захлопывает её у меня над головой, не давая двери открыться. Я чуть ли не подпрыгиваю от злости.

— Поскольку я принял твои основные правила, ты можешь оказать мне честь, следуя одному из моих, — говорит он из-за спины, придерживая дверь за моим плечом. Я хмуро смотрю на дверь перед собой, держа рот на замке и повернувшись к нему спиной. — Никогда больше не подкрадывайся ко мне, — он убирает руку, и я, не теряя времени, снова тянусь к ручке и выхожу, стряхивая покалывание, вызванное его близостью.

— Ты забыл, кто на кого работает? — фыркаю я, обходя лифт и протискиваясь на лестничную клетку, не готовая стоять и ждать лифта. Мне нужно идти. Подальше от него.

Он не отвечает на мой вопрос, но и не признает его, предпочитая спокойно следовать за мной. Хорошо. Он уважает мои границы. Никаких разговоров.

Я врываюсь на подземную стоянку и направляю брелок на свой «Мерседес».

— Не мог бы ты отогнать свою машину? — интересуюсь я, не поворачиваясь к нему.

— Мы поедем в моей машине, — решительно отвечает он.

— Я сама могу вести машину, — я открываю дверцу и бросаю туда сумку, прежде чем плюхнуться на водительское сиденье. Завожу мотор и пристёгиваю ремень, глядя в зеркало заднего вида. Шарп садится в свой «Рендж Ровер», и я удовлетворённо хмыкаю. Может быть, ему тоже невыносимо находиться ко мне так близко, и он решит отказаться от своего правила совместных поездок. Было бы неплохо.

Я жду, положив руки на руль, пока он отгонит свою огромную машину, но через две минуты он всё ещё стоит неподвижно, и моё терпение начинает истощаться. Я начинаю скрежетать зубами и через несколько минут начинаю сигналить. Это не производит никакого эффекта. Шарп сидит на водительском сиденье своей машины, занятый телефоном, спокойный, насколько это возможно.

— Придурок, — бормочу я, распахивая дверь и шагая вперёд. Я стучу в его окно, и оно начинает опускаться, хотя он не сводит глаз с экрана телефона. — Двигайся, — коротко приказываю я.

— Нет, — просто отвечает он. Окно начинает подниматься, и я смотрю на него, разинув рот, хотя он не обращает особого внимания на моё оскорблённое эго.

Я стучу кулаком по окну, и стекло снова опускается, его внимание всё ещё приковано к телефону.

— У меня в одиннадцать встреча с моим агентом, — сообщаю я ему как можно спокойнее. — У меня нет на это времени.

— Тогда я предлагаю тебе перестать всё усложнять и залезть внутрь. — Окно снова поднимается, лишая меня возможности протянуть руку и задушить ублюдка.

Я издаю разочарованный вопль и иду к своей машине, стаскиваю сумку с сиденья и захлопываю дверцу. Я никогда не встречала такого несносного человека!

Садясь в его машину, из моих ушей буквально валит пар, я плюхаюсь на сиденье и достаю телефон из сумки. Шарп молча отъезжает, и я набираю номер отца. Я не могу с этим смириться. Это несправедливо.

— Камилла, — ровный голос отца не успокаивает меня. Это просто напоминает мне, кто он такой и что мои протесты ни к чему не приведут. Но я всё равно пробую.

— Папа, — я стремлюсь говорить, как можно слаще, сдерживая нахальные нотки, которые, я уверена, он ожидает услышать. — Как бы я ни ценила твою заботу, я не могу позволить этому парню преследовать меня повсюду. У меня есть работа. Встречи, на которые нужно ходить. Он везде со мной.

— Камилла, я уже говорил тебе, что это не обсуждается.

— Это из-за Себастьяна? — спрашиваю я. — Потому что я могу заверить тебя, что больше никогда его не увижу.

— Дело не в Себастьяне. Речь идёт об угрозах, которые меня не устраивают. Шарп останется, пока мы не выясним, кто их прислал.