Темна египетская ночь

Андрей, подхватив фонарь, устремился в противоположную от меня сторону, привлеченный сложным механизмом, занимавшем изрядную часть зала. Пока он охал и ахал, обходя поставленные в круг зеркала, Ольга (о, женщины!), воровато оглянувшись, вытащила пробку из сосуда с «приворотным зельем». Потом взяла стоящий рядом небольшой пузырек, безжалостно высыпала на пол его содержимое, и принялась осторожно отливать туда драгоценное масло. Я ощутил сладковатый аромат, услужливо принесенный мне слабым дуновением ветра. Ветра?! Честно говоря, я даже обрадовался возвращению своего глюка. Соскучился, стало быть, бродяга? Интересно, где ты шлялся, когда был нужен позарез? Почему не предупредил об опасности? Изгнавшего тебя жреца испугался?

От таких ложных наветов ветер вокруг меня возмущенно завыл и принялся усиленно дуть в лицо, требуя точно следовать его указаниям. Я и последовал. Усмехаясь про себя идиотизму ситуации, я лавировал между полками в соответствии с дующими подсказками, и вскоре уперся в стену. «Ну и что дальше?» – собирался спросить я у своего провожатого, когда своим обостренным зрением разглядел в практически полной темноте выбитые на камне иероглифы. Мне они ничего не говорили, так что волей неволей пришлось тащиться обратно. Чтение, а точнее восприятие иероглифов – это по части моего ненаглядного гуру.

Подгоняемый попутным ветром, я бодро шагал на свет фонаря, вновь вернувшегося в руки Ольги. Кажется, она светила на что-то, а Андрей это «что-то» детально исследовал. Но не успел я задать им традиционный вопрос «А чё это вы здесь делаете?», как наступил на мелкие шарики, кощунственно высыпанные супругой из пузырька, и, замахав руками в попытке вернуть равновесие, загремел на пол. В процессе падения мои руки рефлекторно схватились за ближайший стеллаж, и тысячелетнее дерево не выдержало такого фамильярного обращения. Стеллаж развалился, как финансовая пирамида, погребая меня под кучей древнего барахла. Пусть даже таинственного и чудесного. К счастью крупных предметов на разрушенных мной полках не было, и я почти не пострадал. Матерясь, как сапожник я выбрался из свалки и похолодел, хотя вокруг стало гораздо жарче. И светлее.

Какую именно дрянь укрыли жрецы на попавшемся под руку стеллаже, меня не интересовало. А вот то, что эта дрянь вспыхнула от удара, как порох, требовало куда более пристального внимания. Сухое дерево занялось мгновенно, взвив языки пламени до самого потолка. И возникший по моей вине пожар начисто перекрыл выход из хранилища, быстро превращавшегося в доменную печь. Но я не стал покаянно стучать себя в грудь и посыпать голову пеплом, – он и так сыпался на нас в преизбытке. Сам не знаю зачем, я буквально силой потащил Андрея и Ольгу к тому месту, где нашел выбитый на стене автограф. Тем более, что подсказчик-ветер однозначно был «за» и подхлестывал меня в спину резкими порывами.

– Читай! – ткнул я экстрасенса в иероглифы, одновременно наблюдая за приближающейся огненной стеной. Если предчувствия обманули меня и здесь не окажется потайного хода… Пока сюда еще не добрался жар огня, пожирающего тысячелетние плоды человеческого разума, но очень скоро нас ожидает глобальное потепление климата. Оборони, царица небесная.

– Андрей, что с тобой?! – Ольга схватила неестественно выпрямившегося экстрасенса за руку и, как следует, дернула. – Почему ты молчишь?

– Сейчас-сейчас, Олечка. Подожди немного, – Андрей с видимым усилием оторвался от созерцания надписи. – Здесь должен быть проход. Нужно только открыть его…

Пока Андрей шарил руками по шершавой стене в поисках секретного механизма, пламя приблизилось к нам почти вплотную. Но вопреки ожиданиям, жар по-прежнему не касался кожи. Странно. На таком расстоянии мы уже должны были чувствовать себя карасями на сковородке. Может, из-за допинга я стал невосприимчив к боли? Но, нет. Ольга и Андрей тоже не подавали признаков ожоговой болезни. Ни дать, ни взять просто удобно расположились возле послушного походного костра. С подветренной стороны. Подветренной… Ага, все ясно. Призрачный ветер опять пришел мне на помощь. Притом наяву. Просто, озадаченный его отсутствием, я не сразу сообразил, что на этот раз он устремился в сторону ревущего пламени, гоня прочь раскаленный воздух. Но вот рыжие языки бросились в решительную атаку, и мой защитник не сдюжил. Его нематериальных сил было явно маловато для того, чтобы долго сдерживать огненный напор. И тогда нам пришлось по-настоящему туго. Объятый пламенем стеллаж накренился и начал медленно заваливаться в нашу сторону, страстно желая покрыть прижавшихся к стене людей огненным саваном. В эту же секунду Андрей высоко подпрыгнул и саданул кулаком по одному ему видимому ориентиру. Тяжелая плита, двинулась вглубь стены, но на нас уже рушился огненный вал.

Сознание раздвоилось неожиданно. Я-первый все также стоял возле стены, прикрывая сжавшуюся в комок Ольгу, а я-второй… Я плыл. Свежий попутный ветер надувал надо мной квадратный штопаный парус. И все же песчаный берег удалялся слишком медленно. А значит, мне не уйти. Два хищных корабля за кормой пенят веслами морскую ниву, тщась выполнить приказ самого фараона. И вернуть беглеца. Но у беглеца совсем другие планы и потому я бросаю руль, отдавая свое суденышко на волю разгулявшихся волн. А потом, усевшись под мачтой, начинаю тихо напевать. «Интересно, почему «слова власти» всегда напевают?» – всплывает в голове непрошеная мысль. Я не гоню ее. Ибо так еще больше привяжусь к ней. Я позволяю мысли коснуться сознания и просочиться сквозь него, как просачивается песок сквозь разведенные пальцы. И снова только слова власти всплывают во мне, сменяя друг друга. Кого же на этот раз я изберу в помощники? Наверное, тебя, неугомонный Сетх – ветер раскаленных пустынь. Яви же миру свою мощь и обрати ее против врагов моих… Не в силах закрыть слезящиеся от напряжения глаза, я смотрю, как порабощенный моими словами ветер, разносит в клочья чужие паруса, вырывает весла из уключин, ломает высокие мачты…Вот и конец погоне. А всего-то нужно было сказать…

За ревом пламени я не расслышал, что именно прошептали мои губы, прежде чем два сознания слились в одно. Я только увидел, как набравший силу ветер на несколько секунд отбросил огонь прочь, позволяя нашей троице проскользнуть в открывшийся, наконец, потайной лаз и облегченно перевести дух, глядя как вернувшаяся на место плита отделяет нас от огненной бури.

– Уф, – экстрасенс отер пот с лица, старательно размазав по щекам копоть, – А мне показалось, что уже все… цыплята табака из нас получатся.

– Или куры гриль, – Ольга попыталась поддержать Андрея, но не выдержала шутливого тона и в который уж раз крепко сжала мою руку. – Я думала, мы не успеем. Смотрела, как проход открывается, и чуть не плакала. Это так обидно, когда не хватает самой малости: копеек, сантиметров, секунд… Нас опять спасло чудо.

– Угу, чудо, – подтвердил Андрей и, уставившись на меня, пообещал: – Я с этим чудом на досуге разберусь. А пока давайте-ка оглядимся.

Фонарь в руках Ольги очертил полукруг, и мы сразу поняли, где оказались. Чему немало способствовали три саркофага, стоящих на возвышении в центре совсем небольшой комнаты. Не знаю, как другие, а я нахожу такое соседство не слишком приятным. Но самым неприятным оказалось то, что все саркофаги были открыты. Когда мы приблизились к ним на цыпочках, словно боясь потревожить тысячелетний сон покоящихся там мумий, то почувствовали себя в гостях у сказки «Три медведя». И все благодаря размерам саркофагов: большому, среднему и самому маленькому, рассчитанному на ребенка.

– Пусто, – одновременно облегченно и разочарованно протянула Ольга.

– Это и настораживает, – «успокоил» нас экстрасенс Андрюша, буквально обнюхав внутренности ярко расписанных саркофагов, повторяющих контуры человеческого тела. – Особенно то, что маленький и средний саркофаг изначально были без жильцов. А большой… Смотрите, его крышка явно сброшена, как будто лежащему там, приспичило по нужде сбегать.

– Ой, – моя половина испуганно оглянулась, как будто ожидала, что отлучившаяся мумия вот-вот вернется в свою посмертную колыбель. – Я боюсь…

– Что ты, глупышка! – я поспешил обнять ее передергивающиеся от озноба плечи. – Это только в кино мумии фараонов разгуливают по своим усыпальницам и залам музеев. Ну, с чего бы этому фараону здесь слоняться? Спи себе спокойно в узком семейном кругу…

– В том то и дело, что не в кругу. В других-то саркофагах никого не было, – Ольга упрямо наклонила голову. – Вот ему и стало скучно без жены, без сына … или без дочери?

– Без сына, – пальцы Андрея сжали край маленького саркофага, – Без меня.