Темна египетская ночь

– Дует, говоришь… – подозрительно хмыкнул экстрасенс и направил фонарь прямиком мне в лицо, – Точно, зрачки расширены, даже на свет не реагируют. Ну, готовься, Игорек. Кажется, та синяя дрянь, которой тебя накачали, действовать начинает. Теперь тебе что угодно может почудиться. И ветер, которого здесь в помине не наблюдается, и многое другое из разряда веселого и занимательного. Даже призрак коммунизма при большом желании можешь разглядеть.

– И что мне теперь делать? – вырвалось у меня. – Если вдруг увижу опасность? Опрашивать свидетелей, сличать показания, а уж потом принимать решения?

– Все решения буду принимать я, – усмехнулся Андрей, – От тебя требуется только во время сообщать о любом происшествии. Олечки это тоже касается. Короче, как увидите, прогуливающегося Фредди Крюгера, докладывайте незамедлительно. Я сам разберусь, где глюк, а где объективная реальность, данная нам в ощущении. Ладно, хватит болталогии. Дистанция – один метр. За мной шагом марш.

Отобрав у Ольги фонарь и закинув за спину тощий рюкзак, он немного поколебался, а потом преувеличенно уверенным шагом направился к центральному проходу. Мы поплелись следом. Но стоило Андрею, наклонив голову, вступить под низкий свод, как раздался громкий лязг, и за его спиной упала тяжелая металлическая решетка. Мое ругательство и испуганный Ольгин вскрик заглушила новая порция грохота: вторая решетка, рухнувшая откуда-то с потолка, надежно отделила меня от жены, а третья перекрыла путь к отступлению. Па-ба-ба-бам…

Гробовое молчание, установившиеся в коридоре нарушил закономерный вопрос супруги:

– Как же мы теперь дальше?.. Одни…

А мы действительно теперь были одни. В том смысле, что проклятые решетки оставили каждому возможность двигаться только по отведенному для него проходу. Андрей оказался в центральном. Г-образная решетка, отделившая меня от Ольги, предназначила для нее левый коридор. А на мою долю, соответственно, выпало черневшее справа отверстие. Теперь понятно, почему в каждый проход угодило по семь камушков. Вот вам и теория вероятности! Точнее невероятности. Невероятности нашего спасения. Плутать в одиночестве по душным каменным лабиринтам, в ожидании, когда тебя с головой накроет потревоженная непрошеным вторжением тысячелетняя мгла, потому что сядут аккумуляторы в фонарях … Фонарях… Господи, как же я мог забыть об этом! Ведь фонарей у нас всего два – у меня и у Андрея.

Я кинулся к решетке, за которой в дергающемся круге света смотрели на меня отчаянные глаза жены.

– Сейчас, Оль. Погоди, я сейчас, – бормотал я, пытаясь просунуть свой фонарь между прутьями. Дохлый, трижды, четырежды дохлый номер! Толстые бронзовые штыри были натыканы слишком часто, и несколько сантиметров фонаря оказались лишними. Не нужно долго морщить лоб, чтобы догадаться, какая участь ждет человека, оставшегося без света в наполненной ловушками гробнице. Но я и не догадывался. Чертыхаясь и матерясь, я срывал с фонаря пластиковый корпус; отламывал все, что можно было отломить, не обращая внимания на монотонное зудение экстрасенса Андрюши.

– Не торопись, Игорек, не дергайся. Главное лишку не обломить. У нас куча времени. Никто на отсюда не гонит и…

Он собирался сказать что-то еще, как вдруг подозрительно прислушался, поднял голову и сдавленно выругался. А я, проследив за его взглядом, сделал это куда громче. Потому что каменный свод над нашими головами находился теперь на полметра ниже, чем положено, и продолжал почти бесшумно опускаться. Теперь нам предстоит быть раздавленными на месте или искать спасения в трех коридорах лабиринта, с нетерпением поджидающих свою добычу.

– Кажется, я ошибся, – пробормотал экстрасенс, лихорадочно роясь в рюкзаке, – нас именно гонят отсюда. Точнее вас. Меня уже загнали, куда следует.

Действительно, Андрей итак уже находился в центральном проходе и мог не опасаться попадания под многотонный древнеегипетский пресс. Оборони, царица небесная…

Крепко стиснув зубы, я снова попытался просунуть то, что осталось от фонаря, сквозь решетку и снова потерпел фиаско.

– Игорь, – пальцы Ольги крепко обхватили толстые прутья возле моего взмокшего лица. – Ты только не бойся за меня. Я вот уже почти совсем не боюсь. Ничего. Ты главное сам выберись. Тебе, между прочим, еще сына поднимать…

– Молчи, женщина! – зашипел я, возобновляя свои безнадежные попытки. – Не каркай мужу под руку иначе…

– Лучше меня послушайте, тешащиеся милые, – попытался привлечь наше внимание Андрей, – Я тут кое-что прикинул, кое с кем пообщался и хочу сообщить вам две новости…

– И обе плохие… – констатировал я, опускаясь на колени вслед за женой: сгибаться в три погибели под опустившимся потолком становилось все тяжелее.

– И обе хорошие, – как ни в чем небывало продолжал экстрасенс Андрюша, – Первая: все три лабиринта имеют выход. Больше того, каждый из нас в итоге попадет в погребальную камеру. Если, конечно, выберет верный маршрут. Новость вторая: нам придется столкнуться не только с хитроумными ловушками, но и с некими сверхестественными силами…

– И это ты называешь хорошей новостью? – хмыкнул я, накрывая руки Ольги своими исцарапанными осколками фонаря ладонями.

– Не перебивай своего гуру! Хорошая новость в том, что мы все трое будем от этого воздействия защищены. В какой-то степени. Ну, я – понятно почему. Ты, Игорь тоже не лаптем щи хлебаешь. А ты, Олечка… Я тут попросил кое-кого приглядеть за тобой. И получил согласие. Причем подозрительно быстро. Ты только к себе повнимательнее прислушивайся и все будет хорошо! Вот, зажигалку мою возьми. Вторую тебе Игорь даст. Главное, не бояться…

– А я и не боюсь…

Ольга произнесла это так, что у меня дух захватило. Как долго смогут отгонять от нее мрак две китайские одноразовые зажигалки? Что-то полыхнуло в моем помраченном мозгу, и я, ухватившись за прутья, как утопающий за соломинку, рванул их в стороны, вкладывая весь кипевший в крови адреналин в одно запредельное усилие. От дикого напряжения потемнело в глазах, но я упрямо тянул упирающиеся стержни, радостно различая сквозь бухающие в ушах удары противный металлический скип. Усталость накатила внезапно. Вот только что казалось, что горы могу своротить, а через миг руки падают бессильными плетьми и холодный пот заливает удивленно раскрывшиеся глаза. Которые видят толстенные прутья, раздвинутые обычными человеческими руками. Моими.

– Ну, ты, джедай, даешь! – радостно вопит экстрасенс Андрюша, наблюдая как я просовываю Ольге фонарь, а заодно и весь свой нехитрый багаж вместе с рюкзаком. – А этот допинг, оказывается, убойная штука! Тебя теперь можно в Гераклы записывать. И еще много в кого. В Человека-Паука, например.

– Лучше бы в Человека-Сову. Чтобы в темноте видеть, – пробормотал я, пытаясь помешать упрямой супруге, вернуть мне многострадальный фонарь. – Прекрати, Ольга! Лучше зажигалку мне передай. Ничего со мной не случится… Видала, какой я теперь супермен?

– Точно-точно, Олечка, – поддержал меня Андрей, и, последовав нашему примеру, опустился на четвереньки. – Ничего с ним не случится. Он теперь сможет видеть почти в полной темноте, так что… – и, оборвав себя на полуслове, неожиданно добавил: – Давайте попрощаемся, что ли… На всякий случай.

Но на это, как всегда, не хватило времени. Падение потолка на наши головы неожиданно ускорилось, и нам с Ольгой пришлось чуть ли не ползком добираться до спасительных коридоров. Я успел только чмокнуть жену чуть ниже глаза и, извиваясь ужом, вполз в правый рукав лабиринта.