Темная история в третьем роддоме

— А что вы тут делаете? — спросил Станислав Борисович, когда справился с первым потрясением.

— У нас выходной, — вырвалась вперед Оленька. Оправдания у нее получались идеально.

— Вот я спрашиваю: что вы тут делаете в свой выходной? — не сплоховал заведующий.

— Станислав Борисович, — капризно произнесла Геля, зябко потирая плечи. — Здесь так холодно…

Будто это имело отношение к вопросу. К слову, в процедурной действительно было свежо. За окном столик температуры по сравнению с вчерашним днем упал градусов на восемь, а окна здесь были старые, и несмотря на конопаченье и заклейку, все равно продувались.

— Мы тут совсем замерзли. А празднование у Варвары Григорьевны еще не началось, — продолжила она. — Вы не могли бы нам уступить ключик от кабинета УЗИ.

Она мотнула головой в сторону нижепояса Дежнева, где он действительно держал ключ от знакомого кабинета.

— Там так тепло… — промурлыкала Ангелина. — Даже жарко, — произнесла она с придыханием.

И тут Таня сразу поняла несколько вещей. Первое: Ангелина устроила мастер-класс по правильному говорению с мужчинами. Второе: возможно, она знает о том, что случилось вчера в кабинете УЗИ. Или она просто идеально точно попала пальцем в небо. Но Дежнев-то об этом не знает. Он наверняка думает, что Геля и есть та самая… Непонятно, почему эта мысль так болезненно кольнула Татьяну. Ведь она, вроде, так и думала. Что ее принимают за другую. Оказалось, что она просто думала, что думала. А чувствовала она совершенно другое. И хотела тоже… явно не того.

Станислав Борисович, к слову, тоже… не ожидал. На лице его, во всяком случае, так и было написано. Крупными буквами: «Не ждали». Или «Приплыли». Классика, одним словом.

— Так, я хотел… — промямлил заведующий, переводя взгляд с ключа на Гелю, по дороге теряя весь свой начальственный пыл, и медленно повел головой в сторону одиноко сидящей Тани.

Ну, нет. Сам, давай, со своей Ангелиной разбирайся! Таня быстро опустила глазки долу.

— Станислав Борисович, мы не надолго, — конючила Геля.

Зуева быстро подняла взгляд, чтобы оценить диспозицию. Но заведующий смотрел на нее, Татьяну. А она что? Она — как все.

— Здесь действительно холодно, — подала Таня голос, который отчего-то охрип, что добавило правдоподобия ситуации.

— Ну, ладно, — неожиданно согласился заведующий, и покладисто, во всех смыслах, оставил ключи на ближайшем столике.

А ведь явно шел туда. Не иначе, потренироваться перед послезавтрашним решающим забегом.

— Только ненадолго, — попытался он восстановить реноме командирским заявлением. — Не опаздывать!

Он развернулся и пошел на выход. Геля показала язык его спине, а когда Дежнев прикрыл за собой дверь, она торжествующе изобразила «Йес!».

— Видели?! — шепотом произнесла она и потянулась к ключам. — Работает! Пойдемте, пока он не передумал.

В кабинете УЗИ было действительно теплее. Там стояли пластиковые окна и батарея новая. С местом там было похуже. Кушетка была одна. На нее сели Оля и Марго. Ангелина оккупировала кресло, которое недавно занимал заведующий. Таня могла бы потеснить девчонок на кушетке, но решила придвинуть стул, на котором пациентки оставляли вещи.

— А как найти такого, который бы шубу купил? — спросила у гуру Оленька.

— О, это целая наука, — с видом деловой колбасы заявила Геля. — Прежде всего, нужно полюбить себя.

— А если выйдет без взаимности? — хмуро спросила рыжая.

— Марго, как же без взаимности? — удивилась Оля. — Ты же себя любишь!

— Во-первых, вовсе не факт, что она себя любит, — возразила Геля. — Факты свидетельствуют об обратном. А во-вторых, она шутит.

— А, шу-утит, — протянула Оленька чуть обиженно.

— Потом, когда себя полюбишь, нужно полюбить его, — продолжала Ангелина.

— Это как? — недопоняла медсестра.

— Оля, ты уже сколько работаешь медсестрой в роддоме, и задаешь такие глупые вопросы, — фыркнула Геля.

— А причем тут мужики? — недоуменно спросила Оленька.

— Да не причем, — резковато ответила ей Марго. — Это Ангелина намекает, что любить нужно исключительно в физиологическом смысле. Другого языка, кроме как в оральном сексе, они не понимают.

— Вовсе нет, — возразила Геля. — Еще мужчины понимают комплименты. На любом языке. Ну, и их нужно всячески во всем поддерживать.

— Под локоток, чтобы не споткнулись, — завелась Маргарита.

— В хобби, например. У каждого мужика есть свое дурацкое хобби. А нужно ему говорить, какой он молодец. Вот у твоего бывшего какое хобби? — перевела Ангелина разговор на личности.

— Мне кровь сворачивать! — с вызовом ответила рыжая.

— А еще нужно найти такое желание у мужика, о котором он даже не подозревает. И удовлетворить! — проигнорировала выпад Геля.

— Это, в смысле, желание на мне жениться? — уточнила Оленька.

Реакцию Гели на это гениальное предположение Таня не узнала. Потому что в кабинет опять вошел Станислав Борисович.

— Ну что, оракулы, сворачивайте сходку, — обратился он к девушкам.

— Оракула — это женщина в родильном зале, — возразила Татьяна, пытаясь просочиться мимо Дежнева. Он источал легкий аромат мужского шампуня и тепло. — А мы скорее «болтакулы».

— Вот-вот, болтаетесь тут без дела, — пробормотал Дежнев, глядя ей в глаза, и Таня застыла, как кролик перед удавом. — А там стол праздничный простаивает. Именинница скучает.

— Именинница — это аргумент, — согласилась она, кивнув для убедительности и отводя взгляд. Ей казалось, что Станислав Борисович сейчас всё прочитает все ее тайные мысли и еще более тайные желания. Он стоял к ней так же близко, как тогда. И от этого сбивалось дыхание. — С таким не поспоришь, — буркнула она себе под нос и продолжила движение.

— А вам бы всё спорить, Татьяна Егоровна, — произнес заведующий, будто хотел удержать ее рядом.

Причудится же такое! Лучше бы на голые коленки Гели пялился!

— Я не спорю!

Дежнев фыркнул, как гнедой жеребец в упряжи. И Таня бочком, бочком, покинула помещение, рванув в сторону служебного туалета. Там она, наконец, перевела дыхание. И «разбудила» телефон, чтобы посмотреть время. Обнаружив там пропущенный звонок. От Дежнева. Ровно две минуты назад. Вот же нехороший человек редиска!