Темная лошадка
Шрифт:
Также чума была зафиксирована в Сороках 30 , но там находился батальон Чумного ертаула, да и комендант города был не промах, так что её сразу локализовали, да ещё в нескольких деревнях на Днестре тоже были зафиксированы заражения. Очевидно было, что болезнь пришла по воде, началось строгое следствие. Все участники дознания понимали важность найти истинного виновника происшествия и причины проникновения болезни в Россию. Можно было ожидать скорого и точного результата.
30
Сороки –
Глава 2
– Дядька Иван! Дядька Иван! – мальчишка, сидевший на лошади без седла, кричал самозабвенно, словно тетерев на току 31 . И, как эта птица, совсем не замечал происходящего вокруг.
– Чего орёшь, Митька? – голос Никитина прервал крики наездника столь неожиданно, что тот на лошади не удержался и упал к ногам своего скакуна. Лошадка на столь впечатляющее падение отреагировала очень солидно, чуть отступив в сторону и ласково обфыркав упавшего, – Ты чего, пострелёнок?
31
Токование – брачное поведение, в процессе которого тетерев мало реагирует на внешние раздражители.
– Дядька Иван! – Митька непонимающе мотал головой, сидя на траве и никак не мог разглядеть мужчину.
– Так, Митька! Тут я! – Никитин поставил мальчишку на ноги и заглянул тому в глаза, – Ты, что это, расшибся?
– Дядька Иван! Чума в Пантелеевке!
– Что-о-о-о? – мужчина встряхнул Митьку ещё раз, аккуратно поставил его на землю и кинулся к жене, которая в окружении детей собирала картофельную ботву на поле.
– Тата!
– Что ты, Ваня?
– Татушка! Чума в Пантелеевке! Так, я Белоножку заберу, мне к отцу Лаврентию надо! Ты уж тогда на Сивом сама домой доберёшься?
– Конечно, милый! Ох, беда-беда! – темнокожая женщина прижала руки к лицу, – Может, нам самим бежать надо?
– Куда, Татушка? Здесь у нас и дом и хозяйство! Небось, нас Императрица и Наследник в беде не бросят! У нас в России-то порядок! Глядишь и не чума в Пантелеевке! Там же Пантюха Гагарин – дружок мой.
– А что там?
– Вот и узнаю заодно!
– Ох, беда-беда! – Татта стояла и смотрела, как её муж вскочил без седла на пасущуюся рядом лошадку и поскакал, поднимая пыль, в сторону их родной деревни, откуда дорога вела в село Андреевка.
Но в Никитинке его уже ждал сам отец Лаврентий. Получив страшную весть, он сразу отправился к своему другу и волостному старосте.
– Отец Лаврентий, что происходит-то?
– Да пока сам не знаю, Ваня! Чёрный флаг в Пантелеевке вывесили. Я сразу мальчонку туда послал. Он вернулся, говорит, чума точно – Никифор сказал. Тринадцать человек в четырёх избах… Ертаульным сообщил и тебе вот… Ертаульные-то небось уже там. Что делать-то, Вань?
– Отче! Я сам к тебе за советом ехать собрался!
– Я же в чуме не был, не знаю, что и делать!
– Что, отец Лаврентий, бежать куда подальше не надумал?
– Смеёшься, ирод!
– Смеюсь, отче, но как-то плохо… Поедем-ка, отче к ертаульным в Пантелеевку. Из первых рук оно сподручнее новости узнавать.
Они сели вдвоём в телегу к священнику и
поехали в соседнюю деревню. Сначала ехали в подавленном молчании, а потом Никитин не выдержал:– Отец Лаврентий, а что в мире-то твориться? Войны с туркой не ждут? А то я всё лето в поле…
– Нет, Ваня, войны не ждут. Хотя вот рекрутские наборы в этом году снова объявили, может, к войне?
– Отче! – Никитин даже закашлялся, – Так в этом году и должны были возобновить!
– Ну, всё одно – подозрительно! Кабы войны не ждали, небось, ещё на год бы отменили! Такое же подспорье для людей!
– Ну, я, как отставной солдат, тебе скажу, отец Лаврентий, нельзя без служивого в государстве! Ежели войска мало будет, то тут и для супостата приманка и порядка нет!
Так за разговорами они доехали почти до Пантелеевки, где на пригорке их окликнул ертаульный:
– Стой! Кто такие? Карантин! Чума здесь!
– Служивый! – вступил бывший сержант, – Нам бы кого старшего увидеть! Я староста волостной, а это вот – священник!
– А! Понятно! Ждите! – солдат быстро достал из-за пазухи дудку и громко свистнул в неё. Минут через десять его окликнул невидимый для приехавших человек:
– Кузьма! Что там у тебя?
– Тут старшина местная прибыла, хочет с прапорщиком поговорить!
– К ручью пусть идут – там он!
– Знаете, где ручей? – спросил у старосты и священника солдат.
– А как же!
– Туда идите, прапорщик там. Только через ручей не переходить – карантин!
Офицер на самом деле был возле воды – он купался полуголый. Ертаульный был покрыт шрамами, на лице его красовался рубец от сабли, а на теле были заросшие колотые раны и следы от ожогов. Завидев гостей, он вышел на берег и принялся утираться:
– Кто такие? – крикнул он им.
– Местный волостной, да священник! Прибыли за инструкциями и новостями!
– А! Это хорошо! – офицер вытерся и накинул мундир, – Я прапорщик Ертаула Лущилин, командую карантином в Пантелеевке.
– Никитин Иван! Отец Лаврентий Толбаев!
– Так вот, здесь чума, сомнений нет! Я не первый раз такое вижу, даже без медиков могу разобраться. Мы тут пока только передовым отрядом. Завтра основные силы придут с докторами и монахами. Всю волость будем в карантин брать! Так что, помогайте!
– Что делать надо? – Никитин был очень мрачен.
– Ты, что, Иван, из солдат будешь?
– Отставной сержант Астраханского полка!
– Это хорошо, значит, дело знаешь! Карантин по волости объявляется. Пусть все в деревни вернуться и из домов не выходят. Заразу перенести нельзя! Пока никто не знает кто заражён, только время покажет!
– А как же работа?
– Императрица выделит споможествление! Голодать точно не будете!
Возвращались уже в темноте, молча.
Наутро приехали многочисленные подводы с палатками, котлами и людьми. Пантелеевку взяли в плотное кольцо почти два десятка ертаульных, ещё человек десять солдат и пятеро монахов начали ладить лагерь, трое иноков, доктор и младший лекарь отправились в деревню к Лущилину.
А в степи уже разворачивались кавалеристы. Передвижение между селениями было строго запрещено, да и так крестьяне, напуганные чумой, выполняли указание местных властей и сидели по домам, ожидая развития событий. Уже на следующий день по деревням пошли команды из лекарей и монахов, осматривая местных.