Темная принцесса

Она поворачивается, ее глаза находят мои, когда ее крошечные ладошки опускаются на мою грудь, шок от этого движения заставляет меня сделать шаг назад.

— Заткнись. Просто заткнись, — рычит она. — Меня тошнит от того, что ты указываешь мне, что я должна делать, что я должна думать. Когда ты устраиваешь это дерьмо типа «Я тебя не заслуживаю» и отстраняешься, ты ничем не лучше тех, кто пытается контролировать мою жизнь.

— Ты не думаешь, что я способна принимать свои гребаные решения? Приходить к собственным выводам о том, кто достоин моего времени, а кто нет? Моей любви?

Весь воздух вырывается из моих легких, когда она произносит эти последние слова.

— Я л-люблю тебя, Калли, — выпаливаю я. — Я-я был таким чертовски долгое в-время. Т-ты — это то, что н-нужно м-мне. Единственная, кого я когда-либо в-видел. Единственная, кого я к-когда-либо хотел.

Она тает передо мной. Весь ее прежний гнев улетучивается, как только мои слова достигают ее ушей.

— Так что доверься мне, я тоже знаю, чего хочу, — шепчет она. — Перестань возводить стены, думая, что знаешь лучше меня. Только я знаю, чего я хочу, что я чувствую.

Я киваю, поскольку она просто продолжает смотреть на меня, мои слова все еще витают вокруг нас, когда я, черт возьми, почти истекаю кровью по всему полу из-за нее.

— Так… — Я делаю паузу, пытаясь взять себя в руки. Ее руки скользят вверх по моей груди, пока она не обхватывает мою челюсть, придавая мне необходимую силу. — Чего ты хочешь?

— Тебя, Николас. Я хочу тебя. Я хочу страшного солдата и ранимого маленького мальчика, который живет внутри тебя, и все, что между ними. Я хочу твой страх, твою тревогу, и я хочу разбить это с тобой и доказать тебе, что все это у тебя в голове, потому что ты чертовски невероятный.

У нее вырывается дыхание, и ее сумка падает на пол, когда я прижимаю ее спиной к стене позади нее и прижимаюсь губами к ее губам.

— Черт возьми, ты идеальна, — рычу я в наш поцелуй, прежде чем погрузить свой язык в ее красные губы, чтобы найти ее.

Стон, полный похоти и первобытной потребности, вырывается из моего горла, когда она жадно погружается в поцелуй прямо рядом со мной.

Наклоняясь, я зацепляю рукой ее колено и поднимаю ее ногу, чтобы она обернулась вокруг моего бедра, но я замираю, когда мои пальцы что-то задевают.

— Что за— Я отстраняюсь от ее захватывающего поцелуя и смотрю вниз на ее бедро. — Трахни меня. Ты только что стала еще сексуальнее.

— Николас, — стонет она, прижимаясь ко мне.

— Черт возьми, Ангел. Я чертовски хочу тебя. Проведи со мной ночь. Я хочу, чтобы ты снова была в моей квартире. Я хочу, чтобы ты была в моей постели.

— Да, — стонет она, когда я целую ее в шею. — Да, я хочу всего этого.

— Хорошо, — выдыхаю я, мои губы касаются точки ее пульса, и на губах появляется улыбка, когда я чувствую, как сильно я на нее влияю. — И тогда ты можешь рассказать мне, что тебя действительно беспокоит сегодня вечером.

Она напрягается, и мгновенно, как будто эти несколько моих слов высосали весь воздух из комнаты.

— Ч-что ты имеешь в виду?

Я отстраняюсь, беру ее лицо в свои руки и пристально смотрю глубоко в ее глаза.

— Я знаю тебя, Калли. Я вижу тебя. И я знаю, что это оправдание похмелья — чушь собачья. Тебя беспокоит что-то еще.

Ее губы приоткрываются, чтобы ответить, но комнату оглашает грохот в дверь ванной.

— Алло? Здесь кто-нибудь есть, — зовет кто-то.

— Черт, — шипит Калли. — Тебя здесь поймают.

— Все в порядке, — уверяю я ее. — Я спрячусь в одной из кабинок. Ты делаешь то, что тебе нужно, затем выходишь, как будто ничего не произошло.

— Что я скажу о замке?

— Несчастный случай? Что ты была на автопилоте? — Я пожимаю плечами.

— А как насчет тебя?

— Ангел, тебе не нужно беспокоиться обо мне. Я выбирался из ситуаций и похуже, чем эта.

Женщина по ту сторону двери снова стучит.

— Сегодня вечером, да? Я и ты.

— Да. Я сделаю так, чтобы это произошло.

— Я люблю тебя, — снова говорю я в спешке, прежде чем поцеловать ее в кончик носа и проскользнуть в одну из туалетных кабинок.

Калли глубоко вздыхает, прежде чем ее каблуки стучат по кафельному полу и спускает воду.

Секунды кажутся часами, прежде чем она, наконец, подходит к двери и открывает ее.

— О боже, мне так жаль. Я понятия не имею, что произошло, — говорит она, звуча более чем убедительно. Маленькая шалунья.

Женщина, которая ждала, что-то говорит в ответ, но я слишком занят, заново переживая наши несколько совместных моментов, чтобы сосредоточиться.

Просто жаль, что это не продолжается, и я не могу заглушить звук того, как она мочится в кабинке рядом со мной, прежде чем она издает самый неподобающий леди пук, который я когда-либо слышал в своей жизни.

Кто сказал, что жизнь в мафии должна быть гламурной?

Кажется, проходит вечность, прежде чем она уходит, и как раз в тот момент, когда я думаю, что могу сбежать, входят еще две женщины.

К черту мою жизнь.

Хорошая работа, Калли стоит каждой секунды этого.

К счастью, когда я наконец возвращаюсь к столу, десерты как раз раздают, а Нико и Тео погружены в беседу.

— Повеселился? — Спрашивает Айла, выглядя глупо самодовольной, несмотря на тот факт, что это не она перепихнулась в туалете.

— Тебе обязательно должно это так сильно нравится? — Спрашиваю я, поворачиваясь, чтобы посмотреть на нее в ту секунду, когда моя задница ударяется о стул.

— О, черт, — выдыхает она, протягивая руку, чтобы потереться о мои губы. — На самом деле это не твой цвет. Мне кажется, тебе больше подойдет темно-фиолетовый.

— Я запомню это в следующий раз, — невозмутимо заявляю я.

Передо мной ставят чизкейк с какой-то причудливой сахарной начинкой сверху, и, изучив его секунду, я рискую поднять взгляд на Кэл.

Ее щеки розовые, а губы припухли от моего поцелуя.

И я снова чертовски возбужден.

Алекс ухмыляется мне, когда я одергиваю брюки, как будто он может точно видеть, что я делаю под столом.

Нуждаясь в отвлечении, от которого я не кончу, я оглядываюсь на Нико и Тео.

— Что происходит? — Спрашиваю я, серьезность их разговора заставляет волосы у меня на затылке встать дыбом.