Темная радуга

– Правда, мастер, смутил ты нас совсем, - поддержал девушку Рой.

– Дело он говорит, - неожиданно отозвался Генри.
– Ты ведь Рой, мне хоть приемный, да все ж сын, а роднее сына, кроме тебя, у меня никогда и не было, и я, как отец, от души поддерживаю почтенного Крома. Давно я на вас смотрю и все не пойму - что вам мешает? Если хочешь, то вот вам мое отцовское благословение.

– Спасибо, Генри. Хоть я тебя никогда отцом не называл, а правда твоя, другого-то у меня нету. Но ведь мы все-таки подумать должны. Жизнь свою связать с другим человеком, это ж не тарелку каши съесть.

– Ну, думайте, что ж с вами сделаешь. А еще лучше пойдите-ка прогуляйтесь перед сном, - согласился Генри и подмигнул гному, - А мы тут пока с почтенным мастером покалякаем о том, о сем.

Молодые люди с облегчением выскочили из-за стола и убежали на улицу.

– Так ты ему вроде как отец?
– гном с интересом уставился на ворона.

– Да вроде как, - подтвердил Генри и коротко рассказал свою историю.

– Ах ты, троллья задница, все одно к одному завязалось, - крякнул Кром.
– Как думаешь, сговорятся дети? Я ведь не случайно с ним сюда прибыл. Уж больно парень робкий стал. Раньше, бывало, только пух и перья летели от его похождений. Сколько я ему безделушек для женщин сделал, уж и не упомню.

– Это я про тебя понял. Так ведь и девушка непростая, мастер. Такую, боишься, как бы не спугнуть.

– Правда твоя, Генри. Я, конечное дело, тролль меня задери, мог бы и наворожить, да грех это. Ну, сколдую я их, тело к телу потянется, а душа не примет? Ладно, утро вечера мудренее. Не покажешь ли мне, любезный кум, где старый гном может отдохнуть? Ночь-то, она для молодых, а мне уже пятая сотня пошла. Но ты об этом никому не говори, я-то всем рассказываю, что четвертая.

– Ложись в комнате Роя. Он вряд ли до утра уснет. Я его предупрежу, если что.

Вскоре из открытого окна донесся мощный храп гнома. Однако ни Мила, ни Рой его не услышали.

– Что будем делать, Рой?
– спросила девушка.
– Ну, ладно, гном, они домостроевцы известные, но и Генри туда же.

– Не знаю. А что ты сама думаешь? Ты была бы не против? Или...
– Рой весь сжался внутри, приготовившись к самому худшему, голос предательски дрогнул.

Мила изумленно взглянула на друга. И вдруг все поняла. Рой ее избегал, боясь, что она догадается о его чувствах. И вовсе не поиски магических книг являлись причиной его странных отлучек. Совершив когда-то непоправимую глупость, он всеми силами пытался не повторить ее вновь. И эти изумительные подарки. И неожиданный визит гнома, который так хитро старался уговорить ее стать Рою женой.

Мила растерялась. Ближе этого парня у нее никого не было. Она по-своему любила его. Не так, как Леонарда, один взгляд которого делал ее счастливой. Роя она любила просто как человека и друга. Но все произошло так неожиданно. Почему же она раньше ничего не замечала? А ведь могла бы догадаться, что созданный ею уют, обязательно подействует на парня. Тепло, рожденное женской рукой, не может оставить равнодушным любого мужчину, если, конечно, он не закоснелый эгоист или холостяк.

Она почувствовала, как напрягся Рой в ожидании ее ответа. Отказать, значит навсегда лишить его уверенности в себе, окончательно разбить ему сердце. Согласиться? Он единственный, кто полностью ее понимает. Не просто так их свела судьба. Не бывает случайностей. Она вдруг подумала о том, что не знала мужчины с тех пор, как ушла из ворот Красного замка, и тело неожиданно тут же отозвалось сладкой истомой. Да, она не против. Рой, конечно, вряд ли сравняется с Лео в искусстве любви, но так ли уж это важно? Кто знает, а вдруг Рой по-своему окажется даже лучше Леонарда? И почему бы ему, собственно, не оказаться лучше, ведь любовь способна творить и не такие чудеса? Мила представила себе, как они теперь будут жить, и не услышала ни звука протеста в своей душе. Ее руки сами обняли Роя за шею.

– Я согласна, - прошептала она...

Утром их разбудил Генри.

– Вставайте, дети. Негоже хозяевам дольше гостей спать. Гном-то уж пробудился. Вижу, сладилось у вас, хвала святому Пафнутию. Что ж, совет да любовь. Вставайте, порадуйте старого мастера.

Однако порадовать гнома не получилось. Мила и Рой едва успели одеться, как из соседней комнаты раздались громкие проклятия. Не сговариваясь, все бросились на крик. Их глазам предстала потрясающая картина. Посреди комнаты стоял в одном исподнем всклокоченный и разъяренный гном и на чем свет стоит клял тролльную кикиру. Раскрытый дорожный саквояж являл собой жалкое зрелище. Все его содержимое было густо усеяно ваксой. Вбежавшие не знали, смеяться или плакать.

– Что случилось, дядюшка Кром?
– героическими усилиями давя в себе смех, спросила Мила.

– Что случилось, что случилось? Проклятая тролльная кикира забралась в мой саквояж, сожрала банку ваксы, а остальное рассыпала. Где я теперь возьму такую ваксу? Высшего качества? Последний запас был, раздери ее тролль!

– Ты прав, почтенный Кром. Полечу-ка я, поищу ее следы, может споймаем твою обидчицу, - еле выговорил Генри и резво порхнул в окно, не в силах больше сдерживать хохот.

– Подожди, гноме. Это моя вина, - Рой, как и Мила, давился смехом, но старался говорить серьезно.
– Это не кикира. Понимаешь, все произошло во время нашей телепортации. Твои банки не выдержали давления воздуха и раскрылись. Прости, не предусмотрел я.

– Что ты мелешь, мальчик? Какое давление воздуха? Я же эту паршивку нюхом чую, уж меня не проведешь, клянусь бородой! И что теперь прикажешь делать? Вакса пропала, все вещи изгвазданы, будто их тролль испоганил.

Рой сделал знак Миле и сам поспешил заткнуться. Если уж гном поминал бороду, дело было серьезное. Ни за что не поверит ни в какую другую причину, а начнешь отговаривать, нанесешь смертельную обиду. Борода - дело святое.

– Подожди расстраиваться, дядюшка Кром, - пропела Мила ласково.
– Дай-ка я поколдую. Может смогу помочь твоему горю.

И, не дожидаясь согласия гнома, девушка что-то быстро проговорила и хлопнула в ладоши. Повинуясь приказу волшебницы, окаянная вакса сама заспешила в банки, которые тут же завинтились крышками. Гном выпучил глаза.

– Вот и все, мастер, - улыбнулся Рой.
– Стоило тебе так расстраиваться. А мы вот порадовать тебя хотим. Мила согласилась стать моей женой.

Услышав последние слова, гном тут же забыл про ваксу и недавние огорчения, и только тут обратил внимание на свой наряд. Стыд накрыл его с головой. Не дожидаясь изъявления благодарности за сбор ваксы, Мила выскользнула из комнаты, и прикрыла за собой дверь. Гном засуетился, роясь в саквояже и на пол, как недавно при сборах, снова полетела куча бесценных в дороге вещей. Рой не стал ему мешать и тоже вышел.

Завтрак уже остывал, когда представитель подгорного племени наконец появился. Изо всех карманов у него торчали плотницкие инструменты, а в руках он держал большую двуручную пилу. Он сел завтракать, положив орудие труда к себе на колени. Когда первый голод был утолен, гном торжественно произнес:

– Ну, значится так. Во-первых, я тебе, дочка, благодарен за ваксу. Это дорогого стоит, собрать ее всю, ни крупинки не потеряв. Во-вторых, я намерен сделать в вашем саду скамейки и беседки, люльки-качалки для ваших ребятишек, ну и прочие полезные вещи. А вы пока зовите гостей, готовьте угощение, как закончу, будем свадьбу играть. Но спать до этого извольте в разных комнатах! А не как нынешняя беспутная молодежь! Надо, чтоб все было по уложению.

Рой и Мила только молча кивнули, а Генри поспешил сменить тему.

– Почтенный Кром, поймать ту наглую зверюшку я не смог, то есть, не успел. Только я приладился, как тут прямо из кустов лиса выскочила, хвать, и съела. Так что, ты не серчай. Она ведь, все одно поплатилась за свой мерзкий поступок.

– Спасибо тебе, кум. Ты сделал все, что в твоих силах. Так ей поганой и надо, не будет жрать мою ваксу. Да, для тебя, Генри, теперь я тоже кум. Так уж выходит по всему, куда не повернись, - с этими словами гном бодро поднялся из-за стола, и поманил Роя за собой.
– Пойдем, парень, поможешь мне нужное дерево найти. В этих лесах я без тебя заблужусь.