Темная сторона Луны

Дагарикс вскинул посох и встретил первого тычком в лицо. Второй метнул кинжал за миг до того, как охрана подняла его на штык-ножи. Дагарикс легко отбил оружие. С троими крестоносцами расправились быстро и без лишнего шума. Но хранить тишину и дальше не было смысла. Впереди ночь прорезала автоматная очередь.

– До детинца не дошли, – тихо сказал Дагарикс.

Воинство Небесное поняло, что его атакуют, и ответило быстрым контрударом.

– За небом следите, – приказал Дагарикс автоматчикам охраны. И вовремя. Вверху уже кружились еле заметные силуэты. Пока это были простые ангелы. Но скоро и архангелы появятся.

Впереди заговорил крупнокалиберный пулемет. Значит, крестоносцы уже развернули войска в боевое построение. Быстро. До сих пор все атаки гасли на этом этапе, но тогда наставник Дагарикса еще не изобрел огнестрельного оружия, способного убивать высших. Тогда архангелы своими телами прикрывали низших от града пуль, а в рукопашной крестоносцы давили числом. Если Воинство Небесное не вынесло уроков из бременских похождений отступника, сейчас будет так же, и лучшие бойцы лягут первыми. Собственно, на это и был весь расчет. В рукопашной для большинства аколитов архангел – очень неудобный противник, да и ангел, а этого добра здесь не меньше тысячи.

Дагарикс подозвал к себе одного из аколитов:

– Мне надо видеть, что творится.

Аколит молча кивнул и перекинулся в филина. Дагарикс прошептал простенькую формулу общего взгляда. Двое пастырей поддержали его, потому что в этот миг его собственные глаза ослепли. А видел он то же, что и филин.

Продвижение первого батальона было остановлено. Служители забаррикадировали улицы чем могли и отстреливались.

– Третий батальон и пятая с шестой полусотни – вперед, – приказал Дагарикс.

У крестоносцев было гораздо больше народу, так что они могли себе позволить устилать трупами путь на баррикады. Сверху огромными стервятниками падали ангелы. Несколько баррикад были ими прорваны. Подошедшие бойцы третьего батальона не могли уже никого спасти. Пусть до рукопашной дорывались едва ли двое из десятка ангелов, но, дорвавшись, они уничтожали всех вокруг. Даже автоматическое оружие не могло поставить низших, хоть и обученных друидами, в один ряд с высшими, пусть и самыми слабыми.

Первая полусотня попала в окружение. Аколиты схлестнулись с архангелами, неофиты за их спинами били «кулаками ветра» по пикирующим ангелам. Шестая полусотня прорвалась к ним, как раз когда трем ангелам удалось упасть прямо в толпу неофитов. Засверкали мечи, творя свою кровавую работу. От полусотни осталось меньше десятка. Налетевшие аколиты шестой просто смели троих ангелов.

И тут словно бы земля разверзлась, поглотив обе полусотни.

– Херувим! – услышал он крик совсем рядом. – Мы не успели!

Да, весь план полетел к чертям собачьим. Предполагалось, что, когда херувим вступит в бой, большая часть крестоносцев и Воинства Небесного будет уничтожена. А там и его толпой удастся угомонить. Но вот он, херувим Киева, кружится вверху, там, где его может разглядеть лишь пастырь, но магические удары направляет точно.

Вот оно, слабое место в плане друидов, и, как всегда, если неприятность может произойти, в такие моменты она произойдет обязательно.

– Пятеро пастырей, заблокируйте его, – приказал Дагарикс.

Теоретически пастырь мог справиться с херувимом, но это должен быть кто-то из Круга. Простые даже не знают, с какой стороны подступиться.

– Полчаса продержаться, – тихо сказал Дагарикс, в корне пресекая панику.

Уже в пяти местах служители сошлись с крестоносцами врукопашную. Войско друидов таяло, как весенний снег. Ошметки первого и третьего батальонов держались из последних сил. Но Дагарикс видел, что на стенах детинца уже мелькают плащи второй полусотни. Их попытались сбросить, аколиты стали спина к спине. Похоже, только херувим знал, что, пока крестоносцы пытаются задушить два батальона друидских служителей, их самих отрезают от тылов.

Дагарикс заметил посланца, который бежал явно за подмогой. Все правильно: если сейчас из детинца выйдет весь гарнизон, друидов раздавят. Но навстречу крестоносцу со стены спрыгнул аколит. Простой низший ничего не успел сделать – даже крикнуть у него не получилось. Серп-меч снес ему голову легко. Ворота открылись, но вместо вожделенной подмоги оттуда вывалились воины в камуфляже. Зажатых в узких улицах крестоносцев и архангелов косили пулеметные и автоматные очереди. Многие погибли, попав под перекрестный огонь. Остальных оттеснили к центральной площади. И здесь все смешалось в страшной рукопашной. Патроны кончились, оставались только мечи.

Аколит в облике филина спустился ниже, чтобы разглядеть, не пора ли вводить в бой пастырей. Он не заметил, как херувим вырвался из-под опеки и ринулся к земле. Пропустил он и свист булавы, удар которой превратил ночную птицу в комок окровавленных перьев, быстро несущийся вниз и принимающий облик сильно искалеченного человека.

Из Дагарикса этот удар вышиб сознание – побочный эффект смерти того, с кем ты разделил взгляд.

Он не знал, что заставило его прийти в себя. Может, падение, а может, надоедливый стук автомата над ухом. Может, крик умирающего человека. Что было, пока он провалялся без сознания? Его куда-то тащат, а вокруг пахнет смертью. В ушах стучат слова: «Любой ценой, любой ценой»

– Киев будет взят, – шепчет он пересохшими губами.

– Какой Киев, отец? – Испуганный голос. – Мы разбиты, раздавлены!

– Что случилось?

Глаза залила кровь и уже успела запечься. Дагарикс с трудом приподнял веки. И вовремя. Его опять бросили. Тащил его последний стражник, а следом неслось что-то ужасное. Словно стальная машина. Служитель припал на колено, разряжая в чудище, размахивавшее двумя двуручниками, весь боезапас. Автомат щелкнул и затих. Пробитое навылет десятками, сотнями пуль существо неслось вперед, меся грязь, в которую превратила землю его собственная кровь. Отбросив АК, служитель выхватил пистолет, словно тот мог помочь. Две обоймы ушли в никуда, а потом гигантскими лопастями сверкнули мечи – и последний телохранитель пал.

Дагарикс вскочил на ноги. Он видел, как движется существо. Узнал: крестоносец класса таран. Такое остановить невозможно. Он прыгнул назад, а потом вверх. Птичье обличье пришло само. Мечи чудовища уже не достали друида. Как же такое могло произойти, что победа обратилась поражением?

Трое крестоносцев, сгибаясь под тяжестью стали, тащили латы. Латы, абсолютно бесполезные в бою. Броня толщиной в большой палец взрослого мужчины – кто способен ее даже поднять? Четвертый волок по земле два двуручных меча в рост человека. Все это снаряжение было сброшено у ног херувима. В бою досталось и ему. Последняя горсть крестоносцев и архангелов уже потеряла надежду. Лишь херувим был по-прежнему уверен в себе. Опираясь на булаву, он смотрел в упор на щупловатого юнца. На принесших снаряжение бросил мимолетный взгляд.