Темнейшая магия

— Вряд ли.

— Ну, он стар для тебя, конечно.

Лиана замолчала, но Мэддокс заметил, как она поглядывала вперед, на Барнабаса, с возрастающим интересом.

— Как насчет тебя, Мэддокс? — спросила она немного позже. — Есть ли в твоей жизни девушка?

Прошлой ночью он видел Бэкку во сне, впервые с тех пор, как она исчезла в своем мире. В этом сне она была одета в шокирующее короткое черное платье, открывающее ее очень привлекательные ноги. Что было более странным, чем открытое платье, это блестящая маска, прикрывавшая лицо. Она собиралась отвести его в какое — то место, которое по ощущениям Мэддокса было наполнено опасностью. Он отчаянно хотел прокричать ей, предупредить, чтобы она не шла туда, но во сне не мог произнести ни слова. Все же он пытался предупредить ее, пока Барнабас не толкнул его, разбудив с первой утренней зарей. Но этот сон преследовал его в воспоминаниях, отказываясь остаться просто сном.

— Была. — кратко ответил Мэддокс. — Она была другом. Хорошим другом. — он с трудом сглотнул. — Хотя теперь ушла. И находится очень далеко отсюда.

— Мне жаль.

— Мне тоже. Но это к лучшему. По — другому и не могло закончиться. Сейчас я это понимаю.

— Мы не можем знать, что будущее приготовило для нас. — сказала она полуободряюще, полузагадочно.

Мэддокс улыбнулся.

— Ах, да. Как я мог забыть, что ты предсказательница?

— Знаешь, что я скажу о своем прорицательстве? Я солгала. На самом деле совсем немногие люди видят будущее, тебе следует быть более осторожными с теми, кто утверждает подобное. Барнабас прав, упрекая тебя в доверии к таким вещам. Но я не кто иная, как оптимистка, даже тогда, когда надежда кажется потеряна.

Мэддокс позволил себе почувствовать облегчение от слов Лианы и остаток пути через деревню прошел более приятно. Вскоре они достигли таверны, которая стала самым популярным местом на их пути. Над входом было выгравировано название. Мэддокс бросил на него косой взгляд.

— Что на ней написано? Па — лас? Паласия?

— Паэлсия. — сказала Лиана, оглядывая табличку с тревогой. — Это означает «берегись незнакомцев» на очень старом митиканском диалекте.

— О, теперь ты знаток древних митиканских диалектов? — уточнил Барнабас.

Она ухмыльнулась.

— У меня много скрытых талантов.

Они вошли в шумную таверну, полную женщин и мужчин, испытывающих такую жажду, что Мэддоксу стало жалко явно уставших служанок, бегающих по всей таверне с бочонками, кружками и кубками. Спутники стояли у входа, оглядываясь по сторонам.

В своей жизни Мэддокс заходил во многие таверны, но никогда не видел подобную. Здесь не было ни одного окна. Пол сделан из плотно уложенного сена. Большие камни служили стульями, расположенными вокруг деревянных столешниц, напоминавших столы. Стены были расписаны словами и цифрами. Когда они вошли, один из мужчин вырезал послание на столе с помощью ножа.

Атмосфера внутри была весьма напряженной, словно в любой момент могла вспыхнуть драка.

Мэддокс обратил внимание на сердитого человека, носившего ожерелье из чего — то, напоминающего человеческие зубы. Он встретился взглядом с Мэддоксом и одарил его холодной улыбкой, показывая свой беззубый рот. Мэддокс сразу отвел глаза, натолкнувшись теперь взглядом на женщину, у которой были усы. Она буквально зашипела на него.

— Здесь все выглядят так, словно они только что убили кого — то. — очень тихо прошептал он Барнабасу.

Барнабас прошелся взглядом по огромной комнате.

— Добро пожаловать в Центральную Митику, пристанище варваров, воров и разыскиваемых преступников. Не пугайся, мой юный друг. Просто будь осторожен, с кем ты разговариваешь. А еще лучше — оставь разговоры мне.

— Я не боюсь. — ответил парень запальчиво, обидевшись на Барнабаса за такое предположение, особенно после того, через что они вместе прошли. Хотя, если быть честным, он только сейчас спрятал свой страх.

— Рад это слышать. — сказал Барнабас доброжелательно и повел их всех к барной стойке. — А ты, Лиана? Милая молоденькая девушка вроде тебя возможно посчитает опасной перспективу оказаться в центре таверны среди головорезов. Мне защитить тебя?

— Какой же ты большой, сильный и храбрый человек. — она одарила его холодной улыбкой, не коснувшейся ее глаз. — Я сама могу защитить себя, но очень благодарна за предложение.

— Располагайтесь. — сказал он и его улыбка исчезла, когда он повернулся и стукнул рукой по деревянной столешнице бара. — Три эля, добрый сэр. — попросил он. — И кое — какую информацию, будьте так добры.

Человек за стойкой одарил Барнабаса неприязненным взглядом.

— Ты посмотри, какой вежливый. К нам что, пожаловал какой — то господин в поисках приключений, посетил наши трущобы так поздно ночью?

— Если ты принимаешь меня за лорда, который счастливо преклонится перед богиней, — Барнабас потянулся вперед. — ты сильно ошибаешься.

Бармен снова одарил его кислым взглядом, а затем оценивающе взгляднул на Мэддокса и Лиану. Наконец он взял три кружки и наполнил их золотисто — коричневым элем.

— Вот. — сказал он хрипло, подталкивая кружки. — а по поводу твоей второй просьбы, я не знаю, какую информацию вы хотите знать, но какова бы они ни была, за бесплатно я ничего не скажу.

— Я более чем счастлив заплатить. — Барнабас бросил золотую монету. Мэддокс знал, что она из кошелька, украденного в последней деревне, через которую они проходили.

Бармен жадно осмотрел поблескивавшую монету.

— Говори.

Барнабас подался вперед и понизил голос.

— Мы ищем девушку, лет шестнадцати. У нее самые яркие рыжие волосы, которые ты когда — либо видел в своей жизни. Цвет, который не забудешь, если раз посчастливилось увидеть.

— Яркие рыжие волосы, говоришь? — он сузил глаза. — Эта девушка важна для тебя?

— Очень важна.

— Почему?

— Это не обсуждается. Но если это поможет освежить твою память, я скажу, что будущее всей Митики лежит на моих плечах и зависит от того, найду ли я ее.

— А мне то что до будущего Митики? Пока эти две богини сидят на своих тронах, я не вижу, как кто-либо из нас может прямо сказать, что происходит на этой земле.

— Скажешь ли ты тоже самое, если узнаешь, что есть способ скинуть их с тронов? Остановить создание их правил и наказаний для тех, кто не согласен с ними?

— Может, и нет. — отозвался бармен, теперь менее неприязненным голосом. — Какое твое дело, кому принадлежит моя верность?

Лиана, все еще держа Эла в мешке, протолкнулась к Барнабасу и одарила его очаровательной улыбкой.

— Она — моя сестра. — ласково сказала она. — Девушка, которую мы ищем.

Барнабас повернулся и уставился на нее, но в его взгляде читалась легкая признательность.

— Неужели? — человек за стойкой скептически посмотрел на нее. — Но твои волосы не рыжие.