Темнейший князь
Шрифт:
Уильям прикусил щеку и ощутил привкус крови. «Моя женщина и мой брат должны перешептываться и смеяться вместе со мной».
Он задержался, когда Санни и Аксель сели за стол напротив друг друга. Санни, при всех ее недостатках… слишком упрямая, слишком эмоциональная, слишком подозрительная и слишком красивая для ее же блага… была благородна. Она не стала бы затевать что-то с Уильямом только ради соблазнения его брата. Ее флирт, должно быть, преследовал другую цель.
«Еще один способ мучить меня?»
«Черт возьми, почему мне это даже нравится?»
— Давай, девочка, — сказал он
Теперь он употреблял это слово более непринужденно.
На полпути к столу Уильям услышал, как Санни сказала Акселю:
— Мне интересно услышать, что ты помнишь о своем детстве.
Уильям вновь замер, его уши подергивались в ожидании ответа.
— Возможно, я расскажу тебе, — ответил Посланник, — как только мы узнаем друг друга получше. Почему бы тебе вместо этого не рассказать о своем детстве?
— О. Поговорим обо мне? Эм… — Она заерзала на стуле, внезапно разволновавшись.
Ну, ну. Ее проблемы с доверием только что показались, и Уильям чуть не усмехнулся. «Она доверяет мне, мне одному».
На ходу он сказал Акселю:
— У меня сохранилось одно воспоминание из детства. — Уильям перехватил инициативу, избавив Сании от необходимости придумывать лучший ответ. — Тот день, когда прекрасную крылатую блондинку зарезали у нас на глазах.
Аксель сжал край стола, его костяшки побелели.
— Это и мое единственное воспоминание. Мы были детьми. То есть, я знал, что мы были молодыми, но казались такими… невинными. Я всегда думал о нас, как о новорожденных.
Сравнение имело смысл. Они казались невинными. Такими молодыми. Такими неуверенными и сбитыми с толку.
— Ты не знаешь, кто она такая? — спросил Уильям.
— Я неоднократно спрашивал своих братьев, но только Клириси ее помнит.
— Клириси? — спросила Санни, нахмурившись.
— Мой лидер, правая рука Всевышнего. — В тоне Акселя прозвучало уважение. — Он сказал мне, что она не моя биологическая мать, что она была частью жестокой группировки под названием «Гневлинги».
Гневлинги. Уильям напрягся. Давным-давно десять могущественных бессмертных объединились в группу с одной целью: набрать армию сверхъестественных существ. Затем они использовали их для скрещивания хищных видов, создав армию, способную казнить богов.
В течение многих лет Уильям охотился за этой десяткой, а также за их армией солдат, и все это ради Гадеса. Он был одним из богов, на которых они нацелились. Уильям сделал свою работу, сделал хорошо. Он убивал их одного за другим, стирая Гневлингов с лица земли.
Он никогда не знал о происхождении своего вида. Наконец, понял почему. Должно быть, он один из гибридов. Этот факт его расстроил. «Ребенок, рожденный не в любви, а ради войны».
Убил ли он свою семью, когда убивал Гневлингов?
Он подавил рев отрицания. Нет. Нет! Гадес не позволил бы ему убить своих родственников.
— Это. Черемухово (чертовски). Неприемлемо. — Отразился рев Гадеса от стен, как будто Уильям его позвал. — Черемуха(черт). Черемуха(черт)!
Он прибыл?
Всхлипнув, Рассвет нырнула под кровать. Санни вскочила на ноги, а Аксель медленно поднялся.
Уильям встал перед своей женщиной, заслоняя ее собой. Конечно, это оставило ее и Акселя у него за спиной, что ему совсем не нравилось. Он ненавидел, когда кто-то прикрывал ему спину. Но их безопасность значила больше, чем его дискомфорт.— Следи за своим тоном, — рявкнул он, оглядывая Гадеса. Мужчина выглядел ужасно, его темные волосы были всклокочены, темные глаза покраснели и излучали… не может быть. Никоим образом его отец не мог испытывать страх. Его одежда была измята, а мускулы напряжены. Что, черт возьми, с ним произошло?
Один из первых уроков, которые Гадес преподал Уильяму? Твоя внешность — твое оружие. В подходящей одежде и спокойным поведением, ты можешь вселить ужас в сердце любого.
Чтобы князь явился сюда в таком состоянии… Должно быть, произошло что-то ужасное. Или он только что узнал о прибытии Акселя и примчался сюда. В любом случае, в нем вновь кипела ярость.
Слишком взволнованный, чтобы сдерживаться, Уильям рявкнул:
— Расскажи мне, что ты знаешь о Гневлингах.
Все цвета пропали с лица Гадеса… Но что это значит? Его темный взгляд метался между Уильямом и Акселем, прежде чем он скрыл свои эмоции, как учил своих детей.
— Они вымерли. Что еще нужно знать?
Уильям вспомнил день, как Гадес нашел Грязь. Он сказал: «У тебя его глаза».
Появилось понимание: Гадес знал о связи Уильяма с группой.
Ярость выплеснулась наружу, обжигая Уильяма. Гадес знал правду, и все равно отдал приказ о казнях. Неважно, что он спас Уильяма от жизни, полной вреда и безвестности. «Он должен был сказать мне правду и дать выбор».
— Давайте вернемся немного назад. Князь ада только что использовал черемуху как проклятье? — Аксель откровенно рассмеялся. — Розы! Лилии! Орхидеи!
Гадес шагнул в его сторону, воплощая угрозу и ненависть. И снова Уильям выступил в роли щита, встав перед братом. Это привело в ярость отца, чьи мускулы бугрились от гнева.
Санни подошла к Уильяму, взяла его за руку и сказала Гадесу:
— Привет, я Санни. Это мой дом. Ты вошел без разрешения и напугал мою собаку. Извинись, прежде чем я…
Уильям накрыл ее рот рукой, заставляя замолчать. Те, кто оскорбляли Гадеса или раздавали ему приказы, обычно не доживали до следующего восхода солнца.
— Санни, познакомься с Гадесом. Моим отцом. Надес, познакомься с Санни. Моей женщиной.
Мужчина пристально осмотрел ее, запоминая каждую деталь, пока Уильям не рявкнул:
— Что ты здесь делаешь?
Выражение лица Гадеса вновь померкло, и он смахнул с плеча невидимую ворсинку.
— Говорил ли я тебе держаться подальше от Посланника?
— Да. А я сказал, что могу любить вас обоих.
— Любить? — сказал Аксель, отшатнувшись назад.
— Послушай, — сказала Санни, не боясь провоцировать этого монстра. — Может этот спор подождать? Мы с Акселем как раз собираемся выяснить, какие мы хлопья для завтрака.
Посланник поскреб подбородок.
— Я склоняюсь к Trix.
Она сладко улыбнулась Гадесу.
— Я думаю, ты аналог, как Kookies или Circus Balls. Или, возможно, ты дымящаяся миска с овсяной кашей без вкуса.