Темнейший пленник

— Нет! — закричала она, переводя дыхание.

Фокс бросила на нее испепеляющий взгляд.

Вдох, выдох. Слезы жгли ей глаза. Легион ненавидела быть такой. Когда-то давным-давно она смело и уверенно встречала каждый вызов. Ее ничего не пугало.

— Успокойся, — потребовала Фокс. Выше Легион на несколько сантиметров и неповторимо царственная, она не просто командовала в этой комнате — она командовала всем, что только видела. — Думаю, что Гален был отравлен, спасая твою никчемную жизнь.

Искра гнева сожгла последние остатки прошлого, остатки старой Легион, и она огрызнулась:

— А, может быть, ты просто паршивая сиделка?

— Неправильно. Я бездарная сиделка. А теперь расскажи мне, что произошло. — Черные линии расходились от ее глаз, как признак ярости и как следствие присутствия демона, которого она носила внутри.

— Вокруг моего дома стояли защитные обереги, предназначенные для того, чтобы вызвать временное кровоизлияние в мозг и смятение, так что любой нападающий должен меня забыть. — Почему Гален ее не забыл? — Как только мы вышли из дома, Гален должен был исцелиться от этого. Что же касается других его ран… я видела только стрелу, пронзившую крыло. Все остальное — результат сражений, которые он вел до того, как добрался до меня. — Она прикусила нижнюю губу. — Если это Люцифер послал армию, значит, Гален был отравлен.

Даже произнесенное имя Разрушителя оставило неприятный привкус во рту, но подозрение в отравлении оказалось гораздо хуже. Если бы только страх не всколыхнул ее мозг, она бы поняла это раньше!

Она сама могла избавить Галена от многих дней мучений. Если бы он достиг точки невозврата, оживить его было бы уже невозможно. Неужели она уже опоздала?

— Ты все еще думаешь, что Кронос несет за это ответственность? — спросила она с надеждой.

— Да. Вероятно, он использует те же методы, что и принц Тьмы. Злодеи учатся друг у друга. Так что расскажи мне о яде, — настаивала Фокс. — Где я могу найти противоядие?

— Это Ла-Пир Морт. Самая страшная смерть. Яд не исчезнет, пока Гален не умрет. И нет никакого противоядия.

Фокс выпятила челюсть. Сжала кулаки.

— Должно быть…

— Нет. — Легион покачала головой, чтобы подчеркнуть свои слова, пряди волос хлестнули ее по щекам. Ла-Пир Морт нес в себе неотвратимую гибель. — Чтобы спасти его, нам придется его убить.

— Нет. Ни в коем случае. Ты лжешь. Ты скажешь все, что угодно, лишь бы добиться его смерти.

— Потом, — продолжала она, как будто Фокс ничего не говорила, — нам придется его оживить.

Другого выхода нет.

Страдание окрасило лицо Фокс.

— Скажем, ты права. Как только он умрет, демоны уйдут. Без них мы не сможем его оживить.

— Ошибаешься. Мы сможем заставить эту парочку остаться на месте. — До того, как Легион превратилась в получеловека, Аэрон вызвал ее из глубин ада и держал в круге соли и сахара. Смесь покрывала волдырями плоть демона так, как не смог бы сделать даже огонь. — Гален придет в себя. — Он должен. — И я это сделаю. Присоединяйся ко мне или прочь с дороги.

Смелые слова от трусливой девчонки. Тем не менее, она пронеслась мимо Фокс, которая в шоке даже не попыталась остановить ее, и потопала по коридору. На кухне она отыскала пакетик сахара, и контейнер с солью. Только наполовину заполненный.

О, смотрите. Она подумала, что он наполовину заполнен, а не наполовину пуст. Это что-то новенькое. Однако. Половина не могла образовать полный круг вокруг Галена, поэтому она собрала чесночную соль, сельдерейную и еще соевый соус.

— Ты собираешься приготовить его на ужин после того, как убьешь? — спросила Фокс.

— Чур, его печень моя, — пробормотала она и снова зашагала по коридору.

Когда она вошла в спальню, Фокс осталась стоять рядом. Тошнота заполняла воздух, обжигая ноздри. Гален корчился на пропитанной кровью кровати, его крылья запутались в простынях. Он кашлял и хрипел, из его рта брызгали алые капли.

Ее грудь сжалась, чувство вины снова начало покалывать затылок. Это она позволила ему томиться в таком состоянии, ничего не делая.

Это она заслужила такие страдания.

Насыпав полный круг соли и сахара вокруг его тела, она устроилась рядом с ним, стараясь не сдвинуть ни крупинки. От тяжелого запаха чеснока у нее зачесался нос.

— А почему сахар и соль? — требовательно спросила Фокс. Очевидная настройка по умолчанию.

— Ты же знаешь, что у некоторых людей аллергия на арахис? Тот же принцип, но совершенно по-другому. — Легион провела дрожащей рукой по лбу Галена, откидывая назад прядь серебристо-светлых волос. Муки отпечатались на его пожелтевшей коже, пробуждая беспокойство и сострадание, превосходя все остальные эмоции. — Мне нужен кинжал.

Тошнота вернулась с новой силой. Она уже очень давно не держала в руках оружия. И никогда больше не хотела. Но для Галена сделает это. Она перед ним в долгу. Но после этого они будут квиты. Полностью.

— Надеюсь, что само собой разумеется, что я отрежу тебе голову, если он не оживет, — проскрежетала Фокс.

Она вспомнила времена, когда посмотрела бы на Фокс, улыбнулась и вырвала бы у нее трахею. А теперь? Она увяла, как лепестки роз в палящем зное.

— Угрозы не помогут.

— Я вовсе не угрожала. — Вся охваченная яростью и страхом, Фокс выхватила клинок из ножен и ударила рукоятью по протянутой ладони Легион. — Просто объясняла ситуацию.

— Я… Я убью его, а ты оживишь. Договорились?

Гален… умрет… пусть даже на несколько секунд…

— У меня нет никакого опыта в этих делах.

Напряжение прокралось сквозь нее, ее спокойный фасад треснул. Почему она продолжает заботиться об этом мужчине? Его не могли неправильно понять, он был плохим до мозга костей. За прошедшие столетия он предал своих друзей, разлучил множество пар и причинил вред еще большему числу невинных. Мужчины и женщины всего мира будут радоваться его смерти. Ее будут превозносить как героиню.

Легион все еще не знала, зачем она ему нужна, или что он собирается с ней делать, но это не могло быть ничем хорошим, верно? Если он использует ее против Аэрона и других Повелителей? Если он вернет ее Люциферу и получит награду за голову? Если он обменяет ее — ее жизнь — за услугу? Если он просто хотел наказать ее за то, что она однажды попыталась его убить?

Вспышка страха заморозила ее кровь. Но… если он действительно имел в виду то, что написал в тех письмах, и хотел бы проводить с ней больше времени? Он жаждал ее защитить. Потому что он жаждал ее, телом и душой, и жаждал ее прикосновений.

Сможет ли она снова прикоснуться к нему, не вспоминая о тех ужасных вещах, которые пережила вскоре после прошлого раза?

Легион не знала, но подумала, что, возможно, в каком-то смысле… захочет узнать.

Хриплый стон сорвался с его потрескавшихся губ — предсмертный хрип. Время на исходе.