Темнейший пленник

Единственное преимущество Недоверия — можно внушить другим неуверенность в себе. Мало кто знал, как распознать шепот демона.

Сипс последовал за Фокс и обвился вокруг ее лодыжек. Что-то в этом существе вызвало тревогу в голове Галена. Может быть, его взгляд. Слишком уж разумный.

— А твой новый питомец — оборотень? — спросил он.

— Нет. Он шпион. Гадес подключиться к его сознанию в любое время. Но Сипс говорит мне, когда князь у руля.

— О, так теперь ты говоришь с енотом?

— Как будто это трудно? — Она ухмыльнулась и взъерошила волосы. — Радуйся моим навыкам. Именно Сипс рассказал мне обо всех любимых кулинарных шедеврах твоей девушки.

Девушка. Это слово он никогда не устанет слышать.

— Спасибо, что помогли мне.

— У меня такое чувство, что ты не будешь так благодарен, когда отведаешь изысканную цирковую кухню. — Она вздрогнула. — Сначала Сипс сказала мне, что ей нравится жареная белка на палочке. После того, как я пригрозил кастрировать его, он рассказал правду, которая еще ужаснее.

Может быть, они говорят о цирковом арахисе и попкорне? Его аппетит угас.

— Просто… поторопись и поимей девушку, чтобы твоя одержимость ею исчезла, и мы смогли вернуться к нашей программе мирового господства. — Она открыла рот, чтобы сказать что-то еще, но нахмурилась и покачала головой.

Неужели демон Недоверия пытался настроить ее мысли против Лейлы? Или Галена?

Он знал о существовании такой возможности еще до того, как поймал демона, но посчитал, что риск стоит награды.

Гален обхватил ладонью одну сторону ее лица и нежно поцеловал другую.

— У нас есть вечность, чтобы продвигать нашу программу мирового господства. В течение следующей недели, месяца или, может быть, следующего года, давай сосредоточимся на нашем личном дерьме. — Но разве одного года будет достаточно? — Иди, отдохни немного. Наслаждайся вечером разврата где угодно, только не здесь.

— Я тебя тоже люблю, — проворчала она.

— Я люблю тебя, да. От всего сердца. Но ты обломщица. Всегда мешаешь моему стилю.

— Имеешь в виду, что твое убийство прямо сейчас подпортит тебе вид?

— Горячо. Ладно, иди, вопросы потом.

Она сделала вид, что засунула в рот кляп.

— Ты можешь не хотеть видеть меня поблизости, но я нужна тебе. Укус Легион все еще ядовит. Если она нападет…

— Позвольте мне тебя остановить. Что бы ни случилось, ты не должна вредить Лейле — Легион. Скажи мне, что ты понимаешь это.

— Но…

— Мне все равно, даже если ты вернешься и обнаружишь, что мои отрубленные конечности жарятся на вертеле. Она для тебя недоступна. Скажи это.

Ее глаза сузились, но она сказала:

— Легион для меня недоступна.

— Хорошая девочка. — Он похлопал Фокс по щеке в знак одобрения, взял записи и вышел из комнаты, готовясь начать соблазнение Лейлы…

* * *

Потрясенная до мозга костей, Легион медленно оглядела комнату. Кухня Галена была превращена в рай арабской ночи. Мерцающие свечи заполнили всю комнату. Разноцветные шарфы каскадом свисали с потолка, смешиваясь нитями бус.

Журнальный столик заменил кухонный стол, драгоценные подушки — стулья. Поверхность стола была вся заставлена, но в центральной ее части находилась инкрустированная драгоценными камнями лампа джина.

«Ваше желание для меня закон…»

Аромат сосисок в тесте, картофеля фри с сыром и сладкой ваты насыщал воздух, и у нее потекли слюнки.

Когда Гален прошел мимо прозрачного пурпурного занавеса, электрические импульсы пробудили все нервы в ее теле.

Он осмотрел ее.

— Лейла, ты прекрасна.

От его хриплого тембра у нее по спине побежали мурашки. И, когда он во второй раз оглядел ее пышное платье с затянутой талией и тюлевой юбки до середины бедра в паре с балетками, его радужные оболочки накалились… как и ее кровь.

Гален был одет в темный, идеально сшитый костюм, блестящий шелк которого только усиливал дикость его натуры. Осознание его присутствия затмило все ее страхи, и это было приятно. Даже лучше, чем приятно. Замечательно! На мгновение она снова почувствовала себя прежней Легион.

— Полагаю, я тоже сногсшибательный? — подсказал он.

Неужели она уловила в его голосе неуверенность? Как это мило. Дерзкий, сверхсамоуверенный Гален переживал из-за ее мнения. Значит, она имеет над ним власть. Как приятно!

— Так и есть, — призналась она. — Думаю, что ты прочел мои мысли.

И она была этому рада. Однажды она заключила сделку с дьяволом, потому что мечтала влюбиться, быть любимой в ответ и узнать, почему люди так одержимы раздеванием и катанием в постели. Здесь, сейчас, она поняла, что часть ее все еще тоскует по этим вещам, несмотря на все, что произошло.

Страх надолго поставил ее жизнь на паузу. Но она заслужила удовольствие.

Если она хочет большего, то должна за это бороться. Но правильного ли выбрала человека для этого? Того, кто будет терпелив с ней, кто вернет ее к жизни и отдаст столько же, сколько и возьмет?

Время, так или иначе, откроет ей правду, но она возлагала на него большие надежды. Гален был силен. Готов был пересечь любую черту, чтобы получить желаемое, и по какой-то причине больше всего ему хотелось ее защищать.

Если только он не решит переспать с ней, даже если она скажет «нет».

Тошнота скрутила ее желудок. Она никогда не сможет от него отбиться. Ее тело могло нравиться мужчинам, но оно было слишком хрупким, слишком слабым.

— Что бы ты там ни думала, — проскрежетал Гален, — остановись. Пожалуйста. Ложная Надежда приветствует тебя. — Он сжал ее руку, не давая продолжать гладить бриллиантовое колье на шее.

— Я не понимаю. Мои мысли не обнадеживают. Они мрачные.

Он поцеловал ее запястье, коснувшись губами того места, где бился ее пульс. Это действие удивило ее и вызвало короткое замыкание в мозгу.