Шрифт:
Часть I: ОСТРОВ
Посвящается Филиппе, Софии, Натаниэлю и Джулии
Иллюстрации КЕЙТ ТОМПСОН
Перевод ПАВЛА ВОЛКОВА
ГЛАВА 1. Прыжок
Дерево ещё никогда не казалось таким высоким.
Сумрак с трудом карабкался
Икарон, его отец, карабкался вверх рядом с ним, и, хотя был уже стар, двигался гораздо быстрее сына. Сумрак поднажал, чтобы не отстать. Он родился всего с двумя когтями на каждой передней лапе вместо трёх, поэтому двигаться по стволу было для него трудным делом.
— А у меня когда-нибудь отрастут остальные когти? — спросил он у отца.
— Может быть.
— А если не вырастут?
— Тогда тебе нужно будет поменьше хвататься и подтягиваться, — сказал Икарон. — Но у тебя необычно сильные грудная клетка и мускулы на плечах.
Сумрак промолчал, довольный его ответом.
— Это поможет компенсировать слабость твоих задних лап, — сухо добавил отец.
— Ой, — произнёс Сумрак, удивлённо обернувшись назад. Он не осознавал, что у него были слабые задние лапы, но отцу это было отчётливо видно. Возможно, этим можно было объяснить, почему лазание было такой утомительной работой.
Он родился всего лишь четыре недели назад — задом наперёд и на три секунды позже своей сестры Сильфиды. Слепой и голый, как и все новорождённые рукокрылы, он пополз по животу матери и немедленно начал сосать молоко. По прошествии нескольких дней его зрение стало более чётким и сфокусированным. Его тело обросло шерстью, и он набрал вес. Он ел насекомых, которых мать ловила и пережёвывала для него.
А этим утром отец разбудил его в гнезде и сказал, что пришло время забраться на дерево. Они отправились в путь — только вдвоём. Хотя Сумрак волновался, ему всё равно нравилось, как все смотрят на него, на самого младшего сына предводителя колонии.
— А я странно выгляжу? — задал новый вопрос Сумрак. Он просто повторял то, что слышал от других, в том числе от собственной матери, когда она думала, что он спал.
Икарон оглянулся на него.
— Да, ты выглядишь довольно странно.
Ответ разочаровал его, хотя он прекрасно знал, что это правда. Разглядывая других молодых зверей, он мог заключить, что отличался от них. Его грудь и плечи были крупнее, чем обычно, делая его внешность несколько непропорциональной. Его уши были большими и слишком сильно торчали вверх. И, что больше всего удручало его, даже в четырёхнедельном возрасте на его передних лапах и парусах совсем не выросла шерсть, и это заставляло его ощущать себя по-детски голыми. Он страстно желал, чтобы хотя бы его паруса выглядели похожими на отцовские.
— Папа, а как это — быть предводителем?
Отец вытянул свою заднюю лапу и нежно взъерошил шерсть на голове Сумрака.
— Это огромная ответственность — когда ты пытаешься заботиться о каждом из нас. Это слишком большое дело, если подумать.
— А на что это похоже?
— Вот смотри, здесь нам сильно повезло. Пища в изобилии. Нет никаких хищников.
Я надеюсь, что всё будет продолжаться так же. Но, если бы всё стало меняться, мне пришлось бы принимать трудные решения.Сумрак кивал, пытаясь выглядеть серьёзным, но на самом деле он понятия не имел, о чём говорил его отец.
— А я когда-нибудь стану предводителем? — спросил он.
— В этом я сильно сомневаюсь.
— Почему? — с негодованием спросил Сумрак.
— Когда предводитель умирает, новым предводителем становится его самый старший сын.
— Это был бы Австр, — мрачно сказал Сумрак. Он едва знал своего старшего брата. Австр был на восемнадцать лет старше, чем Сумрак; у него были брачная партнёрша и много детей. У многих из его детей уже были свои дети. Сумрак приходился дядей множеству племянниц и племянников и двоюродным дядей ещё сотням сородичей, но он был моложе, чем практически любой из них. Это всегда сильно смущало его.
— Но, — продолжил Икарон, — Если по какому-то ужасному стечению обстоятельств самый старший сын уже мёртв, то главенство перешло бы к следующему по старшинству сыну, и так далее.
— Бораско, Шамаль, Вардарис… — Сумрак гордился тем, что знал имена восьми своих старших братьев, но даже при этом со многими из них он успел всего лишь переброситься парой слов.
— И только в том случае, если не осталось никаких сыновей, — продолжил Икарон, — оно могло бы перейти к дочерям.
— Так что, когда-нибудь Сильфида смогла бы стать предводительницей? — с тревогой спросил он.
— Пугающая мысль, согласен с тобой, — сказал его папа. — Конечно, нужно было бы, чтобы до этого умерли семь её старших сестёр. Так что это ещё более маловероятно, чем ты, мой девятый сын, в роли предводителя.
— Понятно, — сказал Сумрак, чувствуя, что всё это было чудовищно несправедливо.
Он остановился, чтобы перевести дыхание. Высоко вверху он разглядел маленькие проблески неба сквозь обширную крону секвойи. Оперённые существа обтекаемой формы проносились в воздухе. Вид их машущих крыльев заставлял его затаивать дыхание от восхищения.
— А мы родственники птицам? — спросил он у своего отца.
— Конечно же, нет, — ответил он. — У нас совсем нет перьев. Мы не вылупляемся из яиц. И мы не умеем летать.
Сумрак таращился, надеясь увидеть ещё птиц. Ему нравилось то, как легко они поднимались вверх.
— Нам ещё долго подниматься? — спросил он.
Конечно же, отец не планировал вести его на самую макушку дерева. Это было место, где сидели птицы, и молодняку всегда говорили, чтобы они держались подальше оттуда. Летуны яростно защищали свою территорию, особенно во время выращивания птенцов. К счастью, секвойя выросла больше, чем на триста футов в высоту, и была достаточно просторной для них для всех. Сумрак и все остальные рукокрылы жили в средней части дерева. Среди многочисленных могучих ветвей они ютились в бесконечной сети глубоких трещин в коре.
— Теперь уже не так высоко, — сказал ему Икарон.
Несмотря на усилия, затраченные на подъём, Сумрак не горел желанием добраться до конечной цели их пути. Он знал, что его ждало там, и, хотя он и другие молодые звери болтали об этом без конца, Сумрак не мог сдержать чувство страха.
— Этот самое высокое дерево в лесу? — спросил он. Ему хотелось поговорить.
— Я никогда не видел выше его.
— А сколько ему лет?
— Оно очень старое. Ему тысячи лет.
— А ты старый? — спросил он у отца.