Темное наследие

— Ну, он мог бы относиться к этому немного лучше, — бормочу я, трогательно перекатываясь на четвереньки и переводя дыхание от агонии, которая разрывает мое тело. Цепи, прикрепленные к моим лодыжкам, зловеще гремят, указывая на один серьезный недостаток в его плане. — Как именно это будет работать? — Спрашиваю я, глядя на сверхпрочные замки, удерживающие меня прикрепленным к стене.

Я абсолютно уверен, что смог бы сломать их, если бы смог найти что-нибудь полезное, но в этой бетонной камере нет ничего, кроме пола, стен и потолка.

— У меня есть ключи. Просто… опусти меня.

Мои ноги дрожат, когда я поднимаюсь на ноги, серая, унылая комната вокруг меня кружится, пока я пытаюсь обрести равновесие.

Мои ребра ноют, мышцы горят, а голова раскалывается. Но я не могу позволить этому остановить меня. Если Ант прав и у нас есть хоть какой-то шанс, то мы должны им воспользоваться.

— К-как я… я-я… — Мысль о том, чтобы взвалить на себя его тяжесть, вызывает у меня мурашки страха по спине. Но я знаю, что у меня нет выбора.

Я шаркаю вперед, мои ноги начинают чувствовать себя немного более полезными по мере того, как проходят секунды, пока моя цепь не натягивается туго.

— Где ключ? — спрашиваю я, вздрагивая. Мы оба все еще голые. Конечно, есть всего несколько вариантов того, где он может быть спрятан.

— Затянутый в веревку, — хрипит Ант, и мой взгляд устремляется к его связанным запястьям.

Я знаю, что это бесполезно, но я все равно протягиваю руку, чтобы посмотреть, смогу ли я добраться до него. Кончики моих пальцев далеко, но я могу дотянуться до его тела. И если я смогу поднять его, тогда я смогу отцепить его, и мы сможем это сделать.

Мое сердце учащенно бьется в груди, когда надежда и страх сливаются воедино. Если нас поймают, это будет концом для нас обоих. Но если мы выберемся…

— Тебе нужно… тебе нужно поднять меня, — говорит он, и в его глазах уже светится страх.

В ту секунду, когда я обниму его, будет чертовски больно, потому что не может быть, чтобы у него не было сломано больше нескольких ребер.

Я киваю, пытаясь откуда-то почерпнуть немного внутренней силы.

Мое тело слабее, чем я когда-либо знал. Неоднократные избиения, нехватка еды и воды, все это серьезно сказывается. Но я не могу позволить им победить. Я отказываюсь.

У нас есть шанс — у меня есть шанс вернуться к моей девочке — и нет ни малейшего гребаного шанса, что я не воспользуюсь им наилучшим образом. Даже если это закончится тем, что мы оба умрем от рук этих ублюдков. По крайней мере, я буду знать, что пытался.

— Ты уверен насчет этого? — Спрашиваю я, нуждаясь в уверенности, что Энцо действительно на нашей стороне.

— Он мой лучший друг, чувак. Он просто… он где-то там пытается доказать, что это не так.

Я киваю, понимая, что сделал бы то же самое для Алекса или любого другого из парней.

Это всего лишь средство для достижения цели. И у меня нет другого выбора, кроме как верить всему, что он говорит. Черт возьми, ему еще предстоит доказать, что он не заслуживает доверия.

— Хорошо. Тогда тебе нужно попытаться подойти немного ближе.

Он делает глубокий вдох, который заставляет его морщиться от боли, но что-то подсказывает мне, что это только верхушка айсберга, когда речь заходит о том, чем закончится сегодняшняя ночь, как бы она ни сложилась.

Ему удается набрать обороты, и в ту секунду, когда он оказывается достаточно близко, я протягиваю руки, обнимая его.

Воздух прорезает крик боли, когда я раздавливаю его сломанные ребра, но в остальном он держит себя в руках, пока я заставляю свое тело поднять его.

Мои мышцы напрягаются и дрожат от напряжения, которое я на них накладываю.

Я не чувствую, что добиваюсь чего-то другого, кроме как снимаю с него вес его тела и, вероятно, причиняю ему больше боли, чем он когда-либо испытывал в своей жизни. Но через несколько секунд его вес становится тяжелее, и мы вдвоем рушимся на неумолимый пол в куче дрожащих конечностей и болезненных стонов.

— Черт, — ворчу я, перекатывая тело Анта поверх своего так нежно, как только могу, в то время как мое бедро болит от того места, где я на него приземлился.

Его стон разрывает воздух.

— Ты в порядке, чувак?

Его глаза открываются, удерживая мои, пока он медленно вдыхает и выдыхает.

— Ты ведь сможешь пройти через это, верно? — Мысль о том, чтобы довести этот план до конца без него, вызывает во мне волну паники. Я не оставлю его после всего этого.

Он медленно кивает. — Да. Я справлюсь.

Подползая к тому месту, где его связанные руки покоятся на животе, я быстро развязываю их и вытаскиваю два серебряных ключа оттуда, где они были зажаты между его кожей и веревкой.

Мое сердце учащенно бьется при виде этого.

Итак, многое могло пойти не так. Если бы они вернулись, развязали его и обнаружили, что…

Я содрогаюсь. Мысль об этом невыносима.

Я держу эти два ключа в руке, как будто они самые драгоценные вещи в мире. Это не так, но они могут привести меня к человеку, который таковым является.

Я быстро освобождаюсь от пут одним из ключей, прежде чем отбросить цепь в угол.

Еще через несколько секунд Анту наконец удается оттолкнуться от пола, и с моей помощью он встает на ноги. Хотя, он выглядит чертовски шатким.

— Что теперь?

— Там есть запасной выход. Ведет в деревья. У меня есть… — Подняв руку, он прижимает ее к ребрам. — Спрятанная машина.

— Машина? — Спрашиваю я, впечатленный уровнем его планирования. Но как бы мне ни хотелось обсудить, что именно он задумал, я осознаю, что у нас нет всего времени в мире.

Он кивает. — Все, что нам нужно.

— Единственное, что мне нужно, это моя девушка, не буду врать, — бормочу я. — Значит, мы просто откроем эту дверь и выйдем?

— В значительной степени, — соглашается он.

Все это кажется слишком простым, и я не могу отрицать, что подозрение течет по моим венам. Он итальянец, во мне укоренилось недоверие к нему.

Но он защитил Калли.

Он спас меня от неминуемой смерти в том здании.

Я должен доверять ему.

— Энзо позаботится о том, чтобы они держались подальше.