Темное наследие

— И что теперь? — Нетерпеливо спрашивает Алекс, когда его мама закончила и отступила от Деймона.

— Пока они не проснутся, трудно сказать.

— Ну, тогда разбуди их, — требует он.

— Алекс, — выдыхаю я, кладя руку ему на плечо.

— Я не могу. Их тела истощены. Они проснутся, когда будут готовы.

Я смотрю на трубку, которую Джанна провела на тыльной стороне ладони Деймона, и прослеживаю ее вплоть до пакетика с жидкостью, который она к нему прикрепила.

— Он обезвожен, — объясняет она на случай, если это не было очевидно. — Я не чувствую никаких явных переломов, но это не значит, что их нет. Возможно, утром нам придется отвезти их обоих в больницу.

— Нет, — рявкает Алекс. — Нет, — повторяет он, немного мягче, когда его мама вздрагивает от его свирепого тона. — Никто не должен знать, что они здесь. Они сбежали и—

Его слова обрываются, не желая догадываться, через что они прошли.

— Тогда, возможно, вы захотите избавиться от машины, брошенной посреди автостоянки, — предлагает Джанна.

— Черт. Мне нужно позвонить Тео. У босса будет чертовски напряженный день из-за этого.

Еще раз взглянув на Деймона и поцеловав меня в висок, Алекс направляется к двери. Но звук голоса его матери останавливает его в дверном проеме.

— Убедитесь, что они заплатят за это. Никто не причинит вреда ни одному из моих мальчиков и это сойдет им с рук.

— Так и будет. Каждый, кто посмел прикоснуться к нему хоть пальцем, все равно что мертв.

Волна решимости проходит через комнату, и я не могу не пожелать, чтобы Деймон проснулся, чтобы увидеть это, почувствовать, как те, кто любит его, сражаются за него.

Алекс уходит, звук его голоса грохочет в гостиной, поскольку Тео должен ответить на звонок, несмотря на середину ночи.

— Который час? — спрашиваю я.

— Э-э… почти два часа ночи.

Я киваю, ерзаю, стоя в углу комнаты, как запасная часть.

— Калли, ты можешь подойти ближе. Ты можешь лечь с ним, — мягко поощряет она. — Он, вероятно, будет знать о твоем присутствии.

— Я… э-э… — Я смотрю на них обоих, мой желудок сжимается от беспокойства, страха и такого огромного облегчения, что я не знаю, что с собой делать.

— Он здесь, Калли. Он вернулся к тебе. Он боролся, чтобы вернуться к тебе.

Мои рыдания разрывают воздух, когда я придвигаюсь ближе к кровати.

Я пробегаю по нему взглядом, и яростное желание защитить, которое течет по моим венам, потрясает мои устои. — Я хочу выйти туда и причинить боль людям, Джанна. Я хочу пойти и сделать то, чего ни один человек не должен хотеть делать другому, — тихо признаюсь я.

— Милая, ты не единственная.

— Он заслуживает гораздо лучшего, чем это.

— Это то, за что он борется. За лучшее. За тебя.

От ее слов льется еще больше слез.

— Ты знаешь, — шмыгаю я носом. — Ты действительно не помогаешь этой ситуации, — говорю я, указывая на свое лицо.

Джанна посмеивается, поднимаясь со стула.

— Ляг с ним. Поговори с ним. Я собираюсь проведать Анта и посмотреть, как дела у Алекса. Если тебе что-нибудь понадобится, просто крикни. Мы с Джослин здесь для тебя. Для всех вас.

— Спасибо, — шепчу я, снова забираясь на кровать, стараясь не укачивать его, прежде чем лечь рядом, придвинувшись как можно ближе. — И спасибо, что позвонила Джослин.

Джанна некоторое время наблюдает за нами из дверного проема, но я не обращаю на нее никакого внимания. Я слишком сосредоточена на Деймоне, лежащем рядом со мной, чтобы думать о чем-то еще.

В ту секунду, когда она уходит, я кладу свою руку поверх его.

— Ты вернулся, — шепчу я. — Ты вернулся за нами.

13

ДЕЙМОН

— Калли, — стон Алекса разрывает воздух, когда я смотрю, как он заводит ее в свою спальню, утыкается лицом в ее шею, пробуя на вкус все, что я хочу, все, что мне нужно.

Моя кровь превращается в лаву, когда Алекс обхватывает пальцами низ платья Калли и стягивает его с ее тела, оставляя ее в одном кружевном нижнем белье.

— О Боже, — выдыхает она, когда его голова опускается к ее груди. — Да.

Ярость, ревность и отчаяние сжигают меня, когда я наблюдаю за ними.

Если это и есть смерть, то я могу только предположить, что меня отправили прямиком в ад, потому что даже после всего, через что я прошел, смотреть, как Алекс забирает мою девушку, — худший вид пытки. После всего плохого, что я натворил в своей жизни, я думаю, это именно то, чего я заслуживаю.

Затем он снимает рубашку, затем джинсы, когда он дразнит ее через нижнее белье. Прикасается к ней так, как будто она самая драгоценная вещь в мире, заводит ее, пока она не начинает умолять его взять ее.

Мой член болит, но я не могу дотянуться до него.

Я не могу пошевелиться, мои руки свинцом повисли по бокам, что только делает пытку еще более невыносимой.

У меня перехватывает дыхание, когда он отрывает ее от пола, обхватывая ее ноги вокруг своей талии.

Воздух прорезает вздох, и только когда реальность возвращается ко мне и мои глаза распахиваются, я понимаю, что это исходило от меня.

Я смотрю на идеально белый потолок, и мои брови хмурятся, когда на меня накатывает замешательство.

Мое сердце бешено колотится, и, несмотря ни на что, желание все еще растекается по моим венам от вида моей девушки в таком виде, даже если все это было у меня в голове.

Я пару раз моргаю, отчаянно пытаясь прояснить свой мозг.

Образы бега по лесу, воспоминание о том, как я перекинул Анта через плечо, и мое изнеможение до костей всплывают в моем сознании и заставляют мои мышцы болеть.

Мы сбежали. Мы…

Я поднимаю голову от того, на чем отдыхаю, и оглядываюсь вокруг.

Комната кружится и расплывается, но узнавание все еще поражает меня.

Я…

Я дома.

Вздох облегчения вырывается из моего горла, и моя голова откидывается на подушку.

Внезапно все начинает обретать смысл.

Мягкая кровать, на которой я лежу. Тот факт, что воздух вокруг меня не пахнет смертью. Вместо этого, он пахнет—

Я поворачиваю голову в сторону, и у меня перехватывает дыхание, когда я нахожу моего ангела, свернувшегося калачиком рядом со мной, крепко спящим.