Темноты

Девушка обернулась вокруг себя одеяла, поднялась и босая подошла к нему.

— Ох, Кален! — Файне отпрянула от газеты, словно та была шипящей на огне кастрюлей с кипятком. — Эта…эта тварьубила мою мать. Я…я просто хотела причинить ей боль и всё. Но я не хотела, чтобы кто-нибудь умер — это сделал Рас.

— Откуда мне знать, что это не ты его наняла?

— Я говорю тебе правду! — закричала Файне. — Ты видел, как он пытался убить меня. Он бы так и сделал, если бы ты не пришёл! — она всхлипнула. — Я не хотела, чтобы кто-нибудь умер.

— Я не верю тебе, — Кален положил руку на рукоять кинжала — жест одновременно указывал на газету и таил скрытую угрозу. — Зачем писать это? Ты знаешь, кто убил Лориэн.

— Я…я была расстроена, Кален! — глаза полуэльфийки были на мокром месте. — Ты не понимаешь! Я была там, когда она убила мою… Я видела, как это случилось! Я ненавижу эту женщину, Кален! Я ненавижуеё!

Файне схватила «Менестрель» со стола, порвал его о кинжал и швырнула на пол. Последовавший крик сотряс комнату.

Кален вздрогнул и оглянулся на дверь, но Файне сказала правду. Не будь комната зачарована, Целлика бы уже была здесь.

— Тогда почему не убить её? — спросил Кален. — Почему Лориэн, а не Айлиру? — он приблизился к ней: захоти, Дрен смог бы схватить её за глотку.

— Я не...мне не нравятсянекоторые, да, — ответила Файне. — Я ненавижу их. Я ненавижу каждого, особенно её…но я не ненавижу так, чтобы убить. Я не такая, и я…и я должна тебе это показать.

— Почему я так много значу?

Файне вытерла глаза и нос.

— Потому что я так не могу — только не с тобой. Я не могу лгать тебе или обманывать. Ты всегда знаешь это — всегдазнаешь, — она вновь всхлипнула. — Это сперва так раздражало, но…есть что-то между нами, Кален. И это нечто, что я не могу понять.

Кален посмотрел ей в глаза. Какими насыщенными они казались — светлые влажные озёра серых облаков на полуэльфийском лице. Какими искренними и правдивыми.

— Я должна знать, Кален, — девушка с видимым усилием успокоила себя, руками схватившись за плечи. — То…то, что есть у нас, оно реально? Могло ли такое на самом деле случиться между теми, кто встретился лишь раз? Я никогда не любила и… — она оборвала себя и потупила в пол. А потом зло, раздражённо продолжила. — Я не понимаю! Это не…это нечестно!

— Файне, — сказал Кален.

— Ты! — крикнула девушка. — Единственный мужчина, которого я не могу получить — единственный мужчина, от которого я должна бежать, но не могу покинуть. Даже сейчас, я стою голая перед тобой — тобой, порицавшим меня, отказывавшимся от меня, угрожавшим меня арестовать — и я не могу уйти. Я просто не могу забыть тебя.

Слёзы полились по её щекам, а Кален не мог заговорить, даже если бы попытался.

— Я должна знать, люблю ли я тебя по-настоящему, и любишь ли ты меня, — произнесла полуэльфийка. — Мне нужно…мне нужно что-то настоящее в жизни, полной теней и лжи. Имеет ли это хоть какой-то смысл? Ты понимаешь?

Кален отвёл взгляд и всё равно встретился с ней глазами. Мужчина взвесил её слова, попробовал прочесть язык тела на предмет лжи, но ничего не нашёл. Насколько он мог судить, всё сказанное было правдой.

Её жизнь была полная теней и лжи, подумал Кален. Как его собственная.

— Ох, Кален, — сказала Файне. — Скажи что-нибудь…что угодно, прошу.

Дрен повернулся к ней.

— Это неправда.

Файне замерла, словно один только его взгляд обратил девушку в камень.

— Что неправда?

— Что женщина умерла из-за тебя, — сказал Кален. — Ты не посылала Раса убить её.

 Файне шумно вдохнула.

— Я верю тебе, — произнёс мужчина. — Твоя игра была бездумна и лишена принципов. Именно поэтому Лориэн застали врасплох, но всё же, это не твоя вина…

Файне обвила рукой его шею и со страстью поцеловала его. Кален от неожиданности сделал шаг назад. Мужчина мог ощущать силу поцелуя и мог чувствовать вкус её губ на своих даже сквозь онемение. В ушах зашумела кровь, и Кален мог чувствовать, как стук сердца эхом раздаётся у него в голове.

— Нет, — отстранилась Файне. — Нет. Мне жаль. Я просто…я должна была. Прости.

— Что это?

Файне пошла к своей одежде, оставленной на кровати.

— Ты любишь её, — сказала девушка.

— Ха, — тряхнул головой Кален.

— «Ха»? — горько засмеялась Файне. — Эта девочка вмешивается практически во всё, во что может, когда вы вместе — во всё. Она восхищается тобой — твоим видом, мыслями о тебе. Она тебя любит, ты, кретин. А ты, — глаза полуэльфийки сощурились, — ты любишь её тоже.

Дрен покачал головой.

— Нет.

Файне остановилась и с осторожным любопытством посмотрела на него.

— Ты уверен?

Девушка шагнула к нему, и Кален почувствовал, как внутри него разгорается пламя — он хотел её, он хотел сражения. С ней всегда будет именно так,подумал он.

— Что же тогда ты чувствуешь? — спросила она. — Что ты чувствуешь прямо сейчас?

Ему в голову пришло идеально подходящее слово. Кален грустно улыбнулся.

— Жалость.

Чего бы Файне не ожидала, это её удивило.

— Жалость к ней? — её голос внезапно охладел. — Жалость ко мне?

— К себе, — покачал головой Кален. — Она заставляет меня желать стать лучшим человеком.

Файне отпрянула, словно он влепил ей пощёчину.

— По мне, это похоже на любовь.

Девушка решила было отвернуться, но мужчина поймал её за запястье.

— Нет, — произнёс он.

— Нет?

Он покачал головой.

— Что ж, спасибо Деве Неудачи, — сказала Файне, с гордостью подняв голову. — Мне начало казаться, что я тебе больше не нравлюсь.

Чистая, невозмутимая уверенность в её глазах — глумливое озорство и едкие слова, бесстыдная игривость — всё это вызвало у Калена улыбку. Бравада этой женщины изумляла его.

Файне не была скромной и задумчивой, как Мирин, а, наоборот, самодовольной, непоколебимо уверенной в своём очарование. Кален восхищался её заносчивостью. Девушка была неизменна, незыблема, совершеннав своём несовершенстве.