Тёмные фантазии

Вдруг меня обдал такой необычайно яркий и приятный мужской аромат! Просто невероятный! Сначала меня бросило в озноб, а потом от низкого бархатистого голоса в жар.

— Шия танцует?

Я оглянулась, пораженно вылупившись на… провал и позор моей жизни! На лучшего ученика отца, Ниара Диманта! Вот ведь засада! Я даже рот открыла от удивления. Что он делал здесь, на станции «Астрея», вдали от своей родной планеты? Туристическую визу себе выбил?

— А, я тут… — попыталась взять себя в руки и хоть что-то ему ответить, но, как и в детстве, впала в ступор, глядя на этого шиянарца.

Он многим показался бы сущим кошмарцем, хуже нонарца, но Ниар всегда был для меня особенным. Можно сказать, любимчиком среди учеников отца. Я украдкой следила за самым высоким воспитанником папули. Возможно, это была юношеская влюбленность, пусть так, но она слишком быстро прошла, разбилась вдребезги и не собрать. Потому что Ниар тогда смотрел на меня презрительно, свысока и обзывал лягушкой из-за моей страсти к зеленому цвету. А еще… Создатель, как давно это было, целых пять лет назад, когда он отругал меня как ребенка! Такой позор! Большего стыда в жизни не испытывала! Подумаешь, крылья бабочке оторвала! Все так делают. Я не одна такая! Это был, между прочим, эксперимент! А он облил такой тонной презрения, словно я ничтожество у его ног. После такого, конечно же, ни о какой любви и речи идти не могло. Я прорыдала три дня, пока не узнала, что он закончил обучение и улетел к себе на Шиянар. А я осталась учиться под чутким онлайн руководством дедули пришивать крылья бабочкам, ставя эксперименты, делая насекомых более живучими. Но увлечение это не прижилось, потому что тот, ради кого я затевала все это, больше ни разу не посетил Новоман.

И вот он здесь. Стоит приветом из прошлого. Возмужал, стал еще огромнее. Такой грозный и устрашающий, что даже охранники боятся подойти, а ведь обязаны. Ниара я узнала по его наглым глазам и презрительной усмешке. Вот только взгляд больше не был холодным и колючим, наоборот, обжигал темной и опасной страстью. От таких мужчин стоит бежать без оглядки, а у меня, как и прежде, вырабатывался иной рефлекс — хотелось привлечь внимание, чтобы он наконец-то увидел во мне женщину, а не глупого подростка.

— Вы тут, шия Дорош, и я тут, как в старые добрые времена. Предлагаю поностальгировать, кружа на танцполе.

И, не дождавшись ответа, Димант приобнял меня за плечи и увел вниз, в мир громкой музыки и страстных танцев под романтические мотивы.

Я же пребывала в легкой прострации от его заявления. Даже оглянулась на своего напарника по танцам в сомнении, уточнив, вдруг не расслышала, оглушенная нежданной встречей:

— Добрые?

— Я до сих пор вспоминаю время, прожитое на Новомане, с нежным трепетом в груди. Особенно ваш образ, жаль, что вы изменили цвет волос. Зеленый был вам к лицу. Хотя вы и так прекрасны.

— Вы меня лягушкой называли!

— С любовью, смею заметить! — не стал отнекиваться шиянарец.

Стоило нам вступить на танцпол, как он прижал меня к себе вплотную, и аппетитный аромат его тела резко ударил по моим рецепторам. Захотелось его если не покусать, то лизнуть, попробовать на вкус. Как же дурманяще он пах! Голова кругом!

— И все же я не верю, что с любовью. Я помню все иначе, ши Димант. Тем удивительнее, что вы решили поздороваться и потанцевать со мной.

— Разве я мог не прилететь, когда вы так прозрачно напомнили мне о себе, о том, что не забывали столько лет, даже тосковали, представляли меня в своих фантазиях.

— Что за бред?

Я слегка отклонилась назад в крепких объятиях Диманта, развеселившись. Вот его несет! И главное — куда и зачем? Ниар, кстати, всегда был странным, замкнутым, вечно о чем-то думающим и этот его цепкий, пробирающий до костей оценивающий взгляд. Весь такой таинственный, с дикой аурой опасности. Я помню! Да, я все помню, и тот трепет, что охватывал меня и не отпускал, пока Ниар смотрел на меня.

Он склонился ко мне ниже, возбуждая не столько запахом, сколько магнетическим взглядом алых глаз. И то, как затрепетали его ноздри, превращая мужчину в настоящего хищника, все это так захватывающе смотрелось, не оторваться. Вот честно, меня сейчас и за уши не оттянуть от Ниара. Не хочу!

И, наверное, я совершила бы какую-нибудь глупость, если бы не его следующие слова, которые отрезвили меня похлеще ледяной воды.

— Вы нарисовали меня и вот я здесь, у ваших ног, моя покровительница!

— Кто? Что? — выкрикнула я в ответ и задергалась в стальных кандалах объятий Диманта. Только покровительницей мне для полного счастья стать не хватало! Да в черную дыру такую ответственность! — Я никогда не рисовала тебя! С чего ты это взял! — возмутилась до глубины души.

Шиянарец нехотя отпустил меня, покопался в своем комме и показал мне — кто бы мог подумать! — картину тетушки Линды. С моей же рукотворной подписью. Вся суть подлянки стала мне предельно понятной, когда Ниар растянул губы в коварной улыбке, становясь очень похожим на типа слева, того, что олицетворял демона.

— Это не ты! И совершенно непохож.

— Да ну. Вылитый я, — невозмутимо отозвался Димант и состроил бровки домиком, парадируя лик справа, который отвечал за ангела.

— Да не ты это! — не выдержала я, когда поняла, что Ниар специально старается быть похожим на неизвестного с картины. Неужели тетушка не сама его придумала, а срисовала с чьих-то фотографий? Нет-нет, этого просто не может быть. Я не верю в совпадения и вонючий случай! Нет!

— Не похож, свободен! — выкрикнула, сжав руки в кулаки.

— Дарья, — наглец даже имя мое протянул так нежно и ласково, что я чуть лужицей не растеклась у его ног, — не стоит стесняться своих чувств. Я же говорил, что тоже не забывал тебя ни на секундочку, моя коварная бабочка.

— О, бабочка, — опробовала я возмутиться.

Но когда тебя медленно притягивают к твердой и такой каменной груди, которую хочется пощупать и потереться щекой, чтобы собрать умопомрачительный запах. В общем, сложно возмущаться в таких условиях.

— Уже не лягушка?

— Хочешь остаться ею? — насмешливо шевельнул он дыханием волосы на макушке.

Я пригрелась на его груди, топталась, уже даже не попадая в ритм танца, не обращая внимания, что мы стали объектом заинтересованности всего клуба.

— Нет, — мотнула головой и заметила Лизу с мужем, который удерживал ее, не позволяя подойти ко мне, точнее, к нам с Ниаром.

Стемп, кстати, выглядел несколько растерянным, настороженным, зато Лиза злой и возмущенной. Она делала мне знак рукой, чтобы я подошла к ней, но я поморщилась и мотнула головой. Никуда я не пойду! Мне сейчас так приятно. Меня еще никто так к себе не прижимал и осторожно не вел в танце. И лягушкой никто никогда, кроме него, не называл, тем более бабочкой. Для всех я лишь собственность Манаука.

— Тоже детей от меня хочешь? — надменно уточнила, тая в себе обиду.

— Каждый мужчина хочет от своей женщины детей, — опуская голос до сексуальной хрипотцы, произнес Димант, опаляя своим взглядом не хуже открытого пламени.

Он мне вызов бросил?

— Я не твоя женщина, — по слогам произнесла, растягивая губы в коварной ухмылке.

Ниар внезапно стал злым, прижал меня к себе сильнее. Крепко обхватив рукой затылок, не давая отстраниться, он склонился к самому уху, пугающе вкрадчиво прошептал: