Темные воды Венеции

– Наркотики?

– Не думаю. Кто в наше время будет принимать опиум, если существует огромное количество синтетических веществ, которые легко можно купить.

– Лекарства?

– У обоих сразу? Вряд ли. Но вот, собственно, и все, подробности прочтешь в отчете. И еще… Флавио, будь помягче с графиней, меня очень беспокоит, что тела найдены в ее саду.

– Ты давно знаком с графиней?

– С детства. Моя мать была лечащим врачом ее покойного мужа, они близко общались, я помню, как в детстве меня брали с собой в палаццо на ужин. Муж ее владел несколькими заводами в Венето, собирал произведения искусства, входил в попечительские советы нескольких галерей. Графиня просто молодец! После смерти мужа она сумела не только сохранить капитал, но и преумножить, вкладывает средства в восстановление памятников, жертвует на реставрацию картин, графиня настоящий патриот Венеции.

– Не мудрено, если вспомнить, сколько дожей дала Венеции фамилия Контарини! Доменико, 101й дож, Никколо, 97, и это только 16-17 век, я всех даже не помню.

– Контарин. Графиня предпочитает венецианское написание и произношение своей фамилии. Кстати, она сказала, что очень рада видеть венецианца-карабинера.

– Я так и представился, Марконом, а не Маркони, по привычке.

– Считай, кредит доверия получен, осталось оправдать.

– То есть не графиня должна подтверждать свое алиби, а я оправдать доверие?

– Это Венеция, caro mio, а она – графиня Контарин. Ты же знаешь, что с определенными кругами в этом городе ты ничего не сможешь поделать.

***

Брат Альфонсо Террановы ни минуты не мог усидеть на месте. Он хватался за голову, бегал по кабинету, постоянно извинялся за беспорядок, хотя в апартаментах было исключительно чисто. Минимум мебели, все в серых и белоснежных тонах – известнейший венецианский искусствовед был явным приверженцем скандинавского минимализма.

Последний раз он видел брата два дня назад. Брат работал над какой-то статьей, встречался с разными людьми. Знать бы раньше! Но Леандро никогда не вникал в работу брата. Или делал вид, стараясь не запачкаться скандальной славой Альфонсо.

– Вы же знаете, что статьями Альфонсо Террановы были недовольны многие.

– Думаете, это повод для убийства? Боюсь, в тех кругах, о которых писал брат, так вопросы не решают это же не юг!

– Вы можете дать список тех, с кем у вашего брата были натянутые отношения или конфликты?

– Синьоры, на него даже в суд ни разу не подали за диффамацию. Брат никогда не публиковал факты, которых не мог подтвердить.

– Соответственно, могут быть люди, решившие отомстить.

– Не думаю. Конечно, я составлю такой список, боюсь, я не всех помню, но я постараюсь.

– Вам знакома эта женщина? – Капитан показал снимок.

– Она… Dio mio! Она мертвая? – Леандро выронил фотографию. – Это та женщина, что найдена вместе с братом?

– Да, это она. Посмотрите внимательно. Вы узнаете эту женщину?

– Это… да… я узнаю ее… – взяв фотографию дрожащими руками, Леандро Терранова снова уронил ее на стальной серый столик. – Это Лезия.

– Лезия?

– Как-то так произносится… или Лессия… но брат звал ее Лезия. Она русская, они встречались с братом какое-то время, но давно расстались.

– Как давно?

– Месяца три назад.

– По чей инициативе?

– Я не спрашивал. Но это не было трагедией для брата.

– А для девушки?

– Понятия не имею.

– Как они познакомились?

– Лезия работала в галерее в Ка д’Оро, ее взяли переводчиком. Насколько я помню, она училась в университете Ка Фоскари. Я вхожу в попечительский совет галереи и часто приглашал брата на мероприятия. Ну, вы понимаете, учитывая сферу деятельности Альфонсо он знакомился с нужными людьми, наблюдал.

– Такими, как графиня Контарин?

– Да, но графиня… я не знаю, что между ними произошло, но графиня весьма сухим тоном запретила мне приводить брата на мероприятия, которые устраивала. Это было… года три назад, но я помню до сих пор, так со мной никто не разговаривал.

– У графини и вашего брата мог быть конфликт?

– Я не знаю. Я не спрашивал.

– Вы до сих пор помните тот разговор, но вам было не интересно в чем дело?

– Это дела брата, я в них не вмешиваюсь.

– Где жила Лезия?

– Понятия не имею. Думаю, в галерее есть все ее данные.

– Она встречалась с кем-то после вашего брата?

– Ходили слухи что с директором галереи, и он даже собирался бросить ради Лезии свою семью.

Директор галереи Доменико Кардуччи встретил карабинеров у дверей своего кабинета, одетый в дизайнерские серые джинсы и белую футболку без рукавов. Седые волосы подстрижены по молодежному: виски и затылок выбриты, верхние длинные пряди уложены гелем. В мочке уха сверкнула бриллиантовая серьга.

– Prego, accomodatevi. Прошу, проходите. Простите за беспорядок.

Они все с ума сошли с беспорядком? Кабинет выглядел безупречно, просторный, светлый, наполненный воздухом через огромные высокие стрельчатые окна, выходящие на широкий канал, деревянные полы выскоблены почти добела. Все было белым – стены, портьеры, пол – кроме черного дивана. В гигантской кобальтово-синей вазе стоял один гигантский белый цветок. Все выглядело настолько идеальным и настолько не венецианским, что резало глаз.

Беспорядок? Капитану как раз хотелось устроить беспорядок в этом картинном помещении, а заодно встряхнуть, помять, растрепать картинного мужчину, иначе он никак не мог отделаться от впечатления, что разговаривает с манекеном в стерильной лаборатории. Уж очень нарочитым был образ директора, созданный, несомненно, дорогим стилистом, сложно разглядеть личность за безупречным образом человека из мира современного искусства.

– Чем я могу помочь? – директор кивнул в сторону дивана, уселся первым, перекинул руку через спинку и вполоборота повернулся к собеседнику. Осталось вручить каждому по бокалу и будет светская беседа, а не опрос свидетеля. Кардуччи сумел завладеть инициативой, в этой обстановке капитан Маркон чувствовал себя не в своей тарелке.

– Такая странная трагедия! – продолжил директор очень небрежно, светски. Ни капли грусти не отразилось на лице.

– Одна из жертв, молодая женщина по имени Лезия, была вашим сотрудником.

– Это верно. Но лишь отчасти.

– В каком смысле отчасти?

– Мы нанимали Олессию Окх… Окхотникофф в том случае, если нужен был перевод.

– На русский?

– Не только, она прекрасно владела немецким и испанским, и итальянским, конечно.

– И стоила вам гораздо дешевле, чем итальянка с дипломом, которую вы приняли бы в штат.