Темные воды

Они дали сна Андрею три часа, затем начали собираться в поездку до последнего кувшина с темной водой. Ирина говорила, что там кувшин, она его четко видела, который заполнен до краев жидкостью. Арман верил ее словам, единственная женщина, который он безоговорочно верил, смысла врать ей нет. Вообще она потеряла весь смысл, кроме служения злу и он видел как Ира теряет саму себя.

Собирать им особо было нечего: вода, немного еды, одежда на смену и всё, остальное осталось дома. Арман остался на пару минут один среди родных стен, надеясь, что он вернется сюда, но холод, исходящий от дома, говорил об обратном, его уже оплакивали. Рядом с собой он почувствовал Иру, она встала позади него и смотрела сквозь мужчину, на миг показалось, что женщина пришла в себя:

— Я устала. — дрожащим голосом прохрипела Ирина, поднимая на него черный взгляд. Арман подошел к ней, но увидел уже вновь холод, слабостей быть не должно. — Поехали, Арман.

Ему хотелось остаться, но пошел за женщиной, теперь идут не за ним, а за ней. Куда она их приведет? Только к смерти.

Поехали они на четырех автомобилях, на удивление дороги для них всегда оставались свободными, ГАИ их не останавливало, пропуская их везде, будто не видели. Тени следовали за ними, там же, где ехала сосуд всё окутано ими. Они словно несли автомобиль вперёд, боясь задержаться. Часов семь они ехали без остановки, но усталость начала брать своё, когда темнота ночи стала тянуть их в руки сна.

— Нам нужен отдых. — сказал в рацию Арман, заранее готовясь к отказу, но Ира его удивила.

— Хорошо.

Найдя в ближайшем городе мотель, Арман со стоном облегчения вышел из автомобиля и прирос к месту, когда увидел Андрея. От бодрого мужчины утром не осталось и следа, вместо него вышел бледное подобие. На бледном, как стена, лице большие синяки под глазами, щеки его впали, губы немного посинели и потрескались, Андрей периодически их облизывал. Сам он чуть согнулся в спине, руки дрожали, а кожа на них сморщилась, одежда стала ему большевата, а голос тише. Арман не мог оторвать взгляда от мужчины, понимая, что с ним происходит, так как Ирина выглядела отлично, бледность ушла, а ее тени стали активнее.

— Какого ты творишь?! — прошипел Арман, не сдержавшись, он дёрнул женщину в сторону, в тот же момент его больно ужалила тень. — Ты его убиваешь!

— Хочешь быть на его месте? — один вопрос убил совесть и жалость в мужчине. Нет, он не хотел быть консервой.

Голод и тьма. Вокруг нее среди четырех стен дешевого мотеля только голод и тьма. И чем ближе они приближаются к кувшину, тем сильнее голод. Он плотно сидит в мозгу черной кляксой, чьи щупальца разрослись по всему телу и все действия Ирины шли для его утоления. Она посмотрела темным взглядом на Андрея, что спал с ней в одной комнате на диване, его было жаль. Да, где-то в глубине ее черной души осталось место для человеческой жалости. Когда она увидела его на пороге дома Армана, ей хотелось кричать: "Беги!", но темнота и голод внутри нее не дали этого сделать, слишком много сил потратила для его появления здесь. Почему Ира выбрала его? Может, потому, что был последним ее мужчиной, или потому, что от него исходило тепло, а ей холодно. Но каким Андрей был сладким. Она питалась его жизнью, и та имела сладкий привкус, словно Ира смаковала конфету. Тени блуждали по спящему Андрею, накрывали собой, оставляя ожоги на теле мужчины, а она пила его, медленно лишая жизни. И пока Ирина его убивала, она чувствовала себя живой, чувствовала тепло, а голод отступал. Мужчина заворочался во сне и повернулся к ней бледным лицом, его немного морозило, от чего трясло, он укрылся покрепче одеялом, но не проснулся. Ира отозвала тени, те слились с ней, вернув холод в тело, на сегодня хватит, сладкое нужно растягивать.

Ещё она не спала, она бодрствовала постоянно и видела, закрыв глаза, одну картину: Ира стоит на кургане, ощущая внутри себя огромную силу, которая наполняла ее с ног до головы. Вокруг себя сосуд не видит людей, но окружена костями, покрытыми черной слизью, изъеденные ею. И внутри она ликовала. Здесь всё верно, именно к этому она шла и обязательно придет.

Андрей сквозь пелену беспокойного сна чувствовал как по его телу скользят холодными руками, оставляя на нем ожоги. Те руки казались невесомыми, но они каждым новым прикосновением забирались глубже в его сон и вели за собой в тишину. Там было хорошо. Он окунался в темную воду, что умиротворяет прохладной, успокаивая места ожогов, Андрей лежал на поверхности водной глади, наслаждаясь ее легким покачиванием. Отсюда не хотелось уходить. Здесь всё просто и понятно, здесь только он и его мысли. А в мыслях только она. Ира овладела всем его существом как только он появился перед ней, мужчина отдавал себя ей, несмотря на внутренний протест ему не хотелось принадлежать себе. Ему нравилось быть рядом с ней, несмотря на слабость в теле, он чувствовал силу духа идти с ней рядом до конца. Даже, если конец его близок.

Руки его больше не жалили, ему стало теплее, вода убаюкивала Андрея, медленно он тонул в волнах, но знал, что с ним ничего не случится, сегодня он откроет глаза.

— Андрей, проснись. — мужчина открыл глаза и встретился с черным взглядом Ирины. — Нам пора ехать. Ты можешь встать?

Хороший вопрос. Андрей чувствовал головокружение, что не мог поднять голову с подушки, а каждое движение ею отдавалось дикой болью в висках. Он скривился от тяжести в ногах, не смог их спустить на пол, усталость вновь наваливалась на него мешком.

— Сомневаюсь. Я, возможно, заболел. — он прикрыл глаза и облизал сухие губы, они потрескались, что ощутил лёгкий привкус крови на языке.

— Возможно. — отозвалась сквозь морок сна Ирина, Андрей незаметно кивнул, проваливаясь обратно в темную воду, что накрыла его с головой.

— Блядь. — донесся до него голос Армана, почувствовал как его подняли на руки и понесли. Андрей хотел пошевелить рукой, но та его не слушалась, она стала тяжелой, будто не его и ощущал как она безвольно висела вдоль тела. Хотел подогнуть ноги, когда его посадили в автомобиль, но их он не чувствовал, Андрею казалось, что он стал деревянной куклой, который управляет кукловод и она сидит рядом. Неожиданно мужчину накрывает паникой от понимания, что не может открыть глаза, а дыхание его становится более медленным и только темнота вокруг, но его тела касается ладонь Ирины, стало спокойно, и он вновь падает в пучину темной воды, где волны разинули свою пасть в ожидании прыжка Андрея.

Глава 18. Рой

Гул, стоящий вокруг, оглушал. Макс за два дня возненавидел его. Мухи, комары, разные жуки разносили по небольшому дому клубы пыли, запаха грязи, они летали, облепиляя то своего хозяина, то мебель вокруг.

Макс не чувствовал больше гнили внутри себя, внутри не осталось ничего, кроме силы, что наполняла его с каждым часом сильнее. Каждая сила Высших, что убил Влад, проникала в него, делая увереннее, смелее, и он мог чувствовать сосуд. Он чувствовал ее холод, безразличие ко всему и голод. Она медленно себя питала, но источник иссякал, Макс видел ее разочарование. Воин научился прятать от неё свое нахождение, она чувствовала его присутствие и, что он рядом, но они ждут удобного времени, чтобы нанести удар.

А ещё он видел во сне, сквозь гул насекомых, своего деда. Макс любил такие сны, где всё простое. Он стал приходить к нему чаще, даря тот покой, о котором воин успел забыть. Борьба отняла свойственное ему чувство спокойствия, даже наполнившая его сила, принесла в мысли только раздрай. Они метались от желания всё бросить и начать свою жизнь, а не идти жизнью воина, который не видел ничего, кроме подготовки войны. До желания закончить всё быстрее, почувствовать на своих руках холод крови сосуда, когда он проткнет ее своим оружием. Макс физически ощущал потребность в крови Зла. Всё-таки он воин и его этому обучали. Обучали желать крови и делать, что угодно, только ее пролить.

В одну из ночей он так лежал на холодной кровати, оглушенный роем, и всматривался в лес, что был в горах, где-то там стоянка на ночь сосуда и ее людей, их на одного стало меньше. Максу нравилось играться с сосудом, она оглядывалась вокруг, чувствуя что-то, но его не видела, не могла поймать ни взглядом, но тенями, что окружали ее. Сосуд всматривалась в темноту ночи черным взглядом, на ее губах застыла ухмылка, она понимала, но единственное, что она смогла сделать, это укрыть их лагерь щитом из теней.

— Хватит играть. Пора. — в комнату вошёл Янус, сейчас его голос напоминал грубого мужчину, полного решимости дать бой. — Они два дня идут, уставшие. Мы их хорошо потрепаем.

— Мне нужно выдвигаться к курганам. — Макс слышал зов его орудия, что спрятан там, в том же месте, где Зло должно наполниться. Главное, успеть первым.

— Успеешь. — прочитал будто его мысли Янус, они вышли на улице, где погрузились в тишину ночи. — Главное помни, что тебя будут ждать там.

Макс хотел спросить кто будет ждать- враг или друг, и что от того ждать, но его сбила с толку тишина, в которую они погрузились. Не было слышно ни стрекотания стрекоз и кузнечиков, ни жужжания мух, ни порхания бабочек, не было слышно вообще ничего, даже дуновения ветра. Всё замерло. Всё ждало чего-то, какого-то дозволения на действие, и его мог дать только Янус. Он сел в импровизированный круг, очерченный на земле, внутри которого только, тонко горевшая свеча и разложенная карта. Янус указал Максу на место рядом с собой, куда он сел, только сейчас воин заметил, что на существе нет насекомых, его тело чистое от них. Оно отличалось бледностью и хрупкостью, у тела тонкие кости, худощавое туловище и длинные пальцы рук. На нем нет ни одного волоска, всё гладко, в свете свечи не видно сильно лица, но Макс уверен, что там нет ни бороды, ни бровей и ресниц. Весь Янус казался обычным видением кошмара, что увидев однажды, запомнишь навсегда.