Темные воды

Триш постучалась к нему на следующий день после того, как он едва унес ноги из квартиры Эрики Фостер, где потерял сознание от удара по голове. Она отказывалась уйти, ждала, пока он откроет дверь и впустит ее в дом. Они стояли друг против друга через порог. В сравнении с его кровоподтеком от ее синяка под глазом, можно сказать, осталась лишь бледная тень.

– Неважно выглядишь, – заметила она, тонкой рукой касаясь вздутия на его лбу, покрытого запекшейся кровью. Он кое-как соединил края трехдюймового пореза хирургическим клеем, и йод, которым он обработал рану, имел зеленоватый оттенок на фоне его кожи цвета капучино.

Джерри перехватил руку девушки, рывком затащил ее в квартиру и захлопнул дверь. Затем подхватил ее на руки и отнес в спальню, где они провели остаток вечера.

На экране участник телеигры, худой мужчина с лицом как картошка и глазами-бусинками, открывал последний чемодан.

– Как его зовут? – спросил Джерри.

– У него ж на бейджике написано, – улыбнулась Триш, приподнимая голову с его груди. Она хотела поцеловать его, но он ее оттолкнул.

– У меня вся рожа разворочена! Думаешь, я что-нибудь вижу?! – рявкнул Джерри, показывая на свое распухшее лицо.

– Его зовут Дэниэл, – поспешно ответила Триш.

На телеэкране смолкли все звуки. Дэниэл подошел к своему чемодану и содрал с него клейкую ленту. Камера выхватила из зрительской аудитории его жену – плохо одетую женщину, которой, по-видимому, не очень везло в жизни, – и затем снова взяла в объектив Дэниэла. Тот поднял крышку чемодана и вскричал:

– Нет! – Схватившись за голову, он рухнул на колени. Камера показала содержимое чемодана, в котором лежал GBP1.

– Ну и болван, – прокомментировал Джерри.

На телеэкране жене Дэниэла предложили подойти к мужу. Она храбрилась.

– А от чего он отказался?

– Банкир предлагал ему пятнадцать тысяч, – объяснила Триш, сунув в рот большой палец.

Джерри встал и пошел к холодильнику. Триш села ровнее на диване и, прислонившись головой к спинке, вытащила изо рта палец.

– У тебя сок есть? – спросила она.

Открыв холодильник, Джерри достал банку пива и бутылку сока. Между ним и Триш стоял круглый деревянный журнальный столик, на котором лежали пистолет «Глок-17» и двадцать пять тысяч фунтов мелкими купюрами.

С минуту он стоял с напитками в руках, наблюдая за ней. Ее взгляд упал на оружие и деньги, но она быстро отвела глаза.

– Молодец, – сказал Джерри. – На меня лучше смотри.

Он вернулся на диван, бросил сок на подушку возле нее и открыл банку пива. Триш выпрямилась и надолго приникла к бутылке с соком.

– А потом давай Hollyoaks [35] посмотрим? – предложила она.

Зазвонил его мобильный телефон. Он взял аппарат с журнального столика и вышел на балкон, закрыв за собой дверь.

35

Британский телесериал о жителях вымышленного пригорода Честера под названием Холлиоукс. На телеэкранах с 1995 г.

– Где тебя черти носят? – раздался в трубке знакомый голос. Джерри молчал. – Ты слушаешь?

– Слушаю, – ответил он. На город опускалась ночь, далеко внизу улицы расчерчивала решетка оранжевых огней.

– Ты должен был разобраться со всеми тремя. Два суицида и противоправное вторжение в дом. А эта баба, Фостер, все еще жива.

Джерри медлил с ответом. Ему вспомнилось лицо Дэниэла из телешоу.

– Я выхожу из игры, – заявил он.

– Что значит «выхожу из игры»? Как это? Ты еще не доделал свою работу. Я больше ни пенса тебе не заплачу.

– Остальные деньги можешь оставить себе. Я – вне игры.

– Ты же понимаешь, дело не только в деньгах.

– А знаешь что? Я от тебя постоянно это слышу. Достало уже. Или ты не соображаешь, что происходит? Тебе не удастся сохранить это в тайне. Завеса приподнята. И если меня повяжут, тебе тоже конец. Я только теперь понял, что ничего не потеряю, если просто возьму и уйду.

С этими словами Джерри положил трубку. Он перевернул телефон, вытащил из него SIM-карту и аккуратно разломал ее на четыре части.

Теперь нужно было действовать быстро. У него в запасе, прикинул Джерри, максимум один день, а то и меньше. Он допил пиво и вернулся в комнату.

Глава 68

В конце рабочего дня Эрика сидела перед суперинтендантом Йелем в его кабинете. Выглядел он изможденным: лицо бледное, под глазами – большие темные круги. Они ждали Марша. Тот по телефону сообщил, что немного задержится.

– Сэр. Не стоит тратить на меня дополнительные ресурсы, – сказала она.

Он выставил вперед ладонь.

– Эрика, я не думаю, что полиция разорится, если у вашего отеля будет дежурить патрульная машина. Мы уже имеем поножовщину средь бела дня перед нашим отделением, один из моих сотрудников скончался при подозрительных обстоятельствах.

– Двое сотрудников, – поправила его Эрика. – Один бывший, Аманда Бейкер.

– Двое, – неохотно согласился Йель, потирая глаза. – Полагаю, вы слышали про Джейсона Тайлера?

– Что случилось?

– После того, как ему отказали в освобождении под залог, его поместили в Белмарш с условиями содержания по категории А [36] . Народ прознал, что он намерен пойти на сделку о признании вины и дать показания, и его убрали. Вчера вечером прирезали в душевой.

36

В тюремной системе Великобритании категорией А обозначаются самые опасные преступники, а также тюрьмы или их отделения с самыми строгими условиями содержания правонарушителей.

– А где взяли нож?

– Не поверишь. «Кит-Каты».

– Это что – какой-то новый уличный сленг?

– Да нет же, – раздраженно отвечал Йель. – Самые обычные батончики «Кит-Кат». Точнее, фольга, в которую их заворачивают. Какой-то светлый ум на пожизненном копил ее месяцами, а потом сделал заточку, на которую, наверно, ушло несколько сотен оберток. Тайлер получил удар в бедро, истек кровью в душе, и теперь его империя умирает вместе с ним.

Раздался стук в дверь, в кабинет вошла секретарша. Она принесла поднос с чаем. Перед Йелем поставила его чашку с надписью «Кто здесь босс?», перед Эрикой – чашку с изображением Коржика [37] .

37

Коржик (анг. Cookie Monster) – вымышленный кукольный персонаж в телешоу «Улица Сезам» (международная детская образовательная телепрограмма, впервые вышла в эфир в 1969 г.), обжора.

– Пожалуйста, – произнесла она. – И, возможно, вы не откажетесь от чего-нибудь сладкого. – Она положила на стол рядом с чашками горячего чая два батончика «Кит-Кат» и удалилась.

– Вот засада, мать твою! – взревел Йель.

Эрика едва сдержала смех; неимоверным усилием воли она старалась сохранять серьезное лицо, наблюдая, как он смел батончики со стола в мусорную корзину.

В дверь постучали. Вошел Марш.

– Простите, опоздал, – извинился он.

– Ничего, присаживайтесь.