Темные времена

Историю нужно писать с нуля, начиная с сегодняшнего дня и вглубь веков, отбрасывая все сомнительные свидетельства. Пусть лучше останутся лакуны, белые пятна, со временем они заполнятся, но не выдумками историков, а открытиями в области химии, физики, биологии. Исследовать археологические находки должны именно эти ученые, плюс криминалисты.

Я написал шутку. Соль шутки в том, что любой дилетант может написать достаточно правдоподобную вещь. Если у него найдутся последователи, то возникнет школа, а там и в корифеи выбиться недолго. А с корифеями не спорят, им внимают. То, что его труды на 90% фантазия, знает только сам корифей. А если кто-то попытается в этом корифея уличить, тут же получит ярлык недоучки или профана.

Я типичный дилетант, и, разумеется, не читал хроник даже в переводе. Основой мне служила книга великого американского писателя и ученого Айзека Азимова. Если убрать из нее редкие ссылки на античность и стенания по поводу регресса, то получится почти то же, что и у меня.

ИСТОРИЯ ДРЕВНЕЙ РУСИ

ДЛЯ ДЕТЕЙ

Посвящается Ишимовой А.О. чьими цитатами, как

перлами красноречия я украсил каждый абзац своего

скучного и сухого произведения.

Гадкие детишки! Вы любите смотреть всякую дрянь вроде Симпсонов, Братц, крутого порно; мочить в “стрелялках”: монстров, русских недоумков и прекрасных принцесс, читать и писать “вконтакте” матерщину и тролить по-черному. Но, верно, для вас еще приятнее (три ха-ха) будет слышать не сказку, а быль, т.е. сущую правду? Послушайте же, я расскажу вам о делах ваших предков

В старину в отечестве нашем, России не было таких мерзких клоак, как Москва или Нижний Тагил. На тех местах, где вы любуетесь убогими фантазиями самодельных архитекторов из новых русских бандитов, воришек- чиновников и ссучившихся полицейских и судей, раньше росли девственные леса, в которых реденько встречались маленькие деревеньки. Если вокруг деревни имелся забор или ограда, такая деревня называлась городом. В городах жили люди очень похожие на современных бомжей, но гораздо грязнее, болезненнее и хуже одетые. Сплошь неграмотные, хвастливые на пиру, свирепые с женами и детьми и робкие в битве. Их называли славянами.

Верно, и самые тупые из вас понимают, что значит slave? Для выпускников школ с английским уклоном поясняю - раб. Славяне старались доказать, что недаром их назвали так, и даже признали самых бесправных холопов - дворню, лучшими людьми племени. Дворяне очень гордились своим рабским происхождением и записывали свои длинные родословные от знаменитых предков: псарей, постельничих, ключников и т. п.

Они были так честны, что в обещаниях своих вместо клятв говорили только: ” Если я не сдержу моего слова, да будет мне стыдно!” Думая про себя: “Стыд не дым - глаза не выест”. Они были так храбры, что когда их соплеменники южные славяне приглашали их в грабительские набеги на Византию, отвечали, что южные страны для неженок, и гордо шли на север, где грабили маленькие становища чуди и мери. Но были так осторожны и рассудительны, что меньше чем вдесятером на одного охотника не нападали, а чаще довольствовались данью, грозно требуя по “белке с дыма”. Дымом в те времена называли жилище семьи, или даже целого рода. Конечно, такая “тяжелая” дань очень обижала дикие финно-угорские народы, но эти набеги несли “дикарям” цивилизацию. Характерные для славян идиоматические выражения стали неотъемлемым элементом языка древних народов Поднепровья, Вислы, Оки и Волги. Впоследствии это способствовало ассимиляции аборигенов со славянами.

Жаль, только, что они не знали истинного Бога, ибо все их цивилизованные соседи давно уже жили в “страхе божьем”, искренне считали себя рабами своих государей. Славяне, не имея государей, мнили себя каждый за господина. Особенно много государей появлялось после затяжных пиров, где вольно лились мед и пиво. И оттого были у них беспрестанные споры и несогласия. А ведь вы знаете, как несносны ссоры. Вижу, знаете маленькие паршивцы, и знаю, как вы эти ссоры обожаете. Но видно древние славяне были еще трусливее вас, поскольку в их трещавшие с похмелья головы пришла мысль пригласить для правления ими варягов.

На берегах Балтийского моря жил народ по имени варяги-русь. Отличалось их отечество от нашего только большей нищетой, и жили они исключительно за счет грабежа соседей. Вот старики славянские, видя “счастье” варягов и желая такого же своей Родине, уговорили всех славян отправить послов к норманнам - просить у них князей управлять ими: - Земля наша велика и богата, а порядка в ней нет. Идите княжить и владеть нами.

Княжить приперлись три брата с челядью. Рюрик, Синеус, Трувор. Скорее всего, и братьями они не были, а были “братвой”. Пахан Рюрик сел в Новгороде, а Трувора и Синеуса направил “смотрящими в окрестные городки, где их вскоре прирезали местные “авторитеты”. Сам Рюрик продержался 17 лет - почти столько же сколько легендарный генсек Брежнев Леонид Ильич. И, похоже, так же надоел новгородцам. После смерти Рюрика в криминальной среде Новгорода начались разборки, и один из “бодигартов” Олег, прихватив малолетнего сына Рюрика Игоря, удрал на юг.

Рюрик со своей бандой были не единственными авантюристами, пришедшими из Скандинавии “крышевать” славян. Примерно в то же время некие Аскольд и Дир добрались до Киева и сели там “володеть и княжить”. Киевлянам осталось лишь развести руками.

– И вот явились, вдруг, они, сказали - Здрасти.

Мы их не звали, а они уже пришли.

Впрочем, хитрожопости у этого дуумвирата было не меньше, чем у Рюрика. Княжили они в Киеве столько же. Если византийские хроники не врут, то даже набег на Константинополь устроили.

Забивать стрелку таким “отморозкам” Олег сыканул. Поступил чисто по-славянски. Пригласил к себе в лодку, пообещав напоить “настоящим шведским пивом”, а когда те пришли дернуть на халяву любимого напитка, “взял на перо”.

Авторитета среди варяжской “братвы” у Олега не хватало, поэтому “паханом” он объявил малолетку Игоря, а сам отправился в Царьград, надеясь провернуть там то же, что Рюрик в Новгороде. В знак того, что он готов взять “великий город” под свою “крышу”, он прибил на воротах свой щит. Это действие так рассмешило “серьезных людей” держащих город, что они вопреки обыкновению, не сварили его в медном быке, а подкинув мелочи на обратную дорогу, отпустили на Русь. Олег управлял государством (ну это громко сказано: пьянствовал, грабил евреев-хозар, устраивал “сходняки”) 33 года: добрый Игорь не хотел напоминать ему, что сам уже может княжить (попробовал бы напомнить!), и сделался государем русским только тогда, как умер Олег. На смерть Олега два наших великих поэта Пушкин и Высоцкий (про Пушкина можно узнать у училки, а Высоцкого наверняка знает ваш дед) написали песни. Особенно возвышенно и трагично написал Высоцкий:

Злая гадюка кусила его

И принял он смерть от коня своего.

На самом- то деле укус гадюки явился косвенной причиной. Помер Олег от лекарства, коим лечил этот укус. Ну, да, в Европе до сих пор доза в полтора литра чистого спирта считается смертельной, а Олег хоть и прожил всю жизнь на Руси, по рождению был европейцем.

Игорь по жене был “пскопским”, но по натуре таким же викингом-грабителем. Пытался повторить “подвиг” своего предшественника, прибить еще один щит на врата Цареграда, но его посчитали неумным плагиатором, изрядно высекли и, приказав “ровно сидеть на попе”, отправили восвояси. В разборках с мелкими бандами степняков-печенегов фарт был не на его стороне. Славяне, что посмышленее, увидев, что “крыша” дырявая, стали разбегаться по лесам. Там они перероднились с чудью и мерей, и поставили “смотрящими” своих князей. Игоря это взбесило, и он поехал восстанавливать свою власть. Древлянский князь Мал, подымать кипежь из-за “белки с дыма” не стал, и отдал деньги в “общаг” честно. Но Игорю шлея под хвост попала, попер на древлян буром. За такой беспредел его привязали к березкам; одну ногу к вершинке одного дерева, а другую к вершинке другого, и отпустили (не князя, а согнутые березы). На перо, видно ставить опасались, хотели представить дело как несчастный случай. Так погиб этот несчастный государь. Он княжил 32 года, но не отличался никакими особенно примечательными делами.

Гораздо более Игоря прославилась прекрасная супруга его Ольга. Каждый русский мальчик и русская девочка (если мечтает стать светской львицей) должны знать ее. Ольга родилась в деревне около Пскова. Там и забрал ее в свой гарем уже не молодой князь Игорь. Освоилась молодая прохиндейка в княжеском гадюшнике быстро. После смерти мужа стала правительницей при малолетнем сыне, сумев чисто женским способом привлечь на свою сторону крутых братков Асмуда и Свенельда. За смерть Игоря разобралась по понятиям. Городок князя Мала Коростень сожгли со всеми жителями, подперев дрыном ворота. Новгородцев, изгнавших когда-то ее мужа, заставила платить дань. Но из всех прекрасных дел Ольги самое лучшее и самое великое было то, что она приняла веру христианскую. Идея всеобщего рабства настолько захватила святую Ольгу, что она взялась выстраивать “вертикаль власти” за тысячу лет до самого появления этого термина. Грандиозная и прекраснейшая картина общества, где каждый нижестоящий лижет задницу вышестоящему, искренне называя себя рабом, не нашла понимания у ее сына Святослава, но пришлась по душе ее внуку Владимиру. Церковь наша признала ее святой.

Святослав был первым официальным антисемитом в истории Руси. Пользуясь попустительством правительства Ольги, евреи превратили свою торговую миссию в Киеве в “государство в государстве”.

Власть их настолько окрепла, что вернувшуюся из Новгорода Ольгу в город не пустили, а отправили за 101 километр. Хазария государством, в общепринятом смысле, не была. Это был союз торговой компании и кочевых племен. Кочевники поставляли евреям- перекупщикам рабов (славян, булгар чудь), а те перепродавали рабов дальше, в Византию и Арабские халифаты. Святослав не только изгнал евреев из Киева, но своими набегами полностью нарушил всю торговую структуру. Обиженные евреи удалились в более благожелательно настроенную к ним Европу, но родовая память о русских погромщиках пережила века. Ни к одному народу; ни к изгнавшим их испанцам и англичанам, ни к топившим их трупами печи немцам, ни к предавшим их полякам не испытывают они такой ненависти, как к потомкам Святослава.