Тёмные Звёзды: Дары грома

Тем временем Лара плела свои простенькие – не чета дворцовым, – хитрости:

– В Гагене так говорят: «Плох кровельщик, если не видит кровлю целиком». Вам ведь нужна помощница, я верно поняла?

– Соратница. Но вы ещё молоды, ан…

– Тогда проще оставить меня в гостевом доме и не звать больше.

– А вы сможете там усидеть?

– Я усидчивая. Буду читать книги из библиотеки. Может, заведу знакомства с умными людьми. Даже когда выйду замуж… мысли-то останутся со мной. И когда-нибудь я доберусь до того, что хочу знать.

– Что именно?

– Почему ключ говорит. Зачем его надо собрать, кто его сделал… ну, и всё-всё-всё остальное.

«Познать тайны Отца Небесного до последней» – вспомнился Карамо орденский завет.

«Голос крови!.. Поразительно – он просыпается порою в нежном существе, чьё назначение – любить, растить детей, вести хозяйство… Нет, нет – та, что задалась целью всё узнать, стоит выше званий госпожи и хозяйки. И дети такой женщины – рыцари будущего века».

– Эти загадки, ан Ларита – не просто девичьи забавы.

– А я не просто девушка, я медиум. И потом, вы же меня посвятили…

Рассмеявшись и встряхнув тёмно-русыми волосами, Карамо хлопнул себя по колену:

– Кто вас учил дискутировать?

– Наш пансионный поп, отец Конь. Он такой языкаст… то есть – красноречивый.

– Сдаюсь. Против красоты и святой церкви я бессилен. Но… возможно, вы разочаруетесь, ан – многих ответов я и сам не знаю.

– Если повезёт, я вам помогу.

– Очень надеюсь. Мы подъезжаем.

Квартал оптовых купцов, где стояла церковь святого Лавана – место благополучное и чистое, улицы тут замощены камнем, дома часто построены на имперский лад, хотя куклы-души на карнизах и здесь попадались. Раскосые гушиты, торговавшие с материком, желали выглядеть респектабельно, даже принимали веру Грома – но оставались собой.

На пороге церкви Лара замялась в неловкости. Входить одетой по-мужски… местные воспринимали её наряд как должное, а что скажет священник? Ступишь – тотчас пономарь выскочит: «Это против устава. Извольте покинуть сень Грома!»

– Я подожду снаружи.

Можно помолиться и перед вратами храма, кланяясь Птице-Грозе, что над входом. Наружная охрана царственных персон так всегда и делает.

Входящие поглядывали на неё. Какая воинственная юная девица! строгая прическа, ремень на талии и револьвер на поясе… наверное, цари-драконы учредили новый род войск.

«Теперь Карамо мне расскажет! – думала она, осеняясь и отдавая поклон. – А то, что я – инструмент, что ли? Я даже голос ключа слышу, а он – небесный. Только странный… Действительно, как граммофонный, неживой. Если ангелы так говорят…»

– Примете ли от меня святой воды? – тихо спросил вблизи молодой мужской голос.

Лара с дрожью обернулась.

Он!

Для встречи Юнкер приоделся, как здесь обычно рядятся торговые агенты – белая сорочка с фатовским воротником, небрежно повязанный чёрный галстук, палевый жилет в кофейную полоску, лёгкий жемчужно-серый сюртук нараспашку, за атласным кушаком – кошель и револьвер. Узкие панталоны бледно-табачного цвета и сияющие ваксой щегольские сапожки. Широкополую шляпу он снял и непринуждённо обмахивался ею, как веером.

– Жаркий вечерок, не правда ли?

– А в другой раз так подкрадёшься – будет худо, – ощетинилась Лара. – Зачем явился? вечерня ещё идёт! И хватит на меня пялиться, я тебе не подружка…

– Мои глубочайшие извинения, Ласточка…

– …и не Ласточка!

– Как же тебя звать, если не позывным?

– Ан Ларита, – надменно процедила она.

– Чудно, – повёл он плечами, не отводя от неё глаз. – А меня зовут Ларион, вот и познакомились.

– Ты это выдумал, прямо сейчас, чтобы ко мне подбиться.

За ними издалека наблюдали водитель, шоффёр и охрана кареты. Старший матрос с карабином на плече уже ступил было на лестницу – что-то разговор у барышни с молодчиком слишком сердитый, не вмешаться ли? – но Лара жестом остановила его: «Спокойно!»

Глубокие глаза Юнкера помрачнели, тонкие губы поджались, он водрузил шляпу на столбик каменных перил и, распустив галстук, развёл в стороны крылья воротника. На бледной коже ниже яремной вырезки у него было красиво, каллиграфически выколото чёрным: «ЛАРИОН».

– Не убеждает?.. Иногда я лгу, но с именем всё строго.

– Извини, – смутившись, хмуро ответила она.

– Пустяки. Кто ждал такого совпадения? Похоже, твоя матушка тоже почитает святых Ларов. А брат у тебя есть?

– Младший… но имя у него не парное.

– Значит, кто-то в семье умер… искренне сочувствую.

– Что ты привязался? это моя семья! я же в твои домашние дела не лезу.

– И не дай бог, – спокойно сказал Юнкер, завязывая галстук, потом замялся и продолжил более мягким, извиняющимся тоном. – Вчера я испортил тебе прогулку… Назначь наказание. Выкуп. Что хочешь. Только… давай говорить без вражды. Помиримся? – Он глядел просительно.

– А… я пока не знаю, – честно ляпнула Лара. – В смысле, не надо мне выкупа. Всё уже стряслось, не поправишь.

– Ты говоришь о том пареньке?

– Не твоё дело!

– Ясно. Если не выкуп, тогда что-нибудь другое.

– М-м-м… как ты вещаешь без шлема?

– О, это случайно! срыв, от волнения. Ты появилась вблизи, я дымил… это должно быть тебе знакомо.

– Дурман действует как гигаин?

– Не пробуй никогда. О чём ещё хочешь спросить?

«В фаранской крепости есть «составная часть устройства»? – вертелось на языке Лары, но она смолчала. Во-первых, Ларион соврёт. Лгать умеет, сам сказал. Во-вторых, это тайна Карамо…

«…и моя» – Впервые Лара ощутила, что повязана большим общим секретом, как в союзе на клятве.

– На кого ты работаешь?

– Я переводчик в посольстве.

– А зачем следил за мной оттуда?.. чур, не ври, я дистанцию чую. Ты меня на луче держал. Кто-то заказал слежку?

На тонком лице парня отразилось замешательство. Похоже было, что он повторяет вопрос в себе, вновь и вновь. Его злил допрос, который ему учиняла девчонка, но – сам вызвался, а тут вдруг слов не находится.

– Просто… я слышу тебя лучше, чем других. Гораздо лучше. Такой звонкий голос… Может, нам святые Лары помогают? – попробовал он отшутиться. – Но заказа не было, клянусь честью. Ты довольна ответами?

– Почти.

– Тогда мой черёд. Где, когда и за какие деньги ты можешь спеть мне ту колыбельную?

– Я что, похожа на певичку из кафешантана?!.. это мамина песня. Её на заказ не поют. Только малым детям… или по настроению.

Похоже, отказ не обескуражил Юнкера, и он готов был добиваться своего, но не успел и рта открыть, как от церковных врат раздался неприязненный, жёсткий голос Карамо:

– Ларион, вы опять за своё?

Лара отпрянула к перилам, чтобы не оказаться между ними – ненависть, как луч, пролегла от кавалера к бледному медиуму, и даже мурашки по коже пошли от чувства, почти ощутимо задрожавшего в душном воздухе.