Тёмный эльф: Авалон обречённый

Распрямившись, Криммибельда двинулась дальше, соблазнительно покачивая бёдрами. В её теле появились отверстия – края плоти разошлись, открыв алые раны, из которых выдвинулись тонкие суставчатые ноги. Руки тёмной превратились в зазубренные клешни. Они тихо щёлкнули, словно разминаясь. Теперь передо мной была огромная самка богомола, сохранившая, однако, человеческие черты. Кожа, ещё недавно гладкая и белая, собралась крупными морщинами и посерела, на ней показались воспалённые волдыри, из которых торчали чёрные жёсткие волоски.

– Когда-то эльфов портил жилищный вопрос, - проговорила Криммибельда.
– Авалон – маленький остров. Но оказалось, что достаточно истребить тысячу-другую, и вот уже никакой проблемы нет: занимай любой свободный дом. Обустраивайся и обитай в своё удовольствие. Заводи молодую семью, погрязай постепенно в мелком быте. Идиллия, да? Но разве это сделало альвов счастливыми? Ничего подобного! Дневные эльфы просто не могут быть счастливы тем, что имеют. Вот ты, например. Ну, куда тебя принесло? Зачем? Стоит твоя жизнь сотни-другой монет?

– тёмная с поддельным сочувствием покачала головой.
– Вы говорите, что вам портят жизнь ноксы. А самим плевать на тех, кого мы убиваем. И смею уверить: мы мочим не больше народу, чем сами эльфы. Да в Авалоне постоянно кого-нибудь режут! Это же клоака! Недавно видела очередное выступление Одилона, - Криммибельда брезгливо скривилась.
– Разорялся про час и день, когда настанет всеобщее благоденствие. Мол, однажды силы правопорядка (уже смешно) перебьют всех ноксов и сидов, и тогда на Авалон вернётся утраченный рай! Ты, видимо, стремишься поспособствовать приближению этого светлого будущего. А не боишься, что сам туда не попадёшь, в рай этот ваш? Не доживёшь просто. Присоединишься к сгинувшим понапрасну.

Да что ж вы все такие разговорчивые-то, а?!

От разглагольствований тёмной у меня подвяли длинные, острые уши - настолько банально звучала её болтовня.

– Хорошо поёшь, прямо соловей. Но, думаю, пришло время экшОна, - признался я проникновенно.

Глава 48

Я приказал Матильде напасть. Мутант бросился в атаку, но Криммибельда легко отшвырнула его к стене – только передними конечностями махнула. Я поднял меч. На лице тёмной появилась снисходительная улыбка, обнажившая острые клыки.

– Как тебе понравится это, рыцарь?! – произнесла она, и спустя мгновение из отверстий в стенах начали вылетать насекомые размером с воробья.

Их становилось всё больше, и вот уже вокруг меня кружился рой разъярённой, голодной саранчи. Помещение наполнилось клацаньем металлических челюстей. Мне удалось заметить, что «лица» насекомых, действительно, отдалённо напоминали человеческие, хотя такое впечатление складывалось из-за причудливого расположения хитиновых пластин – на самом деле, к хомо сапиенс головы не имели никакого отношения. А вот ротовые аппараты были заменены на стальные.

У Криммибельды в брюхе словно вспыхнул зелёный фонарь, и саранча разом бросилась на меня.

«Значит, генератор у неё в животе!» - успел подумать я, прежде чем оказался облеплен кровожадным роем. В меня впились сотни жвал. Крылья оглушительно стрекотали, суставчатые конечности цеплялись за одежду и кожу зазубринами. Против мелких тварей меч был бесполезен. Впрочем, как и арбалет. Я не мог сражаться с роем. Надо было найти способ разрушить генератор в брюхе Криммибельды. Тёмная расхаживала на безопасном расстоянии и визгливо смеялась. Надо сказать, у неё был повод: ещё один охотник угодил в ловушку и должен был дать дуба, так и не добравшись до цели. Я б тоже ржал. Но это не значило, что я собирался сдаться и покорно ждать, пока саранча дожрёт меня. Тем более, уже было понятно, в чём уязвимость Криммибельды.

Двигаться я мог, так что направился к тёмной, но она отступала, не желая связываться. На меня набросилось ещё больше саранчи. Мерзкие твари впивались буквально в каждый сантиметр моего тела. Хорошо хоть, я почти не чувствовал боли - сказывалось действие бронекожи, да и одежда защищала. Но очки здоровья исчезали, как снег под напором огнемёта. Да и кисти рук, шея, лицо – всё, что оставалось открытым, страдало от укусов и было покрыто кровью.

– В одном человеческом королевстве есть такая казнь - сообщила Криммибельда. – От осуждённого отрезали по маленькому кусочку, пока он не умирал. Эту экзекуцию ещё называли «укусы морской щуки». Рыбы, к сожалению, нет, но мои крошки справятся не хуже.

Жизнь: 108

Саранча отщипывала понемногу, но её было столько, что следовало поторопиться, пока я не помер. Тем более, я понятия не имел, что случится, если очки здоровья уйдут в ноль. Наверное, пришлось бы начинать с места несгораемого сохранения или начала миссии. В любом случае, это означало потерю времени, чего я стремился избежать.

Нужно было остановить Криммибельду, заставить её стоять. Я приказал Матильде напасть, но тёмная и на этот раз легко отбросила мутанта, который, перекувырнувшись в воздухе, врезался в стену и сполз на пол. Это было очень плохо, потому что я уже едва мог двигаться: саранча повисла на мне тяжеленными гроздьями.

Жизнь: 71

Можно было использовать аптечки, но какой смысл? Я просто потерял бы их, ведь до сих пор не было ясно, как разделаться с Криммибельдой. Ну, то есть, я понимал, что надо уничтожить генератор, который, судя по зелёному свечению, находился в животе эльфийки, но добраться до него не мог.

Леди-босс со смехом кружила передо мной, её брюхо полыхало, она издавала торжествующие возгласы и иногда подпрыгивала, расправляя суставчатые ноги.

Я должен был распороть ей живот! Но как это сделать, если на тебе висит килограмм семьдесят здоровенной мутантской саранчи?

Жизнь: 49

О, чёрт! Кажется, я собирался вот-вот сдохнуть! Да и Выносливость таяла на глазах. Скоро я должен был обессилеть и стать лёгкой добычей.

Вдруг мне в голову пришла безумная идея. Такое иногда случается в моменты отчаяния – наверное, организм концентрируется на поиске выхода и выдаёт нечто спасительное.

Я мысленно приказал Матильде подбежать ко мне. Как только мутант оказался рядом, я с трудом забрался на него.

– Решил сбежать? – спросила Криммибельда, остановившись. Её передние конечности расправились зубцами наружу. – Этого я тебе не позволю! Станешь обедом, а может, и на ужин что-нибудь припасу. Иногда приятно растянуть удовольствие.

Но я не собирался отступать. Саранча игнорировала Матильду, так что зверь мог передвигаться совершенно свободно. Я приказал мутанту атаковать тёмную. Он кинулся вперёд, несколькими прыжками сократил расстояние между нами и эльфийкой и припал на миг к полу, словно готовясь к прыжку. Но я поспешно остановил его и велел не атаковать голову Криммибельды, а вместо этого проскочить у неё между ног. Чтоб, так сказать, две киски почти встретились, но не соприкоснулись.

Криммибельда замахнулась зазубренными клешнями, готовясь в третий раз отбросить Матильду, но мутант, в последнюю секунду изменив направление движения, пронёсся под ней.

Влажное кожистое брюхо почти коснулось моей головы, когда я вскинул меч и рассёк его. Криммибельда заверещала и подпрыгнула, оттолкнувшись всеми лапами сразу, но было поздно: из её зловонного чрева вывалился искрящийся генератор, похожий на металлическое яйцо. Матильда развернулась за спиной Криммибельды, и мне стало видно, как из разреза полилась жёлтая вонючая слизь. Нокс с визгом упала на пол. Она корчилась, размахивая конечностями, но, конечно, не умирала. Началась обратная трансформация, и постепенно тёмная приняла эльфийский облик. Скользя в собственных жидкостях, она поднялась на ноги, злая, как раненая тигрица. Дыра в животе зияла мокрыми алыми внутренностями, края были слегка вывернуты и трепетали, стремясь к регенерации. Я видел, что они уже даже начали стягиваться.