Темный контракт. Том 4

И одинокий герой добился успеха. Спустя десять дней, когда уже никто не верил, к одной из деревень вышла исследовательская группа, возглавляемая Расстригиным. По сведениям очевидцев, группа потеряла в лесах нескольких человек и выглядела крайне истощённой, но живой и радостной от возвращения к цивилизации.

К сожалению, взять интервью у спасённых не удалось — скоростной медицинский флаер забрал спасённых в столицу вместе со спасителем. И мы смеем надеяться, что спасённые полностью восстановятся.

А мы можем только воспевать силу человеческого духа и радоваться, что рядом с нами живут столь достойные граждане, что готовы рисковать жизнью ради спасения близких'.

Статья была безусловно интересная, особенно если учесть, что в продолжение истории, леса Тобольска, площадью в несколько тысяч гектаров, с тех пор считаются зоной магического загрязнения четвёртого уровня опасности. Однако куда интереснее была фотография, прилагаемая к статье, на которой я ранее и заметил Расстригина.

Он и в самом деле стоял в охотничьем наряде во главе группы спасённых. Фото, похоже, было сделано кем-то из селян, когда спасённых только вывели. Но в этот раз меня привлекла одна из фигур на заднем фоне: заросшее щетиной, грязное и потрёпанное, но вполне узнаваемое лицо императора.

Теперь знакомство Расстригина и императора, а также их связь становилась более понятной. Хотя я буквально нутром чувствовал — статья неполная. Безусловно, у журналистов не было данных, что на самом деле «отряд для разведки аномальных свойств» — это император, что изволит развлекаться и осматривать свои владения. Да и то, что произошло в лесах, они могли только предполагать.

А вот мне это требовалось узнать точно.

— Я, похоже, могу немного дополнить эту статью, — прочитав всё, вырвал меня из размышлений ученик. — Мне удалось кое-что узнать из местных слухов и сплетен.

Я обернулся к парню и чуть выгнул бровь, требуя продолжения. И тот меня не стал расстраивать:

— Говорят, что кроме основной группы, которую увезли в Москву, из лесов через несколько дней вышел ещё один человек. Кто-то из столичной команды, вроде как охранник в группе…

Роман закашлялся… Нехорошо. Глухо. Хрипло. Всё же ему досталось, так что я сжалился и протянул парню одно из зелий восстановления, что захватил с собой. Заслужил за разведку. Парень выпил и через минуту продолжил.

— Вот только после возвращения он почти сразу пропал. Говорят, что осел где-то в Тобольске, но конкретных данных о нём я пока не нашёл.

Я лишь кивнул. Это след. Теперь осталось его раскрутить и узнать, что же произошло. Но это уже завтра… А сейчас пора идти спать. День был долгим.

* * *

— Время проходит, а мы всё так же встречаемся втайне от всех в укромных уголках…

Мой то ли вздох, то ли смешок разорвал гармонию щебетания птиц и стрёкота насекомых. Мой внутренний мир цвёл и пах, радуя красками глаза и сердце… и не только мои. Рядом стояла Мария Оксёнова. Хотя нет. Пора забыть это имя. Теперь рядом со мной стояла матрона рода Ольга Владовских.

— Что поделать, если, не дождавшись моего пробуждения, ты вновь сбежал по своим делам? — без упрёка, но с грустью отметила девушка. — Благо «моя семья» сразу же окружила меня вниманием и заботой.

— И как тебе в новой семье?

— Непривычно… — после долгого размышления призналась Ольга. — Другое тело. Мышечная память порой пугает. Другой разум. Воспоминания просачиваются и иногда приходят озарения, а порой нет доступа к необходимому. Другие возможности и способности… Это всё очень странно.

— Надеюсь, тебя ни в чём не подозревают? — насторожился я.

— В том, что я подселённая в тело главы рода чужая душа? — девушка невесело усмехнулась. — До такого уровня безумия нужно ещё дорасти. Пока всё списывают на последствия травмы.

Я лишь кивнул. Всё, как я и рассчитывал. Мы сидели и ещё какое-то время смотрели на раскинувшийся простор. А храм моего внутреннего мира серой громадой возвышался у нас за спиной, даруя приятную тень.

— Как только я выпишусь, то я перевезу род из Санкт-Петербурга, — неожиданно призналась Елена. — Возможно, в другую страну.

— Не стоит, Расстригина к этому времени мы уничтожим. Тебе ничего не будет угрожать, — при этом мысленно отметил: «Или мы все умрём и переезжать будет некому».

— Я не сомневаюсь, что ты найдёшь способ его устранить… Но и уезжаю я не от него. Мне нужно оставить силу, что выше меня, и у которой я всегда буду в тени. Мне нужен свой простор для развития. И в Питере я этого сделать не смогу… Я всегда буду в чужих сетях.

И вновь тишина. Признание девушки ударило, словно молот, выбив воздух и все мысли из головы. Потому мне потребовалась минута, чтобы сформулировать следующий вопрос:

— А в поездке ты не забудешь свои корни?

— Я всегда буду им верна! Всё же моя душа принадлежит им.

Приятно, что девушка помнит… Но вот её отъезд. Я понимал, что если она так не поступит, то не будет сама собой. Но всё же… И всё же. Пока она здесь, пора попросить вернуть часть долгов.

— Тогда первая просьба. Свяжись с журналисткой Панкер — я о ней рассказывал в связи с делом о корейской группе. Мне нужно, чтобы она прибыла на пресс-конференцию Расстригина и Императорского семейства. Если потребуется, то пусть воспользуется приглашением Владовски… а оно точно будет. Расстригин захочет поиздеваться.

План противостояния Расстригину у меня имелся. Пока в общих чертах… Честно говоря, я пока только знал, чем он закончится и начнётся. И сейчас мне требовалось расставить нужные мне фигуры, чтобы начало было достойным. Журналистка Панкер станет просто идеальным катализатором, что запустит цепь событий.

— Будет сделано, мой господин, — девушка шутливо отдала мне честь.

— Очень на это надеюсь… Но не думай, что только этим отделаешься, — строго посмотрел я на неё.

— Безусловно, — она обернулась ко мне. — У меня для тебя есть прощальный подарок, он тебе понравится… Да и я же знаю, что прощаться ты не умеешь. И одно твоё слово…

Глава 23

— Господин, — едва ощутимое прикосновение и я тут же открыл глаза.

За окном нет даже первых лучей летнего солнца. Часы на прикроватном столике показывают половину четвёртого утра. В теле лёгкая слабость — за вчерашний день я не успел устать, но ранее пробуждение всё же дезориентировало организм.

Я перевёл взгляд на Елену. Девушка сидела на самом краешке кровати в лёгком, едва заметном пеньюаре. Ночной наряд больше открывал, нежели закрывал… Я судорожно сглотнул от открывшихся прекрасных видов.