Тёмный Король
Шрифт:
— Ты, бл*дь, хладнокровно застрелила нас, — у его голоса был глубокий, мощный тембр, который скользил по моей коже и заставлял дыхание сбиваться. — Проделала чёрную дыру в моём сердце. Я накажу тебя.
Гнев начал закипать. Сдаться или умереть — как будто это нормальный выбор? Он только доказывал моё глубочайшее убеждение: большинство мужчин — настоящее дерьмо.
«Бог глубин, даруй мне силу».
Ярость пробежала по моему телу, придавая мне сил. Я молниеносно вскинула бёдра вверх, схватив его за волосы на затылке. Собрав всю свою силу, я стащила его с себя, и он рухнул на мокрый пол рядом с тем местом, где я спала. В следующую секунду
Я затаила дыхание, ожидая, как он отреагирует. В свете ночника я заметила, что он выглядел до странного комфортно, когда я сидела на нём верхом. Похоже, он нисколько не был обеспокоен моим нападением.
— Чего ты хочешь? — спросила я. — Ты пришёл, чтобы найти меня. Зачем?
Вспышка магии вырвалась из его тела, скользнув по моей обнажённой коже и заставив меня задрожать. Я почувствовала, как что-то обвилось вокруг моих рук — колючие верёвки, связавшие запястья за спиной. Я чуть не упала, но удержалась за него бёдрами. Этот придурок использовал свою магию, чтобы связать меня, и теперь щупальца колдовства царапали мою кожу.
— Джина! — у меня в ушах шумела кровь. — Джина!
Незваный гость сел и прижал палец к моим губам.
— Человек спит.
— Кто ты такой?
— Я Анку [2] , и мне нужно использовать тебя.
Если бы дикие звери могли говорить, их голоса звучали бы именно так.
И всё же… слово «Анку» было подобно далёкому колокольному звону в глубине моего сознания. Это было своего рода призвание. Что-то связанное с богами или смертью. Я не слышала этот термин с тех пор, как была ребёнком.
2
Анку — образ смерти в бретонской мифологии. В фольклоре жителей полуострова Бретань предвестник смерти. Обычно анку становится человек, умерший в том или ином поселении последним в году. Также существует версия, что он — первый похороненный на кладбище. Является анку в облике высокого человека с длинными белыми волосами.
Теперь мы находились в нескольких дюймах друг от друга, и мои голые ноги всё ещё обнимали его.
— Ты собираешься использовать меня? — эта фраза… настораживала.
— Чтобы найти то, что мне нужно. Чтобы отследить кое-что.
Этот чувак был ненормальным, а я сидела у него на коленях, связанная в нижнем белье. Я ненавидела чувствовать себя такой уязвимой.
Я прищурилась, глядя на него.
— Я не могу помочь тебе что-либо отследить. У меня нет никакой сильной магии. У меня почти нет магии, кроме песни морген. Не годится для слежки. И посему, не мог бы ты сейчас свалить? — я чуть было не употребила более крепкое выражение, но сумела взять себя в руки.
— Не думаю, что я ошибся, Аэнор Дахут, опальная принцесса из дома Мериадок, — дрожь пробежала по моей коже. Он знал моё полное имя. — Я прекрасно знаю, кто ты.
— И что же, по-твоему, я могу тебе помочь найти?
— Сейчас тебя это не касается. Тебе просто нужно делать то, что я тебе скажу.
Я изогнула бровь, глядя на него.
— Я не склонна делать то, что мне говорят, учитывая, что ты заявился в мой дом, угрожал убить меня, затопил нас, а затем связал меня в темноте. В одном нижнем белье. Извращенец.
— Я не извращенец, принцесса, — он резко поднялся, сбросив меня с себя на грязный пол.
Я отнюдь не грациозно плюхнулась лицом в пол.Затем подонок рывком поднял меня за верёвки на запястьях и резко поставил на ноги.
— Эй! — то, как он сказал «я не извращенец», прозвучало так, будто он думал, что это я тут извращенка.
Я попыталась встать, чтобы хоть немного обрести достоинство, но путы мешали мне.
— И у тебя нет выбора в том, что будет дальше, — сказал он. — Ты нарушила законы фейри. Ты уничтожила своё собственное королевство. Единственная причина, по которой ты до сих пор жива — это то, что мне от тебя кое-что нужно.
— Я абсолютно точно не уничтожала своё королевство. Ты под кайфом? Какой идиот на такое способен? — кто-то уничтожил моё королевство больше века назад, но это была не я.
Он по-прежнему держал меня сзади за верёвку, как дрессировщик держит поводья дикого животного.
Он наклонился и заговорил тихим голосом, снова согревая дыханием раковину моего уха.
— У тебя нет ни умения, ни порядочности, чтобы сражаться как фейри. Ты — Свежевательница Шкур, пользуешься железом. Ты прибиваешь части тела к стене железными гвоздями, — что-то особенно взбесило его в этой последней части, как будто он злился не из-за отрезанных частей тела. Только из-за материала, который я использовала, чтобы прикрепить их к стене.
— Мужские части тела, — парировала я. — Ты же знаешь, какими бывают мужчины. Эгоистичные, кровожадные, жестокие ублюдки, которые врываются в твой дом и заковывают тебя в колючки, — я оглянулась на него через плечо. — Вот о чём я и говорю. Я убиваю плохих, и я просто перепрофилирую их органический материал для других целей. Все в выигрыше. Кроме тех, кто заслуживает смерти.
Стоя у меня за спиной, он так крепко сжал магические верёвки, что они врезались мне в запястья.
— Ты убила железом принца двора Лайонесс. Ты безжалостно убила его, заманив в беспомощном состоянии, — всё, что он говорил, было фактически правильным, надо отдать ему должное, но в его исполнении это звучало так неправильно. — Ты ничтожество.
— Ты говоришь, что я ничтожество, и всё же ты явно нуждаешься во мне, — теперь я действительно хотела причинить ему боль. — Послушай, я хорошая. Или, на худой конец, я нейтральна с точки зрения морали. Ты в этой ситуации явно монстр.
Я просто отказывалась подчиняться, учитывая, что он был садистским зверем. Что он мог сделать в худшем случае? Я могла выдержать пытки, если бы пришлось.
— Возможно, ты не понимаешь, что просишь меня о помощи, но это так. И ответ — нет. Я не стану помогать тебе выслеживать то, что ты хочешь, потому что я презираю тебя, и твоё иссохшее сердце когда-нибудь украсит мою стену. С железом внутри.
Тишина заполнила комнату — почему-то более страшная, чем его рычание или угрозы.
За моей спиной ощущалось тепло тела нападавшего, когда тот стиснул путы.
Наконец он заговорил глубоким и спокойным голосом:
— Я мог бы пригрозить убить тебя, но не уверен, что ты достаточно заботишься о своей жизни. Учитывая состояние твоей жизни, я могу понять, почему. Ненависть к себе — вероятно, единственная разумная вещь, на которую ты способна.
Я скривила губы.
— Не уверена, что мне нравится твой тон.
— Ты живёшь в грязи.
Он что, серьёзно?
— Ты принёс сюда эту грязь, когда затопил нас.