Тёмный Король

— Скажи мне ещё раз, что ты поклоняешься мне.

Она была началом и концом Вселенной.

— Я боготворю тебя, конечно же.

— Скажи мне, что ты чумазая маленькая грязнуля.

— Я… — я заколебалась. Что-то здесь не так, да? От того, о чём она меня просила, в моей груди нарастало чувство неправильности.

Она опустила подбородок, и её глаза вспыхнули ярче. В моей голове полыхнула радость от того, что она благословляет меня своим вниманием.

— Скажи это, чтобы осчастливить свою богиню, — повторила она. — Как можно громче, чтобы слышала вся крепость!

Кто я такая, чтобы отрицать волю богов?

— Я чумазая маленькая грязнуля! — крикнула я.

Смех эхом отразился от скалы, но я не была уверена, откуда он доносится. Неужели моя богиня смеётся надо мной? Это заставило меня чувствовать себя ужасно.

— Вот хорошая девочка, — сказала богиня. — А теперь стукнись головой о стену, сильно.

«Нет-нет-нет…»

Что-то в глубине моего сознания пыталось помешать мне сделать то, о чём она просила.

Но ещё одна волна её магии ударила в меня, вызывая покалывание в моём теле.

— Богиня Мелисанда, — я прошептала её имя с благоговением.

Не сводя с меня глаз, она повторила свою команду.

— Ударься головой, грязнуля. Изо всех сил.

Я ударилась головой о стену. Это было не так больно, как следовало бы, и, похоже, доставило ей удовольствие. Она прямо-таки сияла от радости. Мой взгляд по-прежнему оставался прикованным к ней.

— Ещё раз, — сказала богиня.

Я не могла отказать и снова ударилась головой о камень.

Бред начал затуманивать мой разум, картинка перед глазами немного размылась. Всё это неправильно.

— Пожалуйста, — сказала я. На самом деле я понятия не имела, о чём прошу. Я просто знала, что что-то не так.

— О, она умоляет, — проворковала она. — Стоит ли мне сделать всё по-настоящему забавным?

В этот момент что-то отвлекло её внимание от меня, и она отвела взгляд. Внезапно мой череп пронзила настолько сильная боль, что я подумала, будто меня снова стошнит. Поморщившись, я попыталась дотянуться ладонью до головы, но поняла, что мои руки по-прежнему связаны.

Три рыцаря стояли по стойке смирно, наблюдая за чем-то дальше по тюремному коридору.

Гвидион разгладил свой зелёный плащ.

— Мы только нанесли визит нашей пленнице.

Воющий смех заполнил зал, и мне потребовалось некоторое время, чтобы узнать в этом звуке другую пленницу.

— Ой, хорошо она тебя приложила, Теннесси! Она очень хорошо тебя приложила.

«Заткнись, Дебби».

Наступила тишина, за которой последовали медленные, неторопливые шаги, эхом отражавшиеся от камня.

Три рыцаря отошли от камеры и двинулись дальше по коридору.

Затем появился Анку, который посмотрел на меня сквозь решётку камеры. Он снова походил на ангельского фейри, которого я видела на берегу реки. Его татуировки больше не извивались и не двигались по телу. Но у него по-прежнему имелась чёрная дыра в сердце там, где я его застрелила. Казалось, железо начало отравлять его плоть, делая её тёмной.

Он скрестил руки на груди и уставился на меня. Его лицо не выражало никаких эмоций.

— Что случилось с её головой? — спросил он тихим голосом. — Это она сама с собой так поступила?

Внезапная неподвижность остальных рыцарей выбила меня из колеи.

Потом Мелисанда скользнула к нему. Она обвила его шею своими изящными руками и заглянула ему в глаза.

— Я хотела продемонстрировать нашей новой игрушке своё умение колдовать, — промурлыкала она.

Анку бесстрастно посмотрел на неё и убрал её руки со своей шеи. Он не выглядел восторгающимся, но я уже не сомневалась, что они были любовниками. Конечно, они были любовниками — они же оба прекрасны и одновременно отвратительны.

— Думаю, ты сделала уже достаточно, — сказал он. Вокруг Анку поднялись тени. — Мне нужно, чтобы падшая принцесса ментально функционировала для выполнения своей миссии. Иначе во всём этом нет никакого смысла.

Анку взглянул на остальных рыцарей.

— Оставьте её сейчас же. Она должна быть в сознании для своего испытания.

Боль в моём черепе смягчалась только ярким образом того, как мои руки отрывают крылья Мелисанды от её спины.

Я заблокировала остальную часть их разговора, мысленно отступая в туманный мир воспоминаний. Я увидела свою мать, сидящую во главе стола передо мной. В полуденном свете она выглядела великолепно, хотя её белое платье со временем пожелтело, а спереди виднелись тёмно-коричневые пятна. Она взяла серебряную чашу и улыбнулась мне.

— Мир полон волков, Аэнор. Если ты проявишь слабость, они разорвут тебе живот. Не подпускай их так близко. Держи дистанцию. Не проявляй милосердия.

Качнувшиеся железные ворота выбили видение из моей головы, и острая боль в затылке вернулась обратно. Внезапно я так сильно соскучилась по маме, что у меня заныло в груди. Я скучала по ней, как тоскует по своей матери четырёхлетний ребёнок, а не как существо старше ста лет.

Анку выглядел расплывчатым, когда стоял надо мной, и только его глаза оставались ясными. Остальные рыцари ушли.

— Что я здесь делаю? — спросила я. Когда придёт время, я не проявлю к нему милосердия.

Он присел передо мной на корточки, и в его голубых глазах горел небесный огонь.

Он просунул руку сквозь решётку и коснулся моего виска. Мои мышцы обмякли. Меня охватил глубокий, тяжёлый сон.

Глава 8

Проснувшись, я обнаружила, что лежу на боку на скользком полу подземелья, а мои руки всё ещё заломлены за спину. У меня болели плечи. Жук забрался мне на спину, под рубашку.

Поскольку окон не было, я понятия не имела, какое сейчас время суток.

Мне потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что я больше не чувствую глубокой раны на затылке, и головная боль прошла. Неужели я потеряла всю чувствительность в том месте?

— Эй! Ты уже очнулась? — голос американки гулко разнёсся по коридору.

Мой рот на вкус напоминал вату, присыпанную песком.

— Похоже, что да.

— Эй, тебе нравится твоя подушка?

Только в этот момент я поняла, что моя голова покоится на чём-то мягком. Я подвинулась, чтобы сесть и посмотреть на это. Под моей головой лежал чёрный плащ. «Откуда он взялся?»