Темный Лекарь 5

— Но сознание к ним не вернётся? — уточнил Прохор.

— В нашем понимании нет. А вот машинами убийства они снова станут. Причём будут использовать свои собственные старые способности, но уже для защиты очага от вторжения. Превратятся в монстров, владеющих магией.

— Вийоны и в обычном состоянии жуткие, — отметила Ольга.

— Вот именно, — подтвердил я, вглядываясь туда, где только что скрылась одна из гончих, — так что в наших интересах перебить их сейчас, пока они не помнят даже как активировать щиты. Но слишком близко всё равно к ним не подходите, — предупредил я, — используйте химер.

— Почему? Ты же сказал, что сейчас они безобидны, — удивился Прохор.

— В целом, да. Но об осторожности всё равно забывать не следует. Возможны неконтролируемые всплески энергии. А в случае с архимагом Вийонов, вам этого может хватить, чтобы разлететься на ошмётки, как прыгуну.

— Ясно, — кивнули ученики.

Мы разошлись по разным сторонам очага.

Несмотря на то что Ольга с Прохором ещё не умели притворяться мёртвыми для местных монстров, их контроль над химерами улучшался с каждым днём. И, благодаря этому, они могли вполне безопасно путешествовать по заражённым землям. Конечно, при условии, что не будут забредать очень далеко вглубь.

Ну а местность вдоль железнодорожных путей, где мы сейчас находились, как раз была относительно спокойной, ведь поезда каждый день уничтожали на своём пути сотни монстров, а это значит, что очагам надо было каждый раз восстанавливать их популяцию.

Сейчас, правда, устроенное нами крушение, привлечёт сюда тварей со всех окрестностей. Но это тоже сыграет нам на руку. Какое-то время поезд будет притягивать их сильнее, чем одиночные цели.

Так что это был ещё один повод заняться уничтожением сбежавших Вийонов прямо сейчас.

К счастью, не все они драпали со всех ног чёрт знает куда. Многие, пробежав совсем немного, останавливались и начинали метаться на одном месте, другие вообще падали на землю и корчились, словно испытывая жуткие мучения.

Зрелище, конечно, так себе, но зато и возиться долго не приходилось.

Один-два удара и для очередного Вийона всё было кончено.

Но, к сожалению, как мы не торопились, всех переловить не вышло.

Некоторые из них всё-таки успели скрыться в глубине очага, там, куда соваться без подготовки было уже крайне опасно.

Но всё-таки процентов восемьдесят сошедших с ума Вийонов мы прикончили.

И, когда снова встретились недалеко от поезда, активно взялись за сбор трофеев.

— И снова нам надо торопиться, — сказал я ученикам, — в столице уже заметили, что поезд не пришёл вовремя. А скорее всего, он даже успел как-то подать сигнал бедствия. В общем, я уверен, что скоро здесь появится ещё один состав.

Ольга в это время грустно осматривала место крушения.

Мало того что она сейчас вдоволь насмотрелась на сошедших с ума магов, так теперь ещё и видела, что сотворили монстры очага с оставшимися.

— Честно говоря, мне их даже жалко, — призналась она, — это ужасная смерть. К тому же, в поезде ведь ехали не только маги Вийонов, но и их неодарённые слуги.

Прохор тоже мрачно кивнул, явно соглашаясь с её мыслями.

Я положил внучке руку на плечо.

— Не трать своё сочувствие на врагов, Ольга. Не забывай, зачем они все сели в этот поезд. Вийоны бы, не задумываясь, перерезали всех Бергманов, если бы я не вмешался.

— Да, но мне всё равно как-то не по себе, — поёжилась она, — одно дело истреблять бандитов и прочих ублюдков, их мне не жалко. Но эти ведь просто выполняли приказ.

— Ты уже забыла, как совершенно рядовые Вийоны воровали лекарей и разбирали их на органы?

— Нет… — расстроено отозвалась она.

Честно говоря, я мог понять чувства своих учеников. До встречи со мной они по-настоящему не сталкивались с жестоким миром клановых войн. Здесь нет места сантиментам. Либо ты, либо тебя. Войны всегда велись на уничтожение. В лучшем случае врагов просто порабощают.

Но, сегодняшняя расправа была жуткой даже по меркам клановых войн. Даже меня не радовал вид сошедших с ума магов. Это было жуткое зрелище, напоминающее о том, насколько чудовищно может быть влияние скверны.

На вид в высшей степени ухоженные и цивилизованные люди за пару минут совершенно одичали и потеряли всё человеческое, что в них было.

Не удивительно, что такая картина вызывала не самые приятные эмоции.

Я вновь заговорил:

— В клановых войнах не бывает невинных. Тем более, если речь идёт о Великих кланах. Ты же не забыла? У нас с Вийонами особые счёты. Они, как и все остальные, несут ответственность за гибель клана Рихтеров.

На этих словах взгляд Ольги тут же ожесточился. А может, ещё и потому, что она как раз прошла мимо салфетки из вагона-ресторана с гербом Десмондов.

Не удержавшись, внучка на неё наступила и втоптала в грязь. К Десмондам, убившим её родителей, она испытывала особую ненависть.

Но и до Прохора, который ещё не успел пострадать от деятельности великих кланов напрямую, тоже хорошо дошли мои слова.

Ученики быстро перестали рефлексировать, и дальше мы уже без лишних эмоций занимались сбором трофеев.

Химеры и, подоспевшие на фургоне вместе с Фредом, умертвия, активно перетаскивали тела либо в этот самый фургон, либо просто подальше от поезда.

Но, главное, что по итогу этой операции, у меня в руках оказалось целых двадцать три самоцвета чёрного цвета, которые мы вытащили из погибших архимагов. И пятьдесят шесть самоцветов извершителей.

* * *

— Максимилиан, вы уверены, что Вийоны больше не попытаются на нас напасть? — нервничая, переспросила Кристина Бергман, когда я вернулся в город и тут же отправился к ним в поместье на очередной совет.

— Кристина, — покачал головой старик Олаф, — разве Рихтеры хоть раз нас подвели?

— Нет, но… мы имеем дело с Вийонами, — напомнила она, — тут нужна особенная осторожность.

— Конечно, — согласился я с ней, — поэтому предлагаю вам посмотреть свежие новости.

Бергманы тут же уткнулись носом в смартфоны, и на несколько минут в кабинете Олафа воцарилась полная тишина, которую прервал заместитель главы Свен:

— Я не верю… — ошарашенно протянул он, — поезда Десмондов не терпели крушений уже целую вечность.

— Я вообще не помню, когда такое было, — подтвердил Йохан, они с Кристиной здесь были самыми молодыми из всех, — может быть даже не на моём веку.