Темный Лекарь 5

Но прекрасно понимали, что при таком перевесе в силе я мог бы быть и настойчивее. Не просить, а приказывать. То, что я вёл себя спокойно и миролюбиво, с одной стороны давало надежду на благополучный исход, а с другой — пробудило любопытство.

Чужак приходит, задаёт трёпку всем воинам, чтобы рассказать новости?

Бойцы вновь, словно тени исчезли среди деревьев, чтобы вернуться с остальными. В основном, другими стариками и женщинами. Детей и подростков среди них, ожидаемо, не было, как и вообще кого-либо младше двухсот лет.

Они стояли на площади и жались друг к другу, испуганно поглядывая на меня.

— Сколько вас всего? — спросил я у старосты, понимая, что подсчитать на глаз будет трудновато.

— Сорок четыре призрака, — хмуро отчитался он.

— Призрака? — удивился я.

— А есть ли более подходящее слово? — вопросом на вопрос ответил он, — невидимые как для тварей очага, так и для всего мира. Лишённые прошлого и не имеющие будущего.

Я покачал головой.

Да уж, длительное отшельничество никому на пользу не идёт. Как ни жаль это наблюдать, но потомки некромантов превратились в упивающихся жалостью к себе слабаков.

Пускай, их судьбу нельзя назвать лёгкой, как и выбор, который им пришлось сделать, но им всем давно пора взбодриться.

— Как тебя зовут, староста? — наконец, спросил я.

— К чему знать имена призраков? — в своей обычной напыщенной манере ответил он.

— А это уже мне решать, — резко вернул его на землю я.

После чего, старик, наконец, перестал выделываться и представился.

Его звали Лукьян Крейцер. И, оказалось, что эту же фамилию носила и большая часть местного населения.

А также я, разумеется, помнил Крейцеров. Это был один из моих вассальных кланов. Не самый сильный, но один из самых верных. Значит, именно они стали основой для этого сообщества выживших.

Да, были ещё Беккеры. Но их фамилию я впервые услышал, уже очнувшись в этом времени. И теперь был уверен, что это просто случайный набор букв, взятый для маскировки теми, кто не собирался прятаться в очагах.

— А кто вы такой? — вновь спросил у меня Лукьян, — мы уже поняли, что ваш дар похож на наш, но кто вы сам? Последний выживший из Беккеров, про которых мы ничего не знаем? Кто-то из общин других выживших после резни? Кто?

Я видел этот немой вопрос в глазах и остальных здесь присутствующих людей.

Что ж, пожалуй, пора.

И я поднял руку с перстнем, повернув её тыльной стороной к зрителям. В глазницах черепа зажглось зелёное пламя.

— Этот знак… — послышалось из толпы.

— Это истинный знак клана Рихтер, — закончил за всех Лукьян, — последний выживший рода? — предположил он.

Я покачал головой. Не последний, но выживший.

— Перед вами Максимилиан Рихтер, — кратко представился я.

Глаза глядящих на меня людей заполнились целой гаммой эмоций. Страх, недоверие, надежда… но все будто потеряли дар речи. Так что я решил добавить:

— Да. Тот самый.

Первым на колени рухнул Лукьян. За ним попадали и остальные.

— Простите нас! Простите! Это и правда вы. Перстень не может врать… — начал бормотать староста.

— Я тоже чувствую зов древней магии! — воскликнул ещё кто-то.

И мольбы о прощении посыпались с новой силой.

— Мы не смогли… не уберегли… не сохранили клан…

— Хватит! — резко прервал я этот ритуал самобичевания, — что было, того уже никто не изменит. А сейчас мне нужны бойцы, а не страдальцы. Забудьте обо всём, что было до этого момента. Отныне я помогу вам вновь увидеть будущее. И на его благо мы вместе и будем работать.

— Но как же… — осторожно начал Лукьян, — вы хотите, чтобы мы вновь выбрались на свет? Мы не можем… мы…

Я жестом приказал ему замолчать.

— Всему своё время. Некоторые изменения должны наступать постепенно.

Лукьян и остальные внимательно следили за мной взглядами, полными вопросов. Теперь они ловили каждое моё слово, растерянные, словно дети, которых забыли научить чему-то важному.

И в общем-то, так оно и было. Я хорошо это понимал. Поэтому сразу принял решение — не спешить.

Что, если я просто возьму и разом выведу в мир всех этих дикарей? А за годы жизни в очагах, они не могли стать иными.

Они будут слишком выделяться, даже если я продолжу их прятать уже внутри своего клана. Нет. Это всё равно что повесить всем нам на спину огромную мишень. Они сами себя выдадут, ещё и подставив остальных.

— Я возьму с собой двоих человек. Да, для начала только двоих, — громко объявил я, — на их примере я выясню, чем вы можете быть полезны делу возрождения клана.

— Но кого вы хотите взять? — задумчиво спросил староста.

— А это я позволю решить вам самим. У вас есть несколько часов до вечера, чтобы определиться. И за это время я надеюсь получше узнать вас и ваш уклад.

— Конечно, господин, — уже более сдержанно поклонился мне Лукьян.

А дальше мы действительно успели многое обговорить и обсудить. Разумеется, теперь, когда «дикари» уверились, что я настоящий глава клана Рихтер, все они не то что согласились, а дружно захотели вступить в клан.

Я даже удивился такому полному согласию. Обычно в любом хоть сколько-то крупном сообществе всегда найдётся «Баба-Яга, которая против».

Кстати, я до сих пор не выяснил, кто же этот упрямый персонаж, о котором говорит древняя пословица. Возможно, какая-то светская дама, из тех, которые отличаются особым упрямством.

Но, похоже, что эти люди были настолько истощены полной бессмысленностью своей жизни, что готовы были пойти за кем угодно, кто готов им этот смысл дать.

Так что следующие несколько часов прошли спокойно и даже буднично.

Лукьян показывал мне деревню и рассказывал, как они вообще здесь выживают.

И этот рассказ одновременно удивлял, но в то же время был очень простым.

Большинство местных за годы жизни в очаге уже на полном автоматизме выработали в себе привычку поддерживать заклинание ложной смерти, скрывающее их от местных тварей очага.

В то же время твари оставались основным и едва ли не единственным источником для их выживания.

Прежде всего самоцветы скверны и различные ингредиенты, которые они добывали из монстров. Некоторые из «призраков» время от времени появлялись в «большом мире», чтобы продать добычу всего селения на чёрном рынке.