Темный Лекарь 9
Шрифт:
Но настоящей проблемой оказалось совсем не это. А то, что местные грызуны и насекомые, заново осваивая эти земли, тоже заражались скверной и начинали мутировать. Но не полностью.
Роуз сказала, что это ей напомнило эксперименты, которые она проводила с растениями. Когда те мутировали, но всё-таки не превращались в монстров очага до конца.
Вот то же самое произошло и с вредителями.
Сначала они просто иногда прибегали на поля, но это были беспорядочные и не слишком частые появления. С этим спокойно справляли одни лишь Блумфилды и простые фермеры.
Но на следующий день мутантов
Игнат провёл на полях вместе с Блумфилдами целый день.
И если утром он надеялся, что с помощью своего отряда умертвий прогонит прочь всех мелких поганцев и решит проблему, то к вечеру вредителей стало настолько много, что ему пришлось обратиться к Прохору.
С этого момента ситуация становилась только хуже. Не потому что гвардейцы плохо воевали. Напротив, они делали всё, что могли. Но твари размножались куда быстрее, чем их можно было уничтожить.
В конце концов Прохор привлёк к борьбе мини-химер во главе с Пушей. И это принесло значительное облегчение на поля. На какой-то момент стало даже казаться, что проблема решена.
А потом появились тучи саранчи.
Каким-то чудом гвардейцы отбились в первый раз, затем запаслись огнемётами и наладили оборону.
Но этого по-прежнему не хватало.
Хуже всего, что если какая-то часть саранчи проникала на поля, то огонь уже использовать было нельзя. Приходилось уничтожать насекомых-мутантов своими силами.
Поэтому все старались как могли, выстраивая настоящую стену, через которую не пробиться.
В то же время Прохор провёл разведку и выяснил, что мутанты так резко поумнели и стали нападать слаженно, потому что попали под влияние соседних очагов, которые ещё не были зачищены.
Их буквально тянуло к главному кристаллу очага, так что после своих набегов они всегда туда возвращались.
Разумеется, Калинин сразу же организовал отряды для зачистки этих очагов. Изначально вредители обитали в ближайшей Гамме, но Прохор с гвардейцами довольно быстро её зачистил, после чего вернулся довольный, думая, что решил проблему. Но не тут-то было.
Вредители просто сменили свою «базу».
Теперь это стали вечные очаги уровня Эпсилона или даже Каппы.
И пока чистильщики осторожно продвигались вглубь, вредители тоже перемещались куда-то подальше от них.
— Но теперь-то мы можем покончить с этими очагами, правда, Макс? — с горящими глазами взглянула на меня Ольга. — Если гвардейцы ещё не могут быстро справиться с высокоуровневыми очагами, то вместе с тобой мы точно быстро со всем разберёмся!
— Верная мысль, — ответил я Ольге, — но не совсем. Ты давно смотрела на карту очагов вокруг Рихтерберга?
Внучка смутилась.
— Честно говоря, вообще не смотрела…
— Тогда бы ты знала, — продолжил я, — что одних только вечных очагов здесь больше десятка. Кроме того, каждый день появляются новые. Да, может быть они не столь опасные и редко превышают уровень Гаммы, но проблема-то не в этом.
Вот теперь Ольга поняла и закончила за меня.
— А в том, что эти твари размножаются быстрее, чем их убивают. И пока в округе остаётся хоть один очаг — всё бесполезно.
— Именно, — подтвердил я, — конечно, это
не значит, что нам вообще не стоит их зачищать, но чтобы решить проблему на полях, нужен какой-то другой подход.Я задумался, а Ольга спросила у Роуз:
— А что насчёт ядов и прочих средств против вредителей? Если они всё ещё не полноценные твари очага, то это может сработать…
Роуз расстроенно покачала головой:
— Конечно же мы попробовали всё это в первую очередь, но, увы, мутация зашла достаточно далеко, чтобы это не имело смысла. А если повышать дозы или использовать что-то более убойное, то мы и растениям тоже навредим. Так что об этом придётся забыть…
Мне же наконец в голову пришла одна идея. И я сказал:
— Роуз, зови Дейзи. Я хочу, чтобы вы сейчас поехали со мной.
— Но как же… — удивилась она, — мы нужны здесь! Без нашей поддержки ростки долго не продержатся, мы постоянно обновляем нашу защитную магию…
— Роуз, — снова обратился я к ней, — ты и сама понимаешь, что вы сейчас лишь оттягиваете неизбежное. Вредителей становится только больше, и скоро нам придётся вывести на поля весь город, чтобы защищать всходы.
— Да, но… может быть поедет только одна из нас?
Я видел, как сильно Роуз переживает за растения, так что простил ей эту маленькую попытку спора. Просто ещё раз повторил, что мне нужны они обе.
После чего та наконец кивнула.
И мы вернулись в резиденцию Рихтеров.
— Это удивительно… — восхитились сразу обе Блумфилд, глядя на то, как наша Вьюнка превратила несколько своих ветвей во что-то похожее на веник и собрала в кучу опавшие осенние листья. Потом смела их в ведро, которое тоже держала самостоятельно, а затем начала передавать его между своими ветвями и так, пока не вытряхнула его в большой бак для мусора.
Честно говоря, я и сам был немного удивлён. Шарлотта времени даром не теряла. И даже без моих прямых приказов учила доверенного ей питомца каким-то простым, но полезным трюкам.
Я уже знал, что Вьюнка способна передавать предметы практически по всей территории резиденции, но, похоже, что теперь нам не нужно беспокоиться и о дворнике.
А я ведь как-то даже не задумывался о том, почему у нас здесь так чисто и кто убирает. Точнее я предполагал, что этим занимается кто-то из умертвий Игната. А оказывается вот оно как.
— А что ещё она умеет?! — не скрывая восторга, воскликнула Роуз.
Шарлотта немного смутилась от такого внимания, но всё-таки была рада показать, на что способна её питомица. Так что она подошла к небольшому пруду в саду, где мы находились, и попросила:
— Вьюнка, помоги!
После чего к Шарлотте потянулись мощные плети растения, обхватили её за талию и аккуратно переставили на другой берег пруда.
— Вот, — с гордостью сказала Лотта, а потом добавила, — кстати, пруд тоже выкопала Вьюнка. Она и с лопатой обращаться теперь умеет. И вообще со многими инструментами!
Услышав это, Блумфилды явно почувствовали себя не в своей тарелке. С одной стороны, как магам природы им было жутко интересно узнать о нашем питомце побольше. А с другой, их растения, похоже, такого не умели. Так что обе девушки теперь испытывали что-то вроде профессиональной ревности.