Тёмный лорд

*

Поздним вечером Том сидел в кресле и теребил бахрому накидки. Иногда, отвлекаясь от книги, он рассеянно смотрел на весело горящее пламя в камине: даже оно не могло согреть сырую зябкость подземелий. Его отвлек странный гул. Слева у стены стояла группа учеников. Из обрывков разговора, Том понял, что учителя впервые за два месяца вывесили рейтинги. Задыхаясь от волнения, он помчался к стене, возле которой стояли десять песочных часов с изумрудами. На каждом из приборов было выгравировано имя ученика.

— Шестьдесят пять… Невероятно… — раздался сдавленный голос Араминты.

— Шестьдесят пять? — Эмилия вскрикнула, и, забыв о манерах, стала пробираться к часам.

Том что-то пробормотал. Какой-то ученик набрал шестьдесят пять баллов? На фоне одиннадцати, пятнадцать, двадцати баллов это казалось невероятным. Но в первых часах изумруды замерли на делении 65. С минуту Том смотрел на них и только затем прочитал: «Риддл Том Марволо. 65 баллов».

Огромная гостиная поплыла перед глазами. Друэлла, Марта и Рэндальф что-то кричали. Многие, включая второкурсников, рассматривали Тома так, словно он был одет в диковинную одежду. Лукреция кусала тонкие губы. Риддл бросил на нее победный взгляд, но тут же встретился с ненавидящими глазами Нортона.

Хотя Том вошел в спальню последним, его соседи еще не спали. Мальсибер и Крэбб стояли возле столика. Пологи Рэндальфа и Альфарда были открыты. Том понял, что враги решились устроить представление. Однако он знал разоружающее и блокирующее заклинания, и не сомневался, что отразит атаку обоих. Присев на кровать, он надел серо-зеленую пижаму и достал газету.

— Штудируем периодическую прессу, грязнокровка? — ухмыльнулся Крэбб.

— Ты делаешь поразительные интеллектуальные успехи, Энтони, — заметил Том шелковым голосом. — Выучил фразу со слов Мальси или Гринни?

— Не смей называть меня Мальси! — с ненавистью воскликнул Нортон.

— Ты же зовешь меня Томми, так почему мне нельзя? — Том старался говорить, как можно более равнодушно, хотя нервы были напряжены до предела.

— Ты — грязнокровка, — сплюнул Нортон, видимо, не найдя других аргументов. — Знаешь, как чистокровные маги прогоняют таких, как ты? — Том с интересом посмотрел на него. — Serpensortia, — воскликнул Мальсибер.

Раздался звук, похожий на выстрел. Из палочки Нортона вылетела длинная черная змея и, шлепнувшись на пол, с угрожающим шипением поползла по полу. Том улыбнулся.

— Привет, — спокойно сказал он.

Толстая змея послушно свилась в кольцо, точно пустой садовый шланг, и уставилась неподвижным взглядом на Тома.

— Повелитель? — прошипела она.

— Спокойно, друг, — Том встал с кровати и улыбнулся, глядя на потрясенные лица соседей. Протянув руку, он погладил гадюку по головке. — Неплохо бы пугнуть этого гаденыша, — Том указал на Мальсибера.

Змея покорно развернулась и поползла к Нортону. Раздался визг. Мальсибер забился с ногами в угол кровати и судорожно обнял колени. Гадюка тянула головку к его постели.

— Боишься моих черных друзей, Нортон? — усмехнулся Том, подойдя к его кровати. В зеленоватой полумгле его длинная фигура была похожа на призрака. — Только посмей обозвать меня еще раз грязнокровкой!

— Уж-ж-ж-алить его, Повелитель? — послышалось низкое шипение.

— Не стоит, — прошипел Том. — Ползи лучше в подземелья, друг.

Черные кольца покорно поползли к двери. Мальсибер продолжал что-то лепетать. Том презрительно усмехнулся и, развернувшись, пошел к выходу. Потрясенные Лестрейндж, Блэк и Крэбб расступались, словно по спальне шел прокаженный.

Том не заметил, как вышел в пустую гостиную. В голове мутилось. Том понял, что не сможет вернуться в спальню. Оглянувшись, он залез с ногами в большое кресло у камина и поплотнее укутался толстым зеленым пледом.

========== Глава 11. Последний враг ==========

Том вздрогнул и пощупал мягкую кожаную ручку. Ноги затекли, а шею саднила легкая боль. Каминные часы показывали половину пятого: он проспал в кресле почти всю ночь. Том вспомнил прошлый вечер и почувствовал, что его нервы натянулись до предела.

Круглая гостиная, украшенная силуэтами змей, переливалась тусклым зеленым светом. Темные окна отражали мутные блики озерной воды. Было раннее утро первого ноября. Том решил почитать перед завтраком. Порывшись в портфеле, он с огорчением заметил, что там лежали только несколько прочитанных книг. Оставалась библиотека, до открытия которой было около часа. Через десять минут мальчик брел по пустым коридорам, любуясь аркадами и портиками.

В шесть часов Том вошел в библиотечный зал. Полукруглые окна были мокрыми от водяных разводов. На стеллажах стояло множество книг, однако взгляд мальчика сразу выцепил толстый том в коричневом кожаном переплете, на котором золотыми буквами было выведено название «История Хогвартса». Это было интересно. Том схватил книгу. В конце шли сведения об основателях, и он открыл раздел о Салазаре Слизерине. На большом листе пергамента был портрет лысого старца с морщинистым лбом и сине-зелеными глазами. Ниже золотой вязью был выведен текст:

Салазар Слизерин — один из четырёх основателей школы чародейства и волшебства Хогвартс. Слизерин родился в начале Х века в болотистых местах Уэльса. В совершенстве владел легилеменцией и был известен как ярый борец за чистоту крови Волшебного сообщества. Ценил в учениках целеустремленность, амбициозность и чистоту крови. Салазар Слизерин умел говорить на парселтанге, и эта способность передалась его потомкам.

Одна фраза застыла перед глазами Тома, так что у мальчика перехватило дыхание. Неуверенный, что понял её правильно, он перечитал ещё раз.

Приметной чертой Салазара Слизерина была леворукость. Слизерин остается единственным известным левшой среди британских магов.

Так вот почему всех так волновала его леворукость! Том задумчиво посмотрел на парящую над ним свечу. Сходство со Слизерином было поразительным: оба были левшами, оба знали змеиный язык, оба не любили маглов… На мгновение Тому показалось, будто старец с портрета подмигнул ему и чуть улыбнулся. Что, если Салазар Слизерин был его предком?

— Привет, — раздался сверху мягкий женский голос.

— Доброе утро, Елена… — рассеянно кивнул Том. Он взял с собой книгу и вышел в длинный полутемный коридор с движущимися картинами. Призрак Райвенкло последовал за ним. Тому казалось, что даже на лету Серая Дама таинственно шуршит призрачной мантией.

— У тебя вчера был день рождения? — Риддл удивленно посмотрел на Елену, остановившись возле маленькой лестницы, ведущей в нижнюю галерею. — Кровавый Барон рассказал мне, что утром ты зажег двенадцать свечей.

— А, нет, — Том не сразу понял, о чем идет речь. Вчерашний день воспринимался им настолько длинным, что с того момента, казалось, прошла вечность. — Это день рождения моей знакомой. Она умерла, — грустно улыбнулся он.