Темный лорд

– Где же ты, скотина, носишься как разъяренный дикий зверь? Нападаешь исподтишка, калечишь, убиваешь. Сам себя загонишь в могилу. Оборзел вконец, - говорила я себе, ругая своего преследователя.

Мне предстояла долгая и тяжёлая ночь. Как бы мы не старались с Дмитрием Александровичем, но без антисептиков и антибиотиков такая загрязнённая, тяжёлая травма может привести к лихорадке. Поживём - увидим. Мне удалось забежать на кухню и выпросить заплесневелый хлеб. Кусочки с обильным серо-зелёным налётом залила водой. Завтра раны буду перевязывать, накладывая повязки, смоченные в этом настое. А пока и мазь тёти Мередит пойдёт.

Темный лорд. Глава 15.

Роб пришел в себя на кровати. Значит, он дома. В спине, с правой стороны, пульсировала боль. Дышать было трудно. Но он заставил себя экономить глубину вдоха. Это помогло унять боль.

Голова была тяжёлой. Но с каждым вдохом мысли прояснялись. Он не рисковал открыть глаза. И был рад, что сдержался.

Прохладная ладонь легла на лоб. Роб чуть не застонал от облегчения.

– Сможет ли он справиться? Ведь даже царапина в это время может стать источником инфекции и дальнейшей смерти пациента. А то, что мы имеем - это ужасная, инфицированная рана. Внутреннего кровотечения нет. Но это мы решили субъективно. Никакой гарантии, что нет проникновения в плевральную полость, - голос его жены.

– Леди, говорите тише. Услышавшему Ваши суждения будет нелегко понять, откуда Вы набрались таких терминов. И меня заставляете вспоминать. Не к добру это, - сказал Митри.

– Почему Вы смирились с тем, что остались здесь навсегда? Неужели нет возможности вернуться назад?
– лэрд затаил дыхание. О чём это они?

– Я не мог вернуться, если и была бы предоставлена такая возможность. Я убил человека.

– Дмитрий Александрович, я уверена, что это была случайность.

Странно разговаривает Сэс. И Митри не так прост. Выдаёт себя за другого. Хотя, нет. Сейчас у него есть возможность узнать историю лекаря. Или он попал к демонам и они говорят голосами жены и Митри? Маловероятно.

Лэрду очень хотелось перевернуться. Лежать на животе было крайне неудобно. Но если он пошевелится, то эти двое замолкнут. И он мог бы отдать жизнь на спор, что больше ничего не услышит.

– Это была не случайность, Лена. Этот человек изнасиловал мою жену. И она потеряла ребенка. Как ты думаешь, что я должен был сделать? И самое меньшее, что могло мне грозить - долгие годы тюрьмы строго режима. Но я не отсидел и года, когда меня пырнул заточкой сокамерник.

– Но ведь теперь она одна. А если бы Вы сдержались, отдали насильника в руки правосудия, то были бы с ней.

– Не думаю, что она осталась одна. Если моя теория верна, то в прошлое попадает двойник человека. И, скорее всего, продолжает жить жизнью своего двойника. Жена у меня прекрасный человек. И очень меня любила. Потерянный и напуганный странной жизнью Дима будет ей понятнее, и она будет о нём заботиться.

– А есть возможность поменяться обратно? Не хотелось бы думать, что, будучи беззащитной, Сэс попадет в лапы моего бывшего женишка.

– Не знаю. Может, и есть обратная связь. Мне тоже было тяжело сперва. Потом - невыносимо. А затем я смирился. Встретив же лэрда Роберта, я нашёл дом. И Вам советую принять свою судьбу. Обратной дороги нет.

– Я так не думаю. По, крайней мере, буду верить в это. Будь я мужчиной, смогла бы и здесь наладить жизнь. А будучи женщиной, я несвободна. Да и мужу Сэс не нужна. Ему нужен наследник. Появление ребёнка осложнит мне жизнь. Я хочу домой. И как можно быстрее. А до этих пор я должна хотя бы видимость домашней зверушки поддерживать. Сэс - не я. Когда она вернётся и опять станет прежней, её примут за одержимую. Я не хочу, чтобы из-за меня пострадал ещё кто-нибудь.

– Ты Алистера имеешь в виду?

– Из-за своей глупой ревности он не дал мне и шанса помочь мальчишке. На лице останется уродливый шрам. Теперь Алистер будет закомплексован, а девушки начнут от него шарахаться.

– Может быть, кто-нибудь его полюбит?

– Озлобленного молодого парня? Вряд ли.

– Дааа. Дилемма.

– Не выражайтесь.

Митри рассмеялся. На лэрде поправили одеяло, проверили лоб. На этот раз сухая рука лекаря.

– Если удастся вернуться, Вам уже будет всё равно.

– Вы правы, Митри. Это всего лишь мои бредни.

– А если Вы полюбите? Лэрд хороший хозяин и человек. Даже муж. Поверьте мне. Я дольше здесь жил. В это время человеческая жизнь мало ценится. А женщина вообще никто как личность. Всего лишь средство увеличить богатство, заиметь могущественных союзников и наследника, конечно. Вам повезло, что Вы попали сюда, и именно к Роберту.

– Да уж. Свезло. Простите. Спасибо Вам, доктор.

– Держитесь, Елена.

Раздался скрип стула и шаги. Дверь открылась и закрылась. Наступила тишина. Но Роб знал, что Сэс в комнате. Или не Сэс?

– Господи, что же мне делать?
– горестный возглас Сэс заставил лэрда дёрнуться. К нему немедленно подошли.

– Лэрд, Вы пришли в себя, - голос жены дрожал.

Она испугалась того, что он мог слышать их разговор. Правильно боишься. Но не того, что он что-то узнал надо бояться, а того, что он её не отпустит. Ни за что. Ему

нравится нынешняя Сэс. И, как бы это ни было несправедливо по отношению к настоящей леди Сесилии, он не хочет, чтобы она возвращалась.

Мужчина глухо застонал. Любое малейшее движение вызывало жгучую боль в спине.

– Давайте я Вас покормлю. Здесь есть наваристый бульон. Затем я Вам дам опий и Вы заснёте. Сон лучшее лекарство.

Роб безропотно выпил бульон. Интересно она его так напоила. Он хотел отказаться. Ведь приподнять голову и постараться выпить бульон из чаши, лёжа на животе, и здоровому проблем доставит. А Сэс просто дала его выпить при помощи соломинки. Очень удобно. И от лекарства он не отказался. Спину жгло огнём.

– Это ты спасла меня?

– Не совсем так. Я помогала Митри. И я рада, что Вы живы.

– Думаю, тоже рад. Сесилия, нам надо поговорить.

– О чём? Вы сейчас отключитесь.

– Когда приду в себя, - язык уже плохо слушался. Но он должен сказать.
– Сесилия. Ты. Мне. Не безразлична. И давай на «ты».

Роберт дышал ровно, но поверхностно и часто. С каждой секундой дыхание успокаивалось. Тело расслабилось. Сомнений не было в том, что мужчина всё слышал. Мне стало легко. Тяжело жить чужой жизнью. А в чужой эпохе ещё сложнее. А если близкий мужчина ничего о тебе не знает - это в сто крат тяжелее. А теперь - пан или пропал. Хоть Роберт и сказал, что я ему не безразлична, я не имею права расслабляться.