Темный любовник

Он стольким помог за свою жизнь, что найти женщину, желающую предложить себя, не составило труда. Хейверс выбрал одну из незамужних подруг и надеялся, что сможет не выказать при ней своей грусти и унижения.

Все обернулось кошмаром. Он так долго себя сдерживал, что, лишь только учуяв запах крови, хищник в нем вырвался на свободу. Он напал на свою подругу и пил так яростно, что после ему пришлось накладывать ей швы на запястье.

Он чуть не откусил ей руку.

Действия Хейверса шли вразрез с его собственным представлением о себе. Он всегда был джентльменом, ученым, целителем. Мужчина, а не раб первичных потребностей вампирской расы.

Но с другой стороны, он всегда хорошо питался.

И страшная правда заключалась в том, что он наслаждался вкусом той крови. Мягкий, теплый поток, текущий вниз по его горлу, вызывающий ревущую силу в каждой клетке организма.

Вампир чувствовал удовольствие. И желал лишь одного — продлить его.

Стыд вызывал у него тошноту. И он дал клятву: больше никогда не пить из чужой вены.

Хейверс сдержал обещание, хотя и ослаб в результате настолько, что попытка на чем-то сосредоточиться превращалась в блуждание среди туманных завес. Голод отзывался постоянной болью в животе. А тело, лишенное питания, которое не могла обеспечить еда, пожирало само себя, чтобы поддерживать жизнь. Он сильно потерял в весе, одежда теперь висела на нем мешком, а лицо посерело и выглядело изможденным.

Но то состояние, в котором он пребывал, подсказало ему путь.

Решение лежало на поверхности.

Следует накормить то, что хочет есть.

Герметичная обработка наряду с достаточным количеством человеческой крови, и, вуаля, он получил свои живые клетки.

Через микроскоп Хейверс наблюдал за тем, как вампирские кровяные клетки, более крупные и более несимметричные по сравнению с человеческими, медленно поглощают то, что он им дал. Количество человеческих клеток в пробе всё уменьшалось, и когда они будут подавлены окончательно, он мог побиться об заклад, жизнестойкость вампирской составляющей уже не сойдет на нет.

Теперь единственное, что от него требовалось — провести клинические испытания. Он извлечет пинту [46] крови у женщины-вампира, смешает ее с человеческой кровью в соответствующей пропорции, а потом перельет себе.

Если все пройдет как надо, то Хейверс учредит программу донорства и сбережения крови. Пациенты будут спасены. А желающие отказаться от интимной процедуры питья, смогут, наконец, жить спокойно.

Неожиданно осознав, что он разглядывает клетки уже двадцать минут, Хейверс отвел взгляд от микроскопа. Наверху скорее всего его уже ждет салат, заказанный на ланч.

46

1 пинта = 0,473 литра в США

Вампир снял белый халат и прошел через клинику, останавливаясь по пути, чтобы переговорить с некоторыми медсестрами и парой пациентов. Здание занимало приблизительно шесть тысяч квадратных футов и было сокрыто глубоко в земле под фундаментом особняка. В нем располагались три операционные, палаты для выздоравливающих и смотровые, лаборатории, его офис и помещения для ожидания с отдельным выходом на улицу. Он осматривал здесь примерно тысячу пациентов в год и дополнительно организовал возможность вызова врача на дом на случай родов или другой экстренной ситуации.

Однако, вместе с сокращением численности населения уменьшалась и его практика.

По сравнению с людьми, вампиры обладали огромным преимуществом в отношении здоровья. Их организм быстро восстанавливался. Они не были подвержены таким болезням как рак, диабет или ВИЧ. Но помоги вам Бог, если несчастный случай застанет вас в полдень. Никто не сможет к вам добраться. Помимо этого, вампиры умирали во время своих Переходов или же сразу после них. Еще одна гигантская проблема крылась в рождаемости. Даже если зачатие проходило успешно, женщины зачастую не переживали родов, либо по причине потери крови, либо из-за частых случаев предэклампсии [47] . Мертворожденные также были не редким явлением, а детская смертность просто зашкаливала.

47

Предэклампсия — повышенное артериальное давление во время беременности.

Несмотря на то, что обе расы имели, по большей части, сходную анатомию, человеческие доктора были не самым лучшим вариантом для больного, раненого или умирающего вампира. Если человеческие врачи проведут клинический анализ вампирской крови, то найдут множество аномалий и вообразят, что обнаружили нечто достойное «Медицинского журнала Новой Англии» [48] . Лучше всего избегать такого внимания.

Тем не менее, пациент мог случайно оказаться в человеческой больнице, и эта вероятность лишь увеличилась с появлением службы «911» и машин скорой помощи. Если вампир, находясь вне дома, оказывался достаточно серьезно ранен и терял сознание, он подвергался риску попасть в человеческую Скорую помощь. И вытащить его оттуда до обследования всегда оказывалось непросто.

48

Медицинский журнал Новой Англии (The New England Journal of Medicine, NEJM) — издаваемый на английском языке медицинский рецензируемый научный журнал. Является старейшим периодическим медицинским журналом в мире (основан в 1812 г.). Наиболее широко читаемое, цитируемое и влиятельное периодическое издание по общей медицине в мире.

Хейверс не был высокомерен, но знал, что является лучшим доктором своей расы. Он дважды заканчивал Медицинскую Школу Гарварда: первый раз — в конце 1800-ых, и потом еще раз — в 1980-ых. В обоих случаях он заявлял, что является инвалидом, поэтому Гарвард предоставлял ему специальные льготы. Он не мог посещать лекции, которые проходили днем, но его доджену позволили вести записи и сдавать за него экзамены. Хейверс читал все учебники, переписывался с профессорами и даже посещал семинары и лекции, стоявшие в расписании на вечер.

Вампир всегда любил школу.

Поднявшись наверх, он не удивился, что Марисса не спустилась в столовую. Хотя ланч накрывали в час ночи изо дня в день.

Он направился в ее комнаты.

— Марисса? — позвал он у двери. Затем постучал разок. — Марисса, пора есть.

Хейверс просунул голову в комнату. Свет от коридорной люстры проник внутрь, прорезая темноту золотистой полоской. Портьеры на окнах все еще были опущены, и она не включила ни одной лампы.

— Марисса, дорогая?

— Я не хочу есть.

Хейверс переступил порог. Присмотревшись, он различил полог над кроватью и маленький холмик ее тела под покрывалом.

— Но ты пропустила вчерашний завтрак. И обед тоже.

— Я спущусь попозже.

Хейверс прикрыл глаза, приходя к заключению, что она, видимо, кормилась прошлой ночью. Каждый раз после встречи с Рофом Марисса на многие дни замыкалась в себе.

Он подумал о живых клетках в лаборатории.

Возможно, Роф и король их расы по праву рождения, и, возможно, в его венах течет чистейшая кровь, но этот воин настоящий ублюдок. Он казался совершенно равнодушным к тому, что делал с Мариссой. Или, может, даже не замечал, насколько его жестокость задевала ее.

Трудно сказать, что из этого хуже.

— Я добился определенного прогресса, — сказал Хейверс, подходя к кровати и присаживаясь. — Я освобожу тебя.

— От чего?

— От этого… убийцы.

— Не говори так о нем.

Он сжал челюсть.

— Марисса…

— Я не хочу быть свободной от него.

— Как ты можешь такое говорить? Он обращается с тобой без всякого уважения. Я ненавижу мысль об этом звере, кормящемся от тебя в каком-то глухом переулке…

— Мы ходим к Дариусу. У него там комната.