Темный любовник

— Бет, посмотри на меня. Пожалуйста.

Она подняла ресницы.

— Дай мне руку, — попросил он. — Дай ее мне.

Когда она не отреагировала, он приложил ее ладонь к своей груди, туда, где билось сердце.

— Клянусь своей честью. Я не солгал тебе.

Роф полностью застыл, будто давая ей возможность изучить каждый нюанс выражения его лица и прочитать язык тела.

«Может ли это оказаться правдой?» — задумалась девушка.

— Он любил тебя, Бет.

Не верь в это. Не верь в это. Не…

— Тогда почему он не пришел ко мне? — прошептала она.

— Он надеялся, что тебе не придется узнать о нем. Что тебе не придется соприкоснуться с тем образом жизни, который он вел, — взгляд Рофа ни на секунду не отрывался от ее лица. — И время, отпущенное ему, истекло.

Повисла долгая пауза.

— Кем был мой отец? — выдохнула она.

— Он был таким же, как я.

А затем Роф приоткрыл рот.

Клыки. У него были клыки.

Она чуть не выпрыгнула из собственной кожи от ужаса и резко отпихнула его.

— Ты — ублюдок!

— Бет, послушай меня…

— Чтобы ты мог сказать мне, что ты гребаный вампир? — она рванулась к нему и заколотила по его груди кулаками. — Ты больной ублюдок! Ты сумасшедший… ублюдок! Если хочешь воплотить в жизнь свои фантазии, поищи себе кого-нибудь другого.

— Твой отец…

Она влепила ему мощную пощечину. Ударила наотмашь.

— Не начинай этого. Даже не пытайся, — ладонь горела, и она прижала ее к животу. Хотелось зарыдать. Потому что ей было больно. Потому что в ответ она пыталась сделать больно ему, а его, казалось, совершенно не задел тот факт, что она его ударила.

— Боже, я почти поверила тебе, почти поверила, — простонала она. — Но потом тебе непременно нужно было пойти дальше и продемонстрировать эти фальшивые зубы.

— Они настоящие. Посмотри внимательнее.

В комнате, без чьей-либо помощи, вспыхнули еще несколько свечей.

Воздух судорожно вырвался из ее легких. Внезапно Бет посетило ощущение, что все совсем не так, как кажется. Правил больше не было. Реальность на глазах приобретала иные очертания.

Она бросилась к выходу.

Роф встретил ее у двери, и она пригнулась, как будто в молитве о том, чтобы он держался от нее подальше.

— Не подходи ко мне, — она схватилась за дверную ручку. Налегла всем телом. Но та даже не шевельнулась.

Паника огнем разбегалась по венам.

— Бет…

— Выпусти меня! — пытаясь повернуть дверную ручку, девушка ощущала, как та больно врезается в ладонь.

Когда его рука отпустилась ей на плечо, она закричала. — Не трогай меня!

Бет отпрыгнула от него. Отбежала в дальний угол комнаты. Он не спускал с нее глаз, медленно, неумолимо сокращая между ними расстояние.

— Я помогу тебе.

— Оставь меня в покое!

Она рванулась мимо него и проскочила к двери. На сей раз та распахнулась еще до того, как Бет коснулась ручки.

Как будто он пожелал этого.

В ужасе она оглянулась на него. — Всё это сон.

Девушка рванулась вверх по лестнице, задержавшись лишь единожды. Пытаясь отпереть защелку на картине, она сломала ноготь, но, в конце концов, справилась с ней. Пробежала гостиную, выскочила из дома и…

Роф уже был там. Просто стоял на передней лужайке.

Бет резко остановилась.

Ужас наполнил ее до краев, страх и недоверие сжали сердце словно тиски. Ею овладело безумие.

— Нет! — она сорвалась с места и помчалась прочь, не выбирая направления, лишь бы подальше от него.

Бет чувствовала, что он не отставал, и увеличила скорость, заставляя ноги работать быстрее. Она бежала, пока не стала задыхаться, пока все не поплыло перед глазами от изнеможения, а ноги не загудели от напряжения. Она бежала изо всех сил, и, тем не менее, он следовал за ней.

Бет упала на траву, рыдая.

Свернувшись в клубок, как будто защищаясь от ударов, она заплакала.

Когда он подхватил ее на руки, она не сопротивлялась.

Что толку? Если это сон, она, в конечном счете, проснется. А если это правда…

Ему придется рассказать ей не только о жизни отца, но объяснить чертовски больше.

* * *

Пока Роф нес Бет вниз в комнату, он ощущал, как страх и смятение льются от нее мучительными волнами. Уложив ее на кровать, он сдернул покрывало, чтобы завернуть девушку. Затем подошел к дивану и сел, посчитав, что ей необходимо какое-то личное пространство.

Через некоторое время она перевернулась, и он ощутил на себе ее взгляд.

— Я жду пробуждения. Звонка будильника, — хрипло сказала она. — Но этого ведь не случится, не так ли?

Он покачал головой.

— Как такое возможно? Как… — она откашлялась. — Вампиры?

— Мы просто другой биологический вид.

— Кровопийцы. Убийцы.

— Скорее преследуемое меньшинство. Поэтому твой отец и надеялся, что тебе не придется проходить изменение.

— Изменение?

Он мрачно кивнул.

— О Боже, — она зажала рот рукой, будто опасаясь того, что ее вырвет. — Не говори мне, что я стану…

Хлынувшую от нее ударную взрывную волну паники Роф ощутил, как прохладный ветер, пролетевший по комнате. Он не мог выносить ее страдание и хотел хоть как-то успокоить Бет. Однако сострадание никогда не входило в число его сильных сторон.

Вот если бы он мог с чем-то сразиться ради нее.

Да, но в данный момент нет ничего подходящего. Ничего. Правда — это не та цель, которую он может уничтожить. И она не являлась врагом, несмотря на то, что причиняла боль. Она просто… была, и всё.

Роф встал и приблизился к постели. Когда она не отпрянула, он присел. Слезы, катившиеся по ее щекам, пахли, как весенний дождь.

— Что со мной произойдет? — пробормотала она.

Отчаяние в ее голосе подсказывало, что она обращается к Богу, а не к нему. Но он все равно ответил.

— Время твоего изменения быстро приближается. Оно настигает всех нас где-то в двадцать пять. Я научу тебя, как позаботиться о себе. Покажу тебе, что делать.

— Боже милосердный…

— После того, как ты пройдешь это, тебе нужно будет пить.