Тёмный маг. Книга 4. Выбор пути

Очнулся я оттого, что кто-то осторожно тряс меня за плечо.

– Ты живой? Дима, открой глаза и скажи мне, что ты живой.

– Да, хотя ты прилагаешь все возможные усилия для того, чтобы исправить это досадное недоразумение, – я опознал голос Эдуарда и отвечал, не открывая глаз.

– Хвала Прекраснейшей! – простонал мой дядюшка, повышая голос.

Я открыл глаза. Да, с потолком в этой комнате было гораздо лучше. С ним я хотя бы крышу изнутри никогда не видел. Пыль всё ещё клубилась и чувствуется мне, она ещё не скоро осядет. Но совершенно неожиданно для меня пошёл небольшой дождь со снегом. Он с каждой секундой всё больше сбивал пыль. Так что буквально через минуту-другую обзор в комнате начал понемногу восстанавливаться. Я же снова задрал голову и увидел прямо над собой не только внутреннюю поверхность крыши, но и кусок неба.

Мне было неуютно находиться голым под холодными каплями, хоть они и были довольно редкими. Вздохнув, я укутался в покрывало. Идти куда-то было безумно лень, так что я не торопился покинуть свою комнату или начать звать кого-нибудь на помощь, хотя бы Николая.

– У меня сейчас только один вопрос, и только ты на него можешь мне ответить. Спрошу один раз и медленно: почему на меня упал потолок? – произнеся это, я пристально посмотрел на Эда.

– Это старый дом, всякое могло произойти и в любое другое время, – он не оправдывался, просто констатировал факт.

– Ладно, но ответить мне тогда, где крыша? Насколько я помню, прямо над моей комнатой располагался заброшенный чердак? – поинтересовался я, глядя на невозмутимого дядюшку.

– Крыша обвалилась, а пол на чердаке ветхий, – он пожал плечами. – Я же говорил, что ты распустил своих слуг. Снег с крыши, особенно в таком старом доме, нужно чистить регулярно. Поэтому не удивительно, что в конечном счёте произошёл обвал.

– И почему я даже не сомневаюсь, что это самое время наступило именно тогда, когда у меня поселился один известный на всю Российскую Империю, а потом и Российскую Республику, Великий Князь? Кстати, кем ты мне всё-таки приходишься? Впрочем, неважно, я уже решил, что дядя лучше всего подходит, не так ли, дядюшка Эдик? – медленно проговорил я. Конечно, не факт, что именно Эдуард виноват в произошедшем, но я почему-то был зол на него, какой-то странной иррациональной злостью.

– Это чистая случайность и совпадение, не более.

– Да, и в библиотеке Демидовых тоже было простое совпадение, я помню, – когда я это произнёс, Эдуард ещё больше выпрямился и скрестил на груди руки. Я уже заметил, что он всегда так делал, когда раздражался. Однако Эд промолчал, и я продолжил: – Скажи мне, что ты вообще делал на чердаке? – встряхнул я волосами, чтобы стряхнуть с них пыль и строительный мусор. Комната сразу завертелась, а в ушах послышался звон.

– А откуда ты узнал, что я был на чердаке? – позволил себе удивиться этот неправильный оборотень.

– Догадался. Так что ты там делал? – повторил я свой вопрос.

– На чердаках старинных поместий всегда можно найти много чего интересного. И я точно знал, что могу найти на этом чердаке.

– Нашёл? – я со второй попытки встал и оглядел то, что осталось от моей комнаты. Осталось мало. Неповреждённой оказалась только моя кровать. А остальное… Я махнул рукой. Завтра Гомельского попрошу что-нибудь с этим сделать. По крайней мере, денег выделить на реконструкцию.

– Нашёл, – спокойно ответил Эдуард. – Я подумал, что тебе будет интерес…

– Откуда ты узнал, что должен приехать полковник Рокотов, да ещё и не один? – эта мысль посетила меня, когда я принимал душ.

Троицкий мог настроить защиту поместья, что он и сделал для Гомельского. Но он не задерживался ни на минуту, после того как доставил нас сюда. Поэтому это точно был не он. Значит, сделать пропуск Рокотову мог сделать только Эд.

И поэтому сейчас, когда моё раздражение требовало выхода, я, перебив Эда, задал этот вопрос, который не хотел задавать, потому что не хотел знать на него ответ. Эдуард – Великий Князь, его так воспитали, и никакие катаклизмы не сделают его другим. А на что способны Лазаревы, когда речь идёт о Семье, я уже знаю: разрушенная школа до сих пор стоит перед глазами.

Эдуард вздохнул и прикоснулся кончиками пальцев к своим глазам, а затем поднёс руку к виску.

– Всё здесь, нужно только уметь видеть.

– Неправда! Тёмные не могут читать других Тёмных.

– А кто тебе сказал, что я читал тебя? – прямо спросил он, посмотрев мне прямо в глаза.

– Не смей, слышишь, – прошипел я, соскакивая с кровати, едва сдержав стон из-за того, что сразу порезал ноги об остатки потолка, – не смей так обращаться с моими друзьями. Со своими можешь делать что угодно, но с моими не смей!

– Видишь ли, Дмитрий, я не могу последовать твоему совету. А знаешь почему? Потому что моих друзей уже много веков нет в живых, – Эдуард сказал это таким тоном, что я почувствовал себя виноватым, хотя это он… Я сжал кулаки. Эдуард же швырнул на мою кровать какую-то книжку в чёрной кожаной обложке. – Наслаждайся. Хотя сдаётся мне, больше, чем ты уже ненавидишь свою Семью, ненавидеть просто невозможно.

С этими словами Эдуард резко развернулся и вышел из разрушенной комнаты. Я же стоял посреди разгрома абсолютно голый, не понимая, зачем я скинул с себя покрывало, когда вскакивал с кровати, и чувствовал себя полным ничтожеством. Вот так, Митя, Великий князь может поставить тебя на место одним жестом, и ты даже не сможешь оправдаться, потому что он не опустится до твоего уровня, и не вступит с тобой в спор.

Я простоял так несколько минут, невидяще глядя на дверь комнаты. Дождь из мелко моросящего постепенно превращался в ледяной ливень и понемногу начал приводить меня в чувство.

На периферии сознания мелькнула мысль, что дождь зимой – это как-то неправильно. А уж когда этот дождь идёт в твоей спальне… Сразу стало холодно, мокро и гадко.

Я тряхнул головой, добрался до ванной, которая только чудом уцелела, схватил полотенце, чтобы хоть чем-то прикрыться, и выбрался в коридор. Первым желанием было вломиться в комнату к Ванде или к Егору, чтобы убедиться, что с ними всё в порядке. Оглядевшись по сторонам, передумал. Что-то мне подсказывало, что если здесь никто не носится с воплями, то «непредвиденная случайность» произошла только в моей спальне.

Всё-таки Эдуард приносит несчастье. А если учитывать, что небольшой катаклизм произошёл настолько точечно, можно смело утверждать, что квинтэссенция невезения дядюшки наступает, когда он находится рядом со мной. Интересно, это как-то суммируется? Может, его проклял кто-нибудь? Или всю нашу семью? Нужно будет уточнить, невезения начали сопровождать Эда до того момента, как он рассорил Семью с Гараниными или после этого. Или ещё кому смог насолить так качественно за свои двадцать восемь лет. А то мало ли.

Плюнув на пол, я вернулся в комнату за той книжкой, что всё ещё лежала на моей кровати, а затем побрёл в родительскую спальню. Буду спать здесь. Перед тем как завалиться в постель, я принял душ, чтобы смыть с себя строительный мусор, под каплями дождя превратившийся в засохшую грязь.

Проснулся я оттого, что кто-то пристально на меня смотрел. Какое неприятное ощущение. Кое-как разлепив веки, я увидел две пары глаз, создающие этот дискомфорт. Эдуард сидел на краю кровати, а дворецкий Николай стоял по другую сторону, и они оба заглядывали мне в лицо.