Темный маг

Я еще раз обежал знакомое до последней дощечки помещение, по второму разу заглянул во все углы, осмотрел все стены, пол и даже потолок. А когда не нашел там тринадцатого знака, принялся исследовать деревянный стол, на котором когда-то лежало тело Ирэн Ольерди.

— Ничего, — пробурчал я, возвращаясь на лестницу, где томилась от неизвестности Хокк. — И это очень плохо. Идем в подвал. Может, хоть там что-то найдется.

Пока мы спускались, напарница все же успела вытрясти из меня душу, так что про тринадцатый знак я вкратце ей рассказал. Помочь она тут ничем не могла — в подвал, где ещё сочился из стен ядовитый свет, темная магичка войти не сумела, а на чердаке, где царила Тьма, ей и вовсе было нечего делать. Зато, пока я был внизу, она успела обежать остальные комнаты, особенно ту, что располагалась над подвалом, и ту, что была прямо под чердаком, но, как и я, ничего не нашла.

Махнув рукой недоумевающему дежурному, мы выскочили из дома и снова запрыгнули в кэб. Разумеется, двинулись прямо на Аллейную, где снова разделились и по одиночке осмотрели дом в поисках проклятого знака. Я даже нарисовал его в блокноте Хокк, чтобы та ничего не напутала. Но символ был настолько странным, что спутать его с каким-то другим было весьма непросто: это был единственный символ в виде вписанного в круг ромба. Причем круг был намного больше, словно не по размеру. Зато внутри ромба имелось такое сложное переплетение линий, кругов и такая россыпь похожих на звездочек точек, что на них просто нельзя было не обратить внимание.

Возвращаться на места преступлений мне понадобилось по одной-единственной причине — чтобы понять, как этот необычный символ соотносится с основной схемой. Исходя из разговора со жрецом, следовало полагать, что в схеме он должен был занимать особое место. Он и сам выглядел особенным. А его расположение могло дать Корну ту самую точку опоры, с помощью которой он мог жестко привязать схему к карте города.

Но во втором доме мы тоже ничего не нашли, хотя по просьбе Хокк я даже вытащил с чердака и из подвала жертвенные столы, чтобы она осмотрела их, пока я возился с полом и стенами. Ни царапин на столешнице, ни подозрительных следов на полу, никаких других намеков, что тринадцатый символ когда-то там был.

— Что за дрянь? — устало сплюнула Хокк, когда мы закончили с осмотром и с одинаковым недоумением переглянулись. — Но где-то же он должен быть! Может, твой жрец что-то напутал?

— А может, знак стоит не на доме? — вместо ответа задумался я. — Или его нанесли так, чтобы можно было стереть?

— Если убийца не хотел, чтобы мы его видели, то логичнее было бы сделать то и другое сразу.

— Отец Гон сказал, что магия переходов всегда оставляет следы, — не согласился я. — В аурах, на предметах мебели… может, ещё раз взглянуть на место перекреста?

Хокк насмешливо хмыкнула.

— Что, в водопроводную трубу полезешь? Или будешь крысиный труп препарировать?

Я скривился, а она неожиданно замерла. После чего вдруг неожиданно просияла и с силой ткнула меня кулаком в плечо.

— Рэйш, а ведь точно! Трупы!

— Что с ними не так? — непонимающе воззрился на нее я.

— Мы осмотрели в этих домах все, кроме тел убитых!

— Ими занимались светлые, — нахмурился я. — Думаешь, они бы не заметили такой сложный знак?

Хокк только нетерпеливо отмахнулась и устремилась на улицу. Я едва успел ее догнать, прежде чем кэбмэн хлестнул флегматично обмахивающуюся хвостом лошадку. А когда экипаж на огромной скорости рванул к западному Управлению, поспешил ухватиться за поручень и подумал про себя, что в чем-то Хокк могла быть права. Но если последний символ и впрямь был на трупах, то у нас всего два варианта: или спецы Корна и наш Херьен — слепцы, или же знак очень хорошо замаскирован. Но в любом случае проверить теорию Хокк стоило, поэтому, когда мы приехали на место, я безропотно снял защиту с дверей и первым спустился в подвал, где до сих пор хранились два первых трупа.

— Ну давай, ищи, — хмыкнул я, откинув с тел белые простыни и отступив в сторону. — Твоя идея. Вот ты ее и подтверждай.

Хокк фыркнула и совершенно спокойно принялась исследовать обезображенные трупы, шаг за шагом проверяя у них руки, ноги, вплоть до краев ран на животах и груди, где тоже могло найтись что-нибудь интересное. Она даже на бок тела не побрезговала повернуть и самолично изучила синие пятки. Но, как я и ожидал, ничего толкового не обнаружила.

— Тьма! — с досадой выпрямилась она, когда стало ясно, что неопознанных знаков на трупах нет. — Рэйш, я была уверена… честное слово, это казалось отличной идеей!

Я задумчиво оглядел тела.

— Знаешь… это и впрямь была толковая идея. Но вот сейчас я на смотрю на наших жертв и понимаю, почему они лежат именно в таком виде. Кажется, убийца не просто так отрезал им головы.

— Думаешь, знак был там?! — замерла магичка. А потом округлила глаза и с чувством добавила: — Демон! Рэйш, ты гений. Правда, я не знаю, как нам это поможет.

— Голова — неплохой ориентир. По нему будет проще работать с картой, чем если бы его не было вовсе.

— Тогда поехали к Корну, — со вздохом согласилась Хокк, по очереди набросив на тела простыни. — Не бог весь что, конечно, но ты прав — лучше такая зацепка, чем никакой.

Уже по дороге в Управление в моем правом кармане проснулась зачарованная монетка. Настойчиво так, долго, с явным раздражением.

— Йен, — вздохнул я, достав из брюк отчаянно вибрирующий маячок. — Видимо, нашлась ещё одна пара трупов. А значит, поспать нам снова не удастся.

— Как ты это делаешь? — с подозрением осведомилась Хокк, когда я сжал монетку в кулаке, заставив ее замолчать. — На них ведь даже чехла защитного нет. Но ты спокойно берешь их с собой во Тьму, и даже через визуализатор я не вижу над ними ни малейших следов магии.

Я ухмыльнулся.

Конечно, не видишь. Ведь в действительности это не совсем магия. А Тьму во Тьме углядеть можно только через специальные линзы, которые, к примеру, у меня есть, а у Хокк, может, появятся только через несколько лет. Или вообще не появятся, если ей не повезет.

— Это старая семейная тайна, — с многозначительным видом бросил я, убирая монетку в карман.

Хокк после этого покосилась на меня с ещё большим подозрением, но спорить и любопытствовать не стала. В нашей среде это не принято. А семейные тайны оставались теми немногими вещами, право на которые темные не только признавали и ценили, но еще и уважали.

Когда мы подъехали к зданию ГУССа, там уже было многолюдно и довольно шумно, а от крыльца прямо на наших глазах стартовали и один за другим скрылись в темноте сразу несколько экипажей.

Корн тоже был здесь. Когда мы приблизились, он как раз выходил из дверей ГУССа — уставший, растрепанный и, разумеется, злой. При виде махнувшей ему из окна Хокк он, правда, слегка посветлел лицом и передумал садиться в предназначенный ему экипаж. Бросив несколько слов тем, кто уже сидел внутри, шеф целеустремленно двинулся в нашу сторону. А прежде чем забраться в наш кэб, бросил вознице полновесный золотой и коротко бросил:

— На Двадцать первую улицу. Живо.

Кэбмэн, не дожидаясь, пока за щедрым клиентом захлопнется дверь, лихо свистнул, гикнул, и экипаж рванул с места так, что Корн едва не ткнулся лбом в стену. Но, будучи опытным пассажиром, вовремя схватился за тот же поручень, что не так давно выручил и меня, после чего плюхнулся на жалобно скрипнувшее сидение и, внимательно оглядев сидящую как на иголках Хокк, строго велел:

— Рассказывайте.

Глава 16