Темный покровитель

— Давай продолжим экскурсию.

Я выхожу в коридор. Мы находимся на третьем этаже особняка, в котором живет Сальваторе. Полы деревянные, стены нежно-голубого цвета, отделанные темным деревом. В комнате, из которой я только что вышла, двойная дверь, а через коридор виднеется еще одна такая же комната. Похоже, это единственные две комнаты на этом этаже.

— Хозяйские апартаменты, — говорит Сальваторе, стоя у меня за спиной, заставляя меня подпрыгнуть. Он делает шаг вперед, открывая другие двери. — Я поместил тебя в апартаменты, предназначенные для важных гостей. Я планировал, что это будет твоя комната, как только я привезу тебя домой. Но, как я уже сказал, нападение заставило меня пересмотреть наши планы на сон.

Важные гости. Домой. Я не гостья, я его жена, но это не мой дом. Мой дом находится в нескольких милях отсюда, это зеленая усадьба с пышными садами и великолепным особняком середины века. Это место кажется мне чужим, неприветливым. Но я следую примеру Сальваторе и прохожу в хозяйскую спальню, потому что начинаю понимать, что мне придется выбирать, по крайней мере, некоторые из моих сражений.

Это огромная комната. В одном конце камин, французские двери, выходящие на балкон, и кровать, даже большая, чем та, на которой я проснулась. Она очень похожа на комнату напротив, только оформлена в более темных тонах — глубоких серых — и с некоторыми вещами Сальваторе, аккуратно выставленными на всеобщее обозрение. Неприятное чувство близости наполняет меня, я вижу его часы на тумбочке, дверца шкафа приоткрыта ровно настолько, чтобы я могла разглядеть висящие в нем костюмы. В воздухе пахнет им, его одеколоном, который он носит, и у меня сжимается живот.

Он будет ожидать, что я буду спать с ним в этой постели сегодня, и каждую последующую ночь. Он будет ожидать и большего, неважно, сегодня или в будущем, но в конце концов…

Сальваторе прочищает горло.

— Следуй за мной, — отрывисто произносит он, как будто видит, что мой взгляд слишком долго задерживается на кровати, и хочет прервать мои размышления.

Он ведет меня вниз по длинной, изогнутой деревянной лестнице. Она сверкает в солнечном свете, проникающем через высокие окна с верхнего этажа на второй.

— Здесь находятся комнаты для гостей, — говорит он. — В некоторых из них есть ванные комнаты, другие — просто спальни, а еще одна большая ванная комната находится в этом зале. Если у нас появятся гости, ты должна будешь распределить комнаты в зависимости от их статуса в семье. Полагаю, мне не нужно объяснять тебе, как это определить.

Я покачала головой. По правде говоря, я не очень хорошо знаю, какие семьи обладают наибольшим статусом, каким следует отдавать предпочтение перед другими. Но я не хочу выслушивать очередную лекцию о дырах, которые мой отец якобы оставил в моем женском образовании, поэтому я держу рот на замке и позволяю Сальваторе предполагать.

— Не думаю, что мне нужно показывать тебе каждую из них. Большая часть того, что я хочу тебе показать, находится на главном этаже. — Он указывает жестом на лестницу, и я следую за ним вниз, к выложенному каменной плиткой входу, ведущему в остальную часть дома.

— Мой кабинет там. — Он указывает на первую дверь в коридоре слева. — Я предпочитаю, чтобы меня оставляли в покое, когда я работаю, но, если я тебе понадоблюсь, ты обычно можешь найти меня там в течение дня. Здесь же находится библиотека. — Он ведет меня по коридору, мимо двери, которая, как я предполагаю, ведет в его кабинет, и в библиотеку.

Это большая комната с еще одним камином, кожаными креслами, расставленными по всему пространству, и книжными полками от пола до потолка. Сальваторе смотрит на меня, явно ожидая моего одобрения, и я понимаю, что не хочу его давать.

— Что? Думаешь только потому, что я однажды упомянула, что люблю читать, ты покоришь меня этим? — Я пожимаю плечами. — Не тут, то было. Та, к которой я привыкла дома, была больше.

По правде говоря, она прекрасна. Библиотека в доме моего отца была более просторной и современной, но в этой комнате есть красота старого мира, которая привлекает мое внимание. Те же синие тона и темное дерево, кожаные кресла, которые на ощупь кажутся маслянисто-мягкими, каменный камин с различными оттенками серого, придающими ему деревенскую элегантность. Но я не собираюсь признаваться в этом Сальваторе.

Я также не хочу признавать, насколько великолепен остальной интерьер его дома. Он ведет меня через аналогично оформленную официальную гостиную, только с меньшим количеством книжных полок и бархатными креслами, с коврами, устланными розами, и полуофициальную гостиную с длинным мягким секционным диваном, на котором разложены толстые вязаные пледы, приглашающие меня устроиться с книгой перед камином.

— Ты сказал рабочим, чтобы они поставили камин в каждой комнате? — Сладко спрашиваю я, скрещивая руки. — Или это был случайный выбор дизайнеров?

Сальваторе снова игнорирует меня. Я поджимаю губы, заставляя себя сохранять ровное выражение лица, чтобы не показать, как меня раздражает то, что он может игнорировать меня так легко и без последствий. Уверена, если бы я проигнорировала что-то, что он хотел сказать, я бы не услышала конца.

Он явно не хочет больше позволять мне приманивать его, но я знаю, что это лишь вопрос времени, когда мне удастся снова залезть ему под кожу. Он может пытаться защищаться, но я не дам ему покоя. Не тогда, когда он лишил меня всего, чего я хотела.

Он показывает мне обе столовые: маленькую, где мы будем принимать пищу, и большую, где будут проходить званые вечера, о которых он говорил. А затем он выводит меня через стеклянные двери в задней части дома, к поместью за его пределами.

— Там есть бассейн. — Он показывает жестом, где я вижу небольшое здание и огороженную площадку. — А сады и теплица находятся там. Моя кухарка любит выращивать собственные продукты, так что она использует их по назначению. — Сальваторе делает паузу, глубоко вздохнув, словно пытаясь вернуть себе доброжелательность. — Я видел, как тебе нравились сады в доме твоего отца, Джиа. Я подумал, что тебе понравится и здесь. Ты можешь внести любые изменения, какие пожелаешь. И вообще, если ты хочешь что-то изменить в доме, смело предлагай мне свои идеи. Я не настолько привязан к чему-то из этого, чтобы не слушать.

— Я бы хотела изменить тот факт, что я должна здесь жить. — Я поворачиваюсь к нему, не желая уступать ни дюйма. Внутри меня все клокотало от того, что он помнит, сколько времени я проводила в саду дома, когда снова стало тепло, и как я была счастлива оказаться на улице. Но я не позволю ему манипулировать мной. — Ты можешь показывать мне все, что хочешь, Сальваторе. Это не меняет того, что это очень красивая тюрьма.

Его рот слегка подергивается.

— Значит, ты признаешь, что тебе здесь нравится.

— Нет! — Я смотрю на него, делая сердитый шаг вперед. — Мне это не нравится. Мне не нравится быть здесь. Мне не нравишься ты. И мне не нравится ничего в этой ситуации, в которую ты меня загнал.

Его челюсть сжимается. Он смотрит на меня сверху вниз, и я вижу, что он близок к перелому. Я вывожу его из себя, и, полагаю, сексуальная неудовлетворенность не помогает. Он может сколько угодно говорить, что не хочет меня, но я вижу, как он на меня смотрит.

— Мы не будем заниматься этим каждый день, Джиа, — тихо говорит он. — Я не собираюсь потакать твоему желанию превратить этот брак в сплошное несчастье…