Темный покровитель

— Думаю, ты поймешь, что у меня нет недостатка в богатстве, — сухо говорит Сальваторе. — Но я с нетерпением жду вечера наедине с тобой, Джиа, вдали от дома и только вдвоем. Думаю, мы могли бы извлечь пользу из вежливой дискуссии за вкусной едой.

Он подчеркивает "вежливая", и я не упускаю из виду, как резко он это говорит. Он ожидает, что я буду вести себя хорошо, но я намерена говорить и делать все, что захочу. Это единственная свобода, которая у меня осталась, в этой новой жизни, которую Сальваторе выбрал для нас.

— Это мы еще посмотрим, — бормочу я, глядя в окно на затененную линию деревьев, по которой водитель везет нас с окраины города в центр.

Прошло всего несколько недель с тех пор, как я была в городе, но из-за стольких событий кажется, что прошла целая вечность. Я чувствую, как моя грудь сжимается от волнения, когда впереди появляются огни, горизонт сверкает в темноте, а водитель сворачивает в туннель и едет по нему, выезжая на забитые транспортом улицы.

Проходит еще полчаса, прежде чем мы пробираемся сквозь пробки к ряду предприятий, магазинов и ресторанов, где находится ресторан Сальваторе. Машина останавливается перед высоким кирпичным зданием, Сальваторе открывает дверь и придерживает ее, чтобы я выскользнула. Из низких окон ресторана льется теплый желтый свет, и Сальваторе снова протягивает мне руку. Я бездумно принимаю ее, внезапно испытывая любопытство. Я ожидала увидеть более современное, вычурное место, но здесь есть некий деревенский шарм, который манит даже снаружи.

Когда Сальваторе открывает черную деревянную дверь и вводит меня внутрь, на меня сразу же обрушивается аромат аппетитной еды. Жареный чеснок, сочное оливковое масло, свежий аромат помидоров и базилика, все это доносится из кухни, и я чувствую, как мой желудок сжимается от предвкушения.

— Шеф-повар великолепен, — говорит Сальваторе, и по небольшой полуулыбке на краешке его рта я вижу, что он заметил мою реакцию. — Сюда, Джиа.

Интерьер ресторана прекрасен. Потертые кирпичные стены, большой камин с одной стороны, маленькие черные столики со стульями и темные деревянные кабинки с мягкими сиденьями из черной кожи с другой стороны. Дальше есть зона с более разнесенными столами, с видом на кухню, и Сальваторе ведет меня туда.

— Этот ресторан был концепцией, которую я разработал сам, — непринужденно говорит он, выдвигая для меня стул. — Уютная, деревенская атмосфера, как в итальянском ресторане, с теплыми текстурами и старомодным декором, но с продуктами самого высокого качества. Все импортировано и приготовлено опытным шеф-поваром. — Он пересаживается за стол напротив меня, и я ищу меню. — Блюда уже выбраны — Эмиль сказал, что хочет сам разработать для нас сегодняшнее меню.

Еще одна вещь, выбранная для меня. Я начинаю ерзать, и Сальваторе испускает небольшой вздох.

— Это должен быть приятный вечер для нас, Джиа. Может быть, ты попытаешься воспринимать это именно так?

Я поджимаю губы.

— Почему? — Я бросаю на него вызывающий взгляд. — Почему тебя это волнует? Ты женился на мне, по твоим словам, Петр больше не может иметь меня. Я заперта в твоем доме и поместье, и опять же по твоим словам, Братва не может добраться до меня там. Твоя единственная цель во всем этом — предотвратить брак с Братвой и защитить меня. Так зачем было все это затевать? — Я машу рукой, указывая на ресторан вокруг нас, на кухню, где готовится еда. — Какой в этом смысл?

Сальваторе смотрит на меня, и я вижу проблеск разочарования в его глазах, но, похоже, он пытается сдержать его.

— В обычной ситуации мы бы провели медовый месяц, Джиа. Но обстоятельства нашего брака сделали его слишком опасным для нас. И кроме того… — Он медленно выдыхает, и я вижу, как он ненадолго хмурится, прикрывая рот рукой. — Я напугал тебя сегодня утром, — просто говорит он. — Прости меня за это. Я был расстроен, но это не оправдывает того, что я обращался с тобой грубо или кричал на тебя. Я не хочу вести себя так, я твой муж, и это не соответствует моим мотивам, по которым я женился на тебе, я должен защищать тебя.

Это очень близко к тому, о чем я думала, когда он ушел сегодня утром. Я медленно киваю, чувствуя себя немного выведенной из равновесия его признанием и извинениями. Это трогательно — больше, чем я хочу признать. Я не хочу, чтобы он увидел, что заставил меня почувствовать что-то еще, кроме ненависти к нему.

— Мы оба на взводе, — начинаю говорить я. — Но…

— Это не обязательно должно быть так. — Сальваторе откидывается на спинку кресла, когда официант, одетый во все черное, приносит бутылку красного вина и тарелку с мясом, наливает нам по полбокала и исчезает на заднем плане. — Мы можем найти способ жить счастливо, Джиа, если…

— Ты ошибаешься. — Я резко оборвала его, не позволяя своим стенам опуститься настолько, чтобы хотя бы обдумать его слова. — Ты обманул меня, лишив и выбранного мужа, и брачной ночи. Ты лишил меня брака, который я хотела. И, как ты уже заметил, ты лишил меня медового месяца. Мы с Петром… — Я резко обрываю разговор, потому что мы с Петром никогда не обсуждали планы на медовый месяц. Но это неважно. Я уверена, что у него было что-то запланировано, какой-то сюрприз, о котором я узнала бы на следующее утро, когда он увез бы меня к месту назначения, которое он задумал. — Я даже не думаю, что это было правильное решение, — надменно добавляю я, потянувшись за кусочком сыра. — Покинуть страну было бы безопаснее, если Братва действительно представляет собой такую угрозу.

Последнее я произношу с сарказмом, все еще не веря, что у Сальваторе есть хоть какая-то реальная причина думать, что Братва хочет причинить мне вред, только желание заставить меня думать, что ему нужно меня спасти. Но вместо того, чтобы резко ответить, Сальваторе замолкает и, кажется, на мгновение задумывается, потянувшись за вином и макая кусок хлеба в оливковое масло с травами, которое принес официант.

— Почему ты так считаешь? — Он с любопытством смотрит на меня. — Что было бы безопаснее покинуть страну.

— Если эта угроза от Братвы реальна, то не лучше ли увезти меня как можно дальше от них? — Я убеждаюсь, что он слышит сомнение в моем голосе, что я не очень-то верю во все это. — Они узнают, что ты отвез меня домой. Где я нахожусь. И, возможно, на твой особняк им будет сложно напасть, но именно это они и будут планировать. — Я пожимаю плечами. — Но, конечно, я уверена, что тебе лучше знать. — Мой тон до тошноты приятен, но в нем нет и намека на настоящую привязанность.

К моему удивлению, Сальваторе, похоже, все еще размышляет.

— Возможно, ты права, — медленно произносит он. — Мой инстинкт подсказывал мне, что нужно поместить тебя за высоким забором и толстыми стенами, с усиленной охраной, и просто сделать так, чтобы к тебе невозможно было подобраться. Но, возможно, лучше было бы отвезти тебе в другое место, пока я не разберусь с этим.

Черт. Я понимаю, что ненароком дала Сальваторе повод увести меня еще дальше от Петра. Я хотела с ним поспорить, но поспорила слишком хорошо.

Однако он меня слушает. Я не могу не почувствовать, как смягчаюсь, хотя бы немного. Впервые Сальваторе не отмахивается от моего мнения и не игнорирует его. Кажется, он действительно принимает мои мысли во внимание. Если бы Петр действительно хотел вернуть меня, разве он не попытался бы снова? Разве он не потребовал бы меня обратно у Сальваторе? Я прикусываю губу, гадая, может, он так и сделал, а я просто не знаю об этом. Не удивлюсь, если Сальваторе просто не сказал мне об этом.