Тёмный повелитель

И обвила его шею руками, жадно целуя его в ответ.

День и его тайны были позади. Сейчас между нами ничего не стояло, и мы с Рэем были совершенно одни в этой ночи.

Мы влетели внутрь холла, как ураган, бешено целуясь. Жакет, небрежно отброшенный, упал на пол, перчатки последовали за ним, и я наконец-то запустила пальцы в густые ореховые волосы, чуть влажные от растаявшего снега.

Рэй и я. Его горячая грудь под рубашкой изысканного полотна, руки, уже скользящие под моей блузкой, знакомый золотой блеск во взгляде.

— У тебя горят глаза, — шепнул он, расстёгивая мой ремень. — Что на тебя так повлияло? Смертельная опасность, новости о твоём отце… или?

На миг мы замерли, полуобнажённые.

— «Или», — прошептала я. — Я и ты. Сейчас я не могу думать ни о чём ином.

Рэй тихо засмеялся. И вдруг поцеловал меня в кончик носа:

— Я тоже.

Когда мы добрались до порога гостиной, на мне не осталось ничего, кроме белья. Мои босые ступни коснулись белого густого ворса, взгляд упал на далёкую лестницу, ведущую на второй этаж, и я поняла, что до спальни мы не доберёмся.

Я прогнулась, упала на спину и встретила Рэя уже на ковре, в одном лишь треугольнике шёлка на бёдрах. Мягкий ворс под лопатками, горячее тело рядом со мной, голые локти, колени, безумные и такие желанные прикосновения… Я замерла, глядя в знакомые глаза и не встречая в них привычной полуусмешки. Дыхание мне не повиновалось, сердце колотилось как бешеное.

— Твой дом, — прошептала я, глядя ему в глаза. — Дом правящего. Дом твоей будущей семьи.

Рэй с неожиданной нежностью провёл рукой по моей щеке:

— Знала бы ты, как это нелепо звучит — «моя будущая семья». Семья агента разведки? Лишь очередной мираж.

Он помолчал.

— Не будь ты и я имперскими агентами, я сказал бы, что хочу от тебя ребёнка. Хочу, чтобы мой сын был рождён от такой матери, как ты.

Я фыркнула:

— Предлагаешь мне стать твоей любовницей, а сам женишься на ком-то ещё? Ну уж нет.

Рэй негромко засмеялся и поцеловал меня.

— Быть может, это лучший момент в нашей жизни, — прошептал он. — И когда-нибудь мы это поймём.

Теряясь в его поцелуях, я чувствовала, как у меня кружится голова — от его слов, от невысказанных обещаний. И от странного сожаления: будь я рождена с сильным даром, не будь на мне прежнего клейма парии, и это всё стало бы моим. Рэй был бы моим. Даже если бы я осталась агентом, это не помешало бы мне выйти за него замуж.

Это не было бы браком по любви, вероятно. Но с кем ещё мы так хорошо будем понимать друг друга?

Лицо Рэя вдруг напряглось. Капля пота блеснула на виске — а в следующий миг я почувствовала, как он поднимает меня в воздух.

— Ты…

— Тихо. А то уроню.

Его пальцы сплелись с моими, и я уже не понимала, вишу я в воздухе или полулежу в его объятьях. Воздух загустел, пронизанный лунными лучами из широкого окна, и я вдруг поняла, какой артефакт использует Рэй. Иллюзию.

И, бросив взгляд на собственные руки, убедилась в этом.

Невесомые рукава из тончайших кружев. Ледяные стрелы, расходящиеся по широкому подолу.

И прозрачная вуаль, упавшая на глаза.

Я была в свадебном платье. В его абсолютной иллюзии, сотканной из чистой энергии. Полупрозрачной, мерцающей так, что любой наблюдатель заметил бы разницу, но сейчас это было неважно.

— Что это? — прошептала я, глядя Рэю в глаза.

— Переодевание. Мы оба играем роли, ты и я. — Рэй наклонился и коснулся моих губ. — Я хочу, чтобы сегодня ты сыграла эту.

— Невинной невесты?

— И очень порочной.

Его руки скользнули к моим плечам, и я одновременно слышала шорох кружев и чувствовала прикосновения к обнажённой коже. Мир вокруг был иллюзией, превращённой в живую сказку сетью лунных лучей, и мне вдруг захотелось, чтобы эта иллюзия стала явью. Чтобы этот дом был моим домом, чтобы Рэй был моим мужем.

…Чтобы отец повёл меня к алтарю и дал своё благословение.

Я не сдержала иронического смешка. И Рэй, словно угадав мои мысли, наклонился надо мной, и я поняла, что он тоже почти парит в воздухе, опираясь одной ногой о тончайшую хрустальную колонну-артефакт.

— Иллюзии, — прошептала я.

— И ложь. Вся наша жизнь — череда ролей. — Взгляд Рэя был тёмным, манящим. — У нас с тобой ничего никогда не получится правильно. Но мы можем прожить… — он коснулся губами моего плеча, — миллион мгновений и миллион миров, где возможна любая идиллия.

— Для чего? — прошептала я совсем тихо.

— Может быть, для того, чтобы ты поняла: именно эта, настоящая жизнь лучше любой ненастоящей сказки. — Рэй коснулся пальцем моих губ. — Но шшш…

Его пальцы, дарящие наслаждение и восторг, скользнули вниз, и я расслабилась, отдаваясь его ласкам, пока лунный свет заливал нас двоих. И потянулась к нему навстречу.

Сначала каждое моё движение было медленным, почти робким: я боялась разбить хрупкую кружевную иллюзию, сотканную вокруг обнажённой кожи. Но магия ночи и поцелуи Рэя брали своё, и мои прикосновения уже не были нерешительными. Передо мной был мужчина, которого я хотела, им одним я желала обладать этой ночью, в воздухе, на земле, — везде, и, пока луна светила в окно, даже бессмертие меркло перед этой жаждой.

Мы целовались жадно, как разлученные на годы влюблённые, как утопающие, цепляющиеся за последний глоток воздуха. Иллюзорная вуаль слетела с моих глаз; мы были так тесно сплетены, что ни один убийца не смог бы просунуть между нами даже кончика кинжала. Две фигуры в объятьях, мужская и женская, танцующие на стене тени в ритме прибоя, перечёркнутые снегопадом… Обвив Рэя руками и ногами, я прижалась к нему щекой, услышала его судорожный вздох, вздох-откровение…

…И поняла, что не хочу его отпускать. Не хочу.

Это не любовь. Но что бы это ни было, я не хочу, чтобы оно заканчивалось.

И когда остатки кружева просыпались на ковёр невесомой снежной крошкой и исчезли, когда вслед за ними на землю упали мы оба, задыхающиеся, дрожащие, Рэй так и не выпустил меня из объятий.

Я повернулась на бок, придвигаясь ближе к Рэю, и уронила голову ему на плечо.

— Это было прекрасно, — проговорила я. — Что бы ты сказал, если бы это была настоящая брачная ночь? Если бы мы были не двумя агентами имперской разведки, чудом избежавшими смерти, а счастливыми молодожёнами?