Тёмный повелитель

Лицо Рэя не изменилось.

— Да.

— И он сейчас может быть кем угодно?

— Да.

— И для тебя это… верная смерть?

Рэй вздохнул:

— Не совсем. Единственный по-настоящему сильный потомок великой династии — я. Джейен вообще, по меркам империи, не имеет права носить имени отца: у него слишком слабый дар. Но это не абсолютная защита. Если Маркус будет доведён до отчаяния, он может меня убить, как я могу убить его.

— Он уже попытался, — тихо сказала я.

— Он стрелял в меня… но я не уверен, что он хотел меня убить. Ранить очень тяжело — да. Но он мой злейший враг, Фаэль. Тут сомнений быть не может.

— И переговоры тоже невозможны.

— Возможны, если ты придумаешь что-то экстраординарное. — Взгляд Рэя остановился на моей груди, и я вдруг остро почувствовала горячую гемму парного артефакта, пульсирующую в такт моему сердцу. — Думай. Мне напомнить, что один раз ты уже ошиблась?

— Нет, — тихо сказала я. — Не нужно.

Наши взгляды встретились. Солнце ударило Рэю в лицо, высветлив радужки глаз, и мне внезапно показалось, что золотые искры в его глазах сделались серебряными, словно враз поседевшие волосы. Я моргнула. На солнце вдруг стало видно, что две пряди на левом виске Рэя были чуть ярче обычного. Едва-едва, никто бы не заметил… но я запускала пальцы в эти волосы. Я разглядывала их и в полумраке, и при лунном свете. Они изменили цвет, словно кто-то очень умело их подкрасил.

Ассоциации о седых волосах не зря пришли мне в голову. Подсознание сразу заметило то, что я не успела уловить разумом.

Волосы красят, чтобы скрыть внезапную седину.

Я попыталась поднять руку, но та бессильно упала на одеяло.

— Твои волосы, — хрипло произнесла я.

— Угу.

— Я почувствовала, что тебе грозит опасность, — с трудом произнесла я, указывая на гемму. — Ты тоже… почувствовал? Когда меня ранили? Тебе… тебе ведь было больно и страшно. Как и мне, правда?

Рэй не произнёс ничего. Просто наклонился, поймал мою руку над одеялом и на миг сжал мои пальцы.

— Спи, — негромко сказал он. — И ничего не бойся.

Он оставил что-то в моей ладони. Я разжала пальцы и увидела…

…Великий исцеляющий артефакт. Точно такой же, как тот, который вернул Рэя к жизни в гробнице и спас императора Сарффа. У обычных агентов не было ничего подобного. Ни у кого не было ничего подобного.

Горло перехватило.

— Ты…

Рэй, уже направившийся было к дверям, обернулся и поднял бровь. Уголки его губ изогнулись в иронической улыбке.

— Думаю, от него будет больше толку, чем от обручального кольца, если бросаться под пули войдёт у тебя в привычку. Надеюсь, он никогда тебе не пригодится.

— Спасибо, — прошептала я. — Ты ведь вернёшься? Вечером?

Мгновение. Взгляд глаза в глаза. Удар сердца. Геммы, пульсирующие в унисон рядом с кожей.

Я вдруг поняла, что теперь я знаю, жив Рэй или нет. И всегда буду знать.

Потому что прямо сейчас я чувствовала биение его сердца.

— Рэй, — слабо сказала я. — А вот это всё про бесконечно благодарен… и глубоко и нежно люблю… оно как, правда?

Золотые искры-смешинки вспыхнули в карих глазах.

— Вечером. Я вернусь.

Но вечером Рэй не вернулся.

Следующие три недели меня охраняли самым жесточайшим образом. Если кратко, в лазарете я была затворницей. Ксару позволили навестить меня лишь один раз — вместе с моей сестрой и мачехой. Короткий визит вежливости, во время которого, я была уверена, Зеро и его люди пристально следили за нами.

— Ты заложница, — очень спокойно объяснил лорд Джавус во время нашего разговора. — Заложница имперской разведки. Думаю, ты понимаешь почему.

Я наклонила голову:

— Конечно.

В моей новой комнате был артефакт ближней связи. Рэй действительно не доверял никому: даже с главой разведки мы говорили не напрямую.

— И какие у вас теперь планы? — с иронией спросила я. — Никаких, верно? Вы выжидаете. Даже не объявили моего отца первым врагом империи.

— Это бессмысленно и ставит его тайну под угрозу, — сухо произнёс лорд Джавус. — И опасно. Если он сменит тело, если настоящий лорд-хранитель очнётся с остатками разума и его убьют мои же люди, мы лишимся последней зацепки.

— Но и сейчас у вас нет ни одной.

— У нас есть рычаг влияния — ты. Это уже немало.

Я покачала головой, удобнее усаживаясь в кресле. Комнаты, где меня держали, были обставлены неброско, но уютно, и из обмолвки Зеро, который помогал мне перебраться сюда, я с изумлением узнала, что эту часть лазарета когда-то использовали для членов великой династии.

— То, что вы якобы держите меня в заложницах, — блеф, — произнесла я. — Вы знаете, что я дорога отцу, но не дороже, чем его бессмертие. Он не будет ничем рисковать из-за меня. К тому же он знает, что я важна Рэю, и прекрасно понимает, что мне у вас ничего не грозит.

Насчёт «ничего не грозит» я, пожалуй, погорячилась. Всё-таки это была имперская разведка, и лорд Джавус угрожал отрубить мне руку не просто так. Тогда я по-настоящему не осознавала угрозы, но сейчас вздрагивала, вспоминая те минуты.

— Допустим, ты в безопасности — пока. — Лицо лорда Джавуса было скрыто маской, и выражения я не видела, но в голосе появились опасные нотки. — Но в твоих интересах сделаться нам полезной как можно скорее.

— Я уже рассказала Рэю всё, что знала.

По призрачной фигуре лорда Джавуса прошла рябь.

— Нам нужны не факты, — с силой произнёс он. — Ты знаешь Маркуса. Ты знаешь, чего он хочет. Что мы можем ему дать?

И впрямь, что? Власть? Мой отец мог получить тело любого лорда или с лёгкостью сделать карьеру сам, используя шантаж и собственный ум. Богатство? Наивно. Они имели дело с самым богатым человеком в империи. Тайны? Отец сам узнает всё, что ему нужно. Гарантии безопасности? От имперской разведки? Даже я не была столь наивна.

…Любовь? А умел ли он любить?

«Элеодор был один. Много лет, много десятков, сотен лет… он был один. Ни родной души, ни сына, ни брата, ни женщины — от их тел остался лишь прах».

— Да, — прошептала я.

Да. Как бы он ни обманывал себя, Маркус Рише хотел бы, чтобы его любили. Чтобы рядом был кто-то, готовый взять его за руку.

Я отрешённо улыбнулась:

— Я знаю, чего он хочет. То, что вы никогда ему не дадите.

— Что?

— Семью.

Лорд Джавус несколько секунд смотрел на меня.

А потом растаял в воздухе.

День спустя я узнала, что глава разведки предложил Маркусу Рише дружеский разговор через дальнюю связь. Предложил короткой надписью на той самой стене.