Темный стражник

– То есть когда вы вломились в квартиру на бульваре Истинного Таракана, - ну кто еще кроме правильного Тима не поленится выговорить наименование улицы полностью, когда это название даже в официальных документах то и дело сокращают?
– то задания причинить вред самой хозяйке у вас не было?

Мужик некоторое время молча смотрел на Тима, что-то прикидывая в уме, затем криво усмехнулся и ответил, почти не путаясь в словах:

– Вы меня с кем-то... путаешь... не вламывался. Работал на каменоломнях... не было...

– На каменоломнях - это хорошо. Но неужели тот, кто послал вас на это задание, - продолжал Тим, - никоим образом не намекнул о том, что оно будет в вашей карьере работника каменоломни последним?

– Нам уже луч... лучше...

– Ага, конечно, - с готовностью покивал Тим, - вам будет лучше еще примерно... часа два. За это время успеете гробик посимпатичнее подобрать и костюмчик справить. Могу посоветовать отличного портного как раз для таких случаев - шьет быстро и качественно. К завтрашним похоронам управится обязательно.

Мира с интересом слушала этот диалог, отрывая для себя совершенно нового Тима - саркастичного и в какой-то степени безжалостного, способного издеваться над смертельно больным. У самой девушки язык бы не повернулся сказать подобное, но обстоятельства сложились таким образом, что соблюдать нормы морали временно не имелось возможности. А может и имелось, но слишком много осложнений несло с собой, а у них и так времени в обрез.

И вообще, кому ее сочувствие могло пригодиться? И кому от ее переживаний станет лучше? Этим громилам, которые безжалостно разодрали по клочкам ее уютную квартирку? Может, ведьмочка и была порой жалостливой до идиотизма, но свои интересы ставила все же выше интересов других, хотя порой это и входило в некоторое противоречие с ее совестливой натурой. В таких случаях - как например, с недавним ритуалом -- Миранда Новикова поступала как самая правильная ведьма - откидывала ненужные сомнения и делала то, что лучше для нее самой. Либо же просто плыла по течению, руководствуясь принципом - куда-нибудь, да вынесет. Вот и сейчас пришлось сделать так же и смириться с происходящим.

– Врешь...
– надсадно прохрипел мужик.
– Мне... вор... врач... сказал, что динамика положительная...

– Ты и слова умные знаешь... хорошо. Научился чему-то. А мозгов все равно не прибавилось. Может, твой дружок считает по-другому?

Тим повернулся ко второму как раз вовремя, чтобы заметить испуг в устремленном на него взгляде, который быстро сменился равнодушием.

– Ты, - обратился ко второму, - веришь, что жить тебе осталось недолго? Или предпочитаешь притворяться, что все хорошо? Ребята, если вы еще не поняли, то могу просветить: вы отравлены теорином, надеюсь, никому не нужно объяснять, что это такое?

Судя по расширенным глазам и участившемуся дыханию - никому.

– Вот ***!
– донеслось со второй койки.
– Вот ***! Кар, это все ты... все деньги твои проклятые... так и сдохнем как собаки...

– Заткнись...
– бросил Кар, - заткнись, Вано! Он тебя... раз... расс... разводит, ты че, не врубаешься? У нас же... ворон... врач был, зуб дал, что все срастется. ...травление... у нас...

– Как дал, так и взял, - насмешливо протянул Тим.
– Через два часа проверите лично. Предлагаю сделку.

Кар и Вано захрипели одновременно.

– Нет!

– Какую?

Тим удовлетворенно кивнул, отходя от первой койки и приближаясь ко второй.

– Приятно иметь дело с понимающим человеком. Вы-то верите, что все именно так плохо, как я говорю?

– Отвали, придурок... какая те разница, ты мне про дело давай... толкуй...
– и поерзал под одеялом, укладываясь поудобнее.

Мира отошла к двери, чувствуя себя лишней, но и уходить не желая. Она только-только прислонилась к стене спиной и расслабилась, слушая вполуха разговор Тима и этих двух, как тут перед ее носом возникла улыбающаяся веснушчатая физиономия.

– Паяльничек? Утюг? Или может, по старинке обойдемся зубчатым раздавливателем? По-моему, последнее - идеальный вариант для этих мордоворотиков. На моей памяти ни один мужчина не остался неудовлетворенным. Или "грушу"? Дыбу или колесо обещать не буду - уж больно громоздкие. Но мелочевку - сколько угодно. В нашем музее Пыток и Истязательного искусства под руководством бога Смерти и Лжи целая коллекция собралась - плюс архивные записи, что и как использовать, куда что втыкать, совать или прикладывать, с красочными иллюстрациями. Загляденье - с художественной и исторической точки зрения, разумеется. Нет, не подумай ничего плохого - этим я не увлекаюсь, просто сторожем иногда... по дружбе в музее дежурю... вот и понабрался. Если чего надо - только попроси, достану.

Мира похлопала глазами и шепотом, дабы не привлекать ненужного внимания, предложила:

– А не пошел бы ты лесом?

Рыжий хихикнул и подмигнул задорно:

– Сама иди, убогая. Я тебе реальную возможность вызнать правду предлагаю. Когда бы я еще такой добрый был. Пользуйся. А то, смотрю, с твоим... хммм... благодетелем каши не сваришь. Эти двое копыта отбросят раньше, чем он догадается сменить стиль общения на более... действенный.

– Ты совсем с катушек слетел?
– У Миры глаза стали круглые как пятаки.
– Ты ангел или демон? Откуда такие идеи?

Петр пошмыгал носом и грустно произнес:

– Вот, ты уже в моих глазах даже не коровушка, а натуральная корова. Такая же безмозглая. Помнишь, сколько мне лет? Представляешь, чего я навидался? Ты хоть понимаешь, сколь обыденно раньше применялись пытки? А казни - вообще одно из любимых развлечений толпы на протяжении долгих веков. Заживо варили - с занимательными вариациями, четвертовали, колесовали, обезглавливали, сжигали на кострах, сдирали кожу, заживо хоронили - и все это было обычным делом, происходившим в большинстве случаев под улюлюканье и свист любопытных и ценителей в условиях полной антисанитарии. Развлекались живые как могли. А сейчас... любая царапинка - повод упасть в обморок или с ног до головы облиться перекисью. Нектаром божественным надо, а не перекисью... и желательно внутрь.

Сквозь беззаботно-информационное чириканье рыжего, Миранда услышала, как Тим говорит:

– Вы мне имя заказчика, я вам выздоровление.

– Да ну, - недоверчиво просипел Вано, надсадно кашляя, - брешешь как сивый... мерин. Любой... знает, что от порошка нет спасения.

– Но ведь это можно проверить только опытным путем, не так ли?
– загадочно спросил Тим.
– Готовы рискнуть? Всегда остается шанс, что я говорю правду. А если нет, то вам в любом случае будет не до меня. Божий суд - не шутки.

– Вано, не... вздумай!
– пригрозил Кар слабым голосом.

Вано устало закрыл глаза. Мира могла поклясться, что слышала, как в его голове скрипят, работая, шестерёнки, и делается выбор. Две минуты молчания, затем глухое:

– Я тебе не верю, придурок... не верю, но попробовать стоит. Где твоя чудо-таблетка?

– Эээ, нет.
– Тим покачал головой.
– Сначала имя. И хочу сразу предупредить - не таблетка, а микстура. Горькая и противная.

– Вано... из-под земли... потом!
– продолжал грозить Кар, чуть приподнявшись на локте и без сил падая обратно.
– Молчи! Молчи!