Темный свет

– Сделай это. – Просила я тяжело дыша.

Я смотрела на красивое лицо Дориана. Его глаза горели голубым огнем, они полыхали тьмой, яростью и желанием. Его пальцы легко касались застежки спереди. Затем, молниеносным движением, быстрее чем я смогла заметить, он открыл ее и сорвал с меня остатки белья.

– Хочешь, чтобы я причинил тебе боль? – Зашипел он сквозь сжатые зубы.

– Да, – умоляла я. Мое дыхание стало сбивчивым, а легкие будто налились свинцом. Я этого хотела. Я нуждалась в этом.

Дориан словил меня за лодыжки и быстро перевернул на живот. Я услышала уже хорошо мне знакомый звук открывающейся молнии и шорох упавших на землю брюк.

А потом резкая боль пронзила кожу головы. Я вскрикнула от неожиданности. Дориан схватил меня за волосы и с силой потянул назад, и мне пришлось подняться на колени, чтобы немного уменьшить болезненные ощущения.

Он разместил мои ягодицы напротив свой твердой как сталь эрекции и опять сильно меня шлепнул. Я снова закричала, но на этот раз, вырвавшийся из горла звук перерос в хриплый стон. Я испытывала странное наслаждение вместе с этой болью.

Дориан вновь дернул за волосы, и моя голова запрокинулась, обнажив шею. Я не могла пошевелиться, такой крепкой была его хватка. Не давая мне опомниться, он без предупреждения вошел в меня одним резким движением.

Он заполнил меня до остатка, не позволив привыкнуть к его размеру. Мои перепуганные крики были тщетными, не обращая на них ни малейшего внимания, он жестко вбивался в мое тело, ни капельки меня не жалея.

Не имея возможности повернуть голову и посмотреть на него, я только и могла, что стонать при каждом грубом толчке. Я попробовала дотянуться до него руками, но он пересек мои попытки, награждая очередным шлепком по мягкому месту.

Снова и снова он грубо в меня вонзался. И не было в нем ни нежности, ни раскаяния. Тьма Дориана вернулась, и он давал мне то, о чем я его просила.

Боль. Я услышала, как глухой стон сорвался с его губ, больше похожий на рык дикого животного. Я знала, что скоро он достигнет разрядки и сжалиться надо мной, прекратив свои грубые действия.

Но помимо боли я почувствовала что-то еще – знакомые приятные ощущения начали зарождаться внутри меня. Мои стоны говорили совсем не о мучениях. А о сильнейшем блаженстве. Я не могла прекратить это, не могла не наслаждаться.

И не успела я остановить или попытаться бороться с этой нахлынувшей волной, как она поглотила меня. И я позволила ей затащить себя в этот глубокий, темный омут. И то, что я поддалась этому наслаждению, полностью разбило контроль Дориана. Он сделал еще один мощный толчок и расстроенный, наполненный злостью стон прозвучал сквозь его сжатые зубы.

Он вливал в меня все свои глубоко скрытые сожаления и обиды. Он делился своей болью. Он так же сломан и истерзан как я, но великолепно освоил мастерство маскировки.

Дориан повалился на меня, освободил волосы и позволил коленям подогнутся.

Наше сбившееся дыхание было единственным звуком во всех апартаментах. Даже музыка перестала звучать.

И мы, двое людей, настолько переполненных печалью и сожалением, что каким-то образом были связаны, просто лежали вместе. Мы нуждались друг в друге просто для того, чтобы почувствовать хоть что-то нормальное, в мире, совсем для нас не предназначенном.

Но сможем ли мы сосуществовать вместе? Этот вопрос не давал покоя моему затуманившемуся разуму. Я знала, что могу спросить его. Я знала, что мне нужно задать ему этот вопрос. Но я также понимала, что он ответит мне правду: раскроет тайну о том, кем и чем он является на самом деле.

Он больше не будет загадкой, которую я не могу разгадать. Больше не будет моим Дорианом. И теперь, когда Джаред ушел из моей жизни, я нуждаюсь в Дориане больше, чем, когда бы то ни было.

И часть меня, честная, ранимая, которую я когда-то хранила для Джареда, надеялась, что и Дориан во мне нуждается. Хотя бы настолько, чтобы не обращать внимание на растущую подозрительность, двусмысленность и вопросительные взгляды.

Сон обволакивает меня и не позволяет семенам зародившихся сомнений и неуверенности произрасти в моем одурманенном мозгу. Мое видение кристально четкое. Я разрываюсь между двумя сторонами. На одной – все, что мне дорого в этом мире: мои родители, Морган и Джаред. Эти люди для меня очень много значат, и я бы с радостью умерла за них.

Я чувствую, будто все, что они делают – это отдают и отдают, а взамен от меня получают только разочарование. Это не справедливо, что они связанны со мной. Я обязана им за все, что имею – за любовь, за преданность и защиту. Я лишь хочу подарить им вечность.

Другая сторона – окутана тьмой. Холодное и пустое пространство, заполненное жутким густым туманом. И в этой ледяной мгле трудно уловить хоть какие-то признаки жизни. Но, сквозь пелену мрака я могу различить знакомые очертания. Что-то живое притаилось в темноте. Я не знаю, что, но оно где-то там. А потом я их увидела.

Глаза.

Холодные, одинокие, льдисто-голубые глаза. Сначала я увидела только пару, а потом появилась другая. И еще одна. Пока не стало несколько дюжин этих озлобленных голубых гляделок, и все они разглядывали меня, зависнув в густом тумане. Но я не испугалась, мне стало интересно.

Я увидела силуэт высокой мужской фигуры. Он был окружен зловещими глазами, тонул в этом лазурном море. Дориан. Я хотела его окликнуть. Хотела спасти от этого темного одиночества. Но не могла произнести ни слова. Я открыла рот, чтобы позвать его по имени, но ни звука не слетело с моих губ.

Тогда я начала медленно к нему приближаться. Я не знала этой неизвестной территории, но должна была спасти его. Он протянул ко мне руки – он нуждался во мне. И я также в нем нуждалась. Но моим рукам никак к нему не дотянуться. Чем дальше я продвигалась во тьму, тем больше он от меня отдалялся. И вскоре мрак полностью поглотил меня. Я уже не видела дорогих мне людей с другой стороны, не слышала их просьб вернуться.

Но сейчас не время оглядываться назад: мне нужно добраться до Дориана. Я должна вытащить его из этого мрачного места.

– Габриэлла? Габриэлла? – Тихий голос прошептал мне на ухо. Я почувствовала, как кто-то пытается меня растормошить. Я начала просыпаться и попыталась разлепить отяжелевшие веки. Слишком яркий свет резал глаза и я прикрыла их. – Габриэлла, проснись, детка.

Это Дориан. Я вернула его из тьмы.

– Дориан. – Прохрипела я. В горле все пересохло, и было такое чувство, будто я песка объелась. Ужасный привкус.

– Я здесь. Проснись, малышка. – Нежно прошептал он мне на ухо. Мои глаза наконец открылись, и я поняла, что это был только сон. Дориан никогда не был во мраке, пытаясь увести меня от семьи и друзей. Он находился рядом.