Темный Ветер

Когда они завернули за угол, пламя уже жадно пожирало кучу перекати-поля. Дежурный сразу оценил ситуацию.

– Попробуйте как-нибудь отодвинуть костер от стены! – крикнул он Чи. – А я побегу за водой!

Чи посмотрел на часы. Без трех минут четыре. Не слишком ли рано он устроил переполох? Он принялся затаптывать огонь, пинком отбросил в сторону еще не успевший заняться ворох. С ведрами подоспели дежурный и два его помощника. Перекати-поле полыхало вовсю, распространяя смолистый запах, как это свойственно пустынным растениям. Чи яростно сражался с пламенем, глотая едкий дым, кашляя и жмуря слезящиеся глаза. Наконец костер был потушен – Чи показалось, что прошло не больше минуты. Дежурный вылил остатки воды на последний дымящийся очажок огня. Один из помощников разглядывал дырки, прожженные искрами в его джинсах. Чи протер глаза.

– Интересно, с чего бы эта куча загорелась, – произнес он. – Никогда бы не подумал, что она может так полыхать, тем более после дождя.

– Чертово перекати-поле, – отозвался дежурный. – В самом деле, с чего бы это?

Он посмотрел на Чи, и тому показалось, что в глазах дежурного мелькнуло подозрение.

– Может, окурок? – сказал Чи, разгребая ногой золу. Пожар продлился дольше, чем ему показалось, – на часах было четыре минуты пятого.

– Вся стена закоптилась, – заметил дежурный. – Придется снова красить.

Он повернулся, чтобы идти в мотель.

– Не мешало бы крышу проверить, – остановил его Чи. – Пламя поднималось выше парапета.

Дежурный остановился и с сомнением оглядел плоскую крышу.

– Дыма не видно, значит, все в порядке, – заключил он. – Крыша еще не просохла после дождя.

– Был дым, я видел, – возразил Чи. – Представляете, что будет, если загорится битум? Как туда можно забраться?

– Пожалуй, действительно лучше проверить, – согласился дежурный и быстро зашагал в другую сторону.

Наверное, пошел за лестницей, подумал Чи, надеясь, что она не стоит за углом.

Когда Чи вошел в мотель, навстречу ему из-за стойки бросилась бледная от волнения мисс Полинг. Он быстро повел ее к патрульной машине. Через дворик бежал дежурный с алюминиевой лестницей.

– Звонили?

Она молча кивнула, не успев еще прийти в себя.

– Кто-нибудь вас видел?

– Два постояльца. Они пришли, чтобы оплатить талоны на обед. Я предложила им просто оставить деньги на стойке. Я правильно сделала?

– По-моему, да, – ответил Чи.

Он открыл ей дверцу машины, сел за руль. Оба молчали, пока не выехали на шоссе. Вдруг мисс Полинг рассмеялась.

– Нет, правда смешно, – сказала она. – С детства так не боялась.

– Смешно, – сказал Чи. – Меня до сих пор колотит.

Мисс Полинг снова засмеялась:

– Я думаю, больше всего боишься не самого поступка, а возможного замешательства. Я все думала, что же я скажу, если этот парень вернется и увидит меня за стойкой возле коммутатора.

– Вот именно, – отозвался Чи. – А я думал, что я скажу, если он выскочит из-за угла и закричит: «Эй ты, зачем поджигаешь наш Культурный центр?»

Мисс Полинг наконец успокоилась.

– Но разговор все же состоялся.

– Похоже, он был недолгим, – заметил Чи.

– И слава Богу! – сказала она с жаром.

– Что же вы услышали?

– Звонил мужчина, попросил соединить с Гейнсом. Гейнс сразу взял трубку, и тот спросил его, хочет ли он получить обратно чемоданы, и…

– Он сказал чемоданы?

– Ну да, – кивнула мисс Полинг. – Гейнс ответил, что хочет, а тот заявил, что это можно устроить. Потом сказал, это будет стоить пятьсот тысяч долларов, десятками и двадцатками с номерами вразбивку, и чтобы деньги были в двух портфелях, и чтобы их доставил сам шеф. Когда Гейнс ответил, что могут возникнуть проблемы, тот заявил – либо приедет сам шеф, либо сделка не состоится, и Гейнс сказал, что ему нужно время все подготовить – не меньше двадцати четырех часов. Тот сказал, что дает больше времени, обмен состоится через два дня, в девять вечера.

– Значит, вечером в пятницу, – произнес Чи.

– Вечером в пятницу, – подтвердила мисс Полинг. – Потом тот человек еще раз сказал, чтобы все было готово к девяти вечера в пятницу, и повесил трубку.

– Это все?

– О, вот еще что. Тот человек предупредил, что повторно свяжется с Гейнсом и назовет место встречи. На этих словах он и повесил трубку.

– Значит, место он не называл?

– Нет.

– Он сказал еще что-нибудь?

– По-моему, я ничего не забыла.

– Он объяснил, почему деньги должен привезти шеф?

– Сказал, что больше никому не доверяет. Если шеф приедет сам, значит, никаких фокусов не будет.

– Какие-нибудь имена они называли?

– О да, – ответила мисс Полинг. – Тот человек обращался к Гейнсу по фамилии, а Гейнс один раз произнес что-то вроде Пэлензер. Он сказал: «Не понимаю, Пэлензер, зачем ты пошел на это. Мог бы и сам заработать почти столько же». Это после того, как тот человек – Пэлензер – заявил, что требует пятьсот тысяч.

– И что тот ответил?

– Рассмеялся. Во всяком случае, это было похоже на смех. Голос все время звучал глухо, словно он что-то держал во рту.

– Или рот был чем-то прикрыт. – Чи помолчал. – Вы не ослышались – в девять вечера?

Мисс Полинг кивнула:

– Он сказал: «Ровно в девять вечера».

Чи съехал на обочину, развернулся и покатил обратно к мотелю. От него пахло дымом.

– Ну что ж, – произнесла мисс Полинг. – Теперь мы знаем, у кого товар и когда состоится обмен.

– Но мы не знаем где, – заметил Чи.

Почему приглушенный голос, спросил он себя. Потому что звонил, должно быть, старина Железные Пальцы; он хотел, чтобы Гейнс принял его за Пэлензера. Несмотря на то, что Джозеф Мушкет много лет прожил с белыми, вряд ли он утратил характерное для навахо произношение, легко узнаваемое по придыханию.

– Как нам теперь выяснить место встречи? – спросила мисс Полинг.

– Тут надо поразмыслить, – ответил Чи.

24

Размышления пока что никуда не вели. Ложась в тот вечер спать, Чи продолжал ломать голову. Встав поутру и направившись на работу, он по-прежнему пребывал в раздумьях. И в конце концов пришел к заключению, что направление его мыслей абсолютно неверно.

Корзинка для входящих бумаг на рабочем столе Чи не особенно пополнилась за последние дни – там лежала лишь записка, что его разыскивает Джонсон из Управления, да еще копия протокола, засвидетельствовавшего опознание украденного в Горелой Воде ожерелья. Протокол в точности повторял то, что Чи уже слышал от Дэши, но подробностей там было больше.